— названивая ей на телефон.
«Кто же он? Это Пол или кто-то, кого попросил Пол? Или всё-таки не Пол? Но из моих знакомых только Пол, пожалуй, может такое учудить… Клот не стала бы таким образом шалить, да и Пит тоже бы не стал, ему бы в голову такое не пришло!» — размышляла Эллен.
Она задумчиво посмотрела на телефон. Уже шестым чувством она предполагала, что сегодня больше он не позвонит. Подойдя к окну, девушка окинула взглядом мартовскую ночную улицу. Прохожих мало, снега тоже. Небо на редкость ясное и безоблачное. Внимание Эллен на короткий миг привлёк маленький мальчик, лет девяти, он качался на качелях внизу во дворе.
«Кто отпустил такого маленького ребёнка гулять так поздно?» — недоумевала Эллен. Она внимательно осмотрела двор. Родителей мальца не видно. А мальчик весело и беззаботно качался на качелях. Из-под его шапки выбивались светлые волосы. Даже с такого расстояния Эллен разглядела беззаботное, озорное лицо. Мальчишка улыбался, словно самый счастливый человек на свете.
«Он кайф ловит от этих качелей!» — подумала Эллен. Ей тоже захотелось покачаться. Спуститься во двор, поиграть с этим мальчиком. У неё ведь есть родная сестра Кэти, которой тоже десять лет. Эллен прекрасно ладит с детьми, с самого детства она была второй мамой для Леонарда, Эрин и Кэти. Но когда в семье Харви родился пятый ребёнок, Барт, Эллен уже тогда приняла решение жить отдельно. Она долго его вынашивала, часто ночевала у двоюродной сестры Клот, чтобы родители постепенно привыкли, что Эллен «отсоединяется» от гнезда. Эллен во всём и везде любит порядок. Она правда боится хаоса.
Пока Эллен думала о своей семье, она не заметила, как мальчик ушёл с качелей. Пошёл лёгкий ласковый снежок. Эллен легла спать, крепко и сладко заснула.
* * *
Вчера был длинный день. Насыщенный день! Весной дни всегда длиннее, чем зимой. Это ощущалось по количеству событий. Не зря говорят — долгие зимние вечера. Весной эти вечера кажутся не то что бы долгими, а очень наполненными приключениями. Вчера был именно такой вечер. А что приготовит мне сегодняшний день?
Мне даже стало интересно. Спящая зимой жизнь сейчас обрела краски, всё забурлило сплошным сносящим потоком, как будто лёд спячки растаял, и ручей прорвался. Сегодня у меня не болит голова. Я проснулась бодрая и готовая к новым начинаниям.
Итак, какие планы у меня на день? Для начала — сходить в школу. Школа — это досадная необходимость. Это то, что «надо».
Так. Не думать о неприятном. Я схожу в школу. И возможно, получу удовольствие. Хотя бы от того, что сегодня нет контрольных, а значит, будут новые уроки и новые темы. Осваивать новые темы и параграфы учебников куда интереснее, чем писать по старым скучные контрольные. Сегодня не будет математики, не будет физкультуры — эти предметы я недолюбливала.
В школе мне необходимо поддерживать своё амплуа «серой мыши». Никто не должен догадаться, что я собой представляю. Иначе не избежать излишнего внимания, сплетен и пересудов, которые могут мне повредить как секретному агенту, и рано или поздно я и вовсе «спалюсь».
Как раз сегодня оказался один из таких дней, когда моё прикрытие едва не порушилось. Именно из-за того, что я на переменах предоставлена самой себе. Это случилось на большой перемене.
В нашей школе огромная толпа народу, все классы с пятого по одиннадцатый учатся вперемешку на третьем, четвёртом и пятом этаже. На втором этаже учится мелюзга — начальная школа, а на первом — дурацкий физкультурный зал, буфет-столовая, раздевалка и кабинеты администрации. Есть ещё подвал, но в подвале — кабинеты изо, музыки и труда, а также несколько закрытых таинственных дверей, куда ходят только ремонтные рабочие, когда нужно починить какие-то трубы.
На переменах все ученики и учителя переходят из класса в класс. В коридорах устраиваются мелкие баталии, игры в карточки, тусовки, иногда там кто-то кого-то даже может задирать, все носятся, толкаются, могут шутки ради вырвать из рук сумку и убежать с ней или спустить её с лестницы. В шестом классе такое случилось со мной, мой портфель спустили с лестницы два придурка, они смеялись, думая, что я заплачу и ничего им не сделаю. Они жестоко заблуждались. Одного из них я избила сразу и очень больно, жаловаться он не стал, потому что иначе ему пришлось бы признать, что его побила девочка. За вторым я погналась, но не догнала. Однако на следующий день, когда он меня увидел, первым дал стрекача. С тех пор он меня и боится. Я даже не знаю, как его зовут, забыла совершенно, но каждый раз, натыкаясь на него, вижу его сверкающие пятки. Я им давно уже простила сброшенный с лестницы портфель.
Началось всё с того, что наша учительница иностранного языка выгнала нас всех из кабинета на перемену.
— Идите, погуляйте! Нельзя тут сидеть. Я буду проветривать помещение, вас продует, вы заболеете, и ваши родители меня убьют. Что это за мода такая — сидеть в кабинете? Идите пообщайтесь с друзьями, перемена большая! — менторским тоном выпроваживала нас иностранка.
Пришлось покориться. Я хотела вернуться в кабинет за яблоком и книгой, но она его уже заперла и ушла, громыхая ключами. Мой рюкзак остался там, я печально вздохнула. Осмотревшись, я не увидела вокруг себя ровным счётом ничего и никого интересного. Мне снова вспомнился Паук. Что он там говорил о людишках, тратящих свою жизнь на негативные эмоции? Хотелось бы его послушать. Он говорил такое, что могло быть для меня полезным. А ещё мне хотелось его расспросить, как он такой фокус проделал с Фэрри, оказавшись для неё невидимым?
Внезапно мне пришло в голову, что я его могу больше не увидеть. Стало неприятно от этой мысли. Бывает такое — едешь в поезде, попадается интересный попутчик. Или отдыхаешь где-нибудь на базе отдыха или в лагере, и сводишься с суперским замечательным человеком. Слово за слово, и вот вы уже как друзья. Поездка заканчивается — и человек пропадает. Точнее, говорит — звони, пиши, и ты говоришь — звони, пиши. А телефон теряется. Или и вовсе ты как дурак с ним общался, а телефон спросить забыл. И получается такая встреча на один раз.
В связи с этим, я подумала, что люди, которые приходят в нашу жизнь даже на короткий миг, даже на один день, оставляют отпечаток. Частичку себя. И судьба устраивает всё так, что эти люди были нам нужны на определённый отрезок жизни, пусть даже на несколько