Ящик вдруг ярко засветился. Одновременно стал пульсировать брусок.
— Я ждал вас! — Дешифратор использовал для передачи грохочущий человеческий голос — очевидно, такой голос соответствовал природе Правого. — Ваши силуэты, вынырнув из проклятого купола, быстро уменьшались. Почему вы спешили?
Сумбура отвлечений у Правого не было. Он рассуждал, как человек, ясно и недвусмысленно. Николай радостно шепнул мне, что с этим шарманкоподобным существом удастся потолковать по-хорошему.
— Мы исследователи, нас интересуют обычаи стран, куда мы попадаем, — ответил я не то на вопрос, не то на упрек Правого. — И наша торопливость от любознательности, а не от враждебности. Но почему вы назвали купол проклятым? Что это за сооружение? Отчего в нем один вход и шесть выходов? И как получается, что каждый выход — мы познакомились лишь с двумя — выводит в разные миры? И почему вас обеспокоило наше быстрое приближение?
Брусок пульсировал с такой энергией, что мы еле успевали вникнуть в быстрые ответы. Громовой голос Правого болезненно отдавался в мозгу. Купол, сказал он, соорудили в древности могущественные курак eq o (и;ґ), населявшие тогда эту страну, а помогали им лукар eq o (и;ґ) из страны света, дудар eq o (и;ґ) из страны тяготения, ладар eq o (и;ґ) из страны электричества и прочие тропак eq o (и;ґ) из соседних накладывающихся стран.
Не сомневаюсь, что по возвращении на Землю у нас будут выпытывать, как появились такие странные названия — кураки, лукари, дудари, ладарй и тропаки, — ведь Правый не владел человеческим языком и, стало быть, все эти слова — наша выдумка. Уже на Латоне Кнут Марек не упустил случая ехидно поинтересоваться, почему для наименований дзета—народов мы не подобрали названий, звучащих не так пародийно. «У вас получилось не слишком остроумно и совсем не изобретательно!» — сказал он. Николай вознегодовал, Жак огорчился, Артур остался спокоен, а я смеялся. Названия придумали не мы, их выдала всемудрая МУМ, а отчего именно эти названия показались ей ближе всех других отвечающими тому, что говорил Правый, остается ее тайной. Сомневаюсь, чтобы даже конструкторы мыслящих машин могли объяснить эту маленькую загадку. Еще в Академии нам растолковывали на лекциях, что в последних поколениях логических машин у каждой появилось что-то вроде индивидуального характера, не особая своя психология, конечно, а нечто названное психологистикой, и нам, астронавигаторам, придется считаться с тем, что каждая МУМ имеет свой норов. Профессор даже серьезно предлагал ввести МУМ в состав экипажа кораблей в качестве полноправного члена, а не части навигационного инвентаря, как теперь. Идею его отвергли, а с капризами логических машин мы встречались в полетах неоднократно — правда, к нарушениям курса они не приводили ни разу. Так что отнесем названия дзета—народов к особенностям расшифровки — и покончим с этим.
Правый продолжал объяснять, для чего соорудили купол. Сделано это было, сказал он, чтобы прекратить взаимосовмещение разных стран, ибо так все перепутывалось, что кураков можно было повстречать с ладарями, а дудари сталкивались с лукарями, а что, он спрашивает пришельцев, отвратительней, чем такие противоестественные встречи? После же сооружения купола страны физически разъединились, соприкасаются лишь в центре купола, откуда и сделан проход из одной в другую. А если на вход приходится шесть выходов, то ведь вход в другую страну есть также и выход из нее, так что на один выход получается тоже шесть входов. Естественно, не так ли?
— Чудовищная естественность! — озадаченно шепнул мне Жак.
— Я бы назвал его рассуждение софистическим. Между прочим, лукари из страны света, видимо, радиалы. Но все-таки почему купол — проклятый?
Правый сообщил дальше, что после обособления жизнь в разных странах пошла непохожими путями. В докупольном предбытии все они, непрерывно сталкиваясь, как-то терпели одни других, ныне же, обособленные, стали взаимно непереносимы. Особость иных возмутительна! Вариалы, потомки и изделия великих кураков, поддерживают существование благородным облучением, а презренные ладари живут воздухом.
— Воздухом? — переспросил Николай.
— Воздухом! — с отвращением повторил Правый. — Понимаю ваше негодование, путешественники! Эти недостойные, питающиеся воздухом, а не светом, и пищу переваривают одними мерзкими легкими, а не всем своим существом!.. Но подумайте о страшных ропухах из страны Тоди, те поддерживают существование… Нет, не буду приводить вас в неистовство описанием низменного желудка — так они называют электрический орган, при помощи которого… Поговорим лучше о чем-нибудь высоком. К тому же ропухи с ладарями воюют против нас.
— Воюют? — Жак переглянулся со мной. — У вас развертываются сражения, льется кровь?.. Вы захватываете один другого в плен?
— Льется свет. Мы погибаем, истекая сиянием. Мы никого не захватываем, мы лишь отбиваемся от ладарей. Нет более мирного народа, чем мы. А они захватывают в плен наши мысли и доставляют их Тоду. Ропухи — тупые члены организма Тода… А ладари — его воины. В последнем сражении мы потеряли идею гордости… Такая потеря!
— Несомненно! Потерять такую важную идею!.. — сказал я, порядком ошарашенный. Мои спутники выглядели не лучше меня.
— И как же вы теперь существуете без нее?
— Имелся дубликат. Мы восстановили прекраснейшую из идей. Я рад, что вы сочувствуете нам! И надеюсь, если ладари снова нападут, встанете на защиту. Все зло из купола, оттуда идут нападения. И еще страшные стихийные бедствия, световые ураганы лукарей… Ужас, говорю вам, ужас!
Я поинтересовался, как понимать, что вариалы — изделия кураков? И почему их город — живой? Ведь главная черта живого — обмен веществ, самовоспроизводимость…
— Именно! Ты правильно оценил жизнедеятельность! Город — кормилец и охранитель! Отец с правой стороны и мать — с левой.
Из нового объяснения Правого мы узнали, что древние кураки воздвигли несколько городов, а потом придумали вариалов. В те времена вариалы изготавливались на конвейере, как и ропухи, у тех этот способ творения сохранился и доныне. Куракам, изобретательным, но ленивым, надоело возиться с вариалами. Сперва их ремонт, а потом и создание они поручили самим вариалам, а обслуживание городов возложили на города.
— Автоматизация! — с уважением проговорил Николай. — У нас вариалов назвали бы роботами, а город — самовоспроизводящейся системой.
Правый согласился, что слово «робот», которого он, впрочем, не знает, хорошо описывает первосозданных вариалов. Кураки впоследствии погибли в войне с Тодом. Вместе с ними едва не погибли все вариалы, ибо программы самовоспроизводства были несовершенны, шла трагическая борьба с возникавшими уродцами. Много времени прошло, пока вариалы достигли нынешнего совершенства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});