Читать интересную книгу Убийства в Плейг-Корте - Джон Карр

— «Дейли экспресс», инспектор, — ответил из темноты голос. — Сержант разрешил…

Мастерс ринулся вниз по лестнице и исчез. Послышались неразборчивые красноречивые выражения, после чего он вернулся, запыхавшись.

— Осмелюсь сказать, большого значения не имеет, — мрачно заметил он. — Не очень-то много нам известно. Так о чем я говорил? Дверь. О двери вы знаете. Закрыта на щеколду, поперек которой идет шпингалет, ни один болт не выдернут. Даже изнутри нелегко открыть…

Наконец, самое невероятное. Придется обождать, пока полностью рассветет, чтоб окончательно убедиться, но могу рассказать то, что знаю сейчас. За исключением следов, которые оставили мы с вами, — и те, кто пришел позже, а они шагали точно по нашим следам, чтобы не натоптать, — больше нет ни одного отпечатка на расстоянии в двадцать футов от домика! А мы с вами помним — не так ли? — что, идя туда первыми, на всем пути не видели никаких следов.

Это была безусловная истина. Перед моим мысленным взором встала густая, липкая, нигде не тронутая грязь. Однако я сказал:

— И все-таки послушайте, Мастерс… Вечером во время дождя через двор прошла масса народу, входившего и выходившего из дома. Почему тогда грязь повсюду осталась нетронутой? Почему там не было следов, когда мы выходили?

Мастерс вытащил блокнот, ущипнул себя за нос, нахмурился.

— Видимо, дело в почве. В каких-то пластах, физических качествах, еще в чем-то, не знаю, но вот у меня тут записано. Об этом рассуждали Макдоннел и доктор Блейн. Дом стоит на каком-то плато. Когда дождь прекращается, вода, по словам Берта, стекает, унося с участка слой мелкого песка, который размазывается, вроде известки под мастерком каменщика. Вы заметили, вероятно, что во дворе дурно пахло. И слышали, как что-то журчало уже после дождя. По мнению Берта, где-то проходит сточная канава, которая тянется под землей к подвалу… Так или иначе, дождь прекратился за добрых три четверти часа до убийства Дартворта, и грязь кругом сгустилась в кисель.

Он прошелся по кухне, мрачно растирая лицо, угрюмо уселся на ящик за верстаком — взбешенный инквизитор, перепачканный грязью, в полутемной комнате.

— Вот так вот — сплошная грязь. Нетронутая. Невозможно. М-м-м… О чем я говорил? — переспросил инспектор. — Видно, старею, и спать хочу… Никаких следов возле домика, вообще никаких! Дверь, окна, полы, потолок, стены — настоящая каменная коробка! И все-таки где-то должен быть ход. Не поверю…

Он взглянул на бумаги, лежащие на столе: письмо Джорджа Плейга, документ, газетная вырезка. Перевернул их с угрюмым любопытством, вложил в папку, взмахнул ей, бешено потряс.

— В это никогда не поверю.

— Вы оставили привидению не так-то много шансов, Мастерс. Когда ввалилась полиция, бедный старик Луис… — Я вспомнил, как леди Беннинг, обернувшись, обожгла меня взглядом, вспомнил ее упреки и обвинения в мой адрес. — Ну, не важно. Есть хоть что-нибудь вещественное, определенное?

— Дактилоскописты работают. Доктор составил краткое заключение, а полный протокол вскрытия будет только завтра. Фургон здесь, его увезут, как только Бейли сфотографирует все внутри. А-а-ах! — воскликнул он, стиснув руки. — Если бы это случилось днем! Между нами говоря, никогда в жизни мне так не хотелось, чтобы сейчас был день. Где-то Должны быть следы… где-то они есть… а я их не увидел.

И тут напортачил. Заместитель комиссара сделает выговор, скажет: не надо было мне оставлять свои следы на пути к домику, надо было доску перед собой бросать, еще какую-нибудь ерунду наплетет. Как будто у меня была такая возможность! Ах-ах, начинаю понимать… Начинаю понимать, как трудно быть методичным и соблюдать все правила, когда ты сам причастен к делу. Что-нибудь вещественное? Нет. Мы обнаружили только то, что вы видели собственными глазами. За исключением носового платка. Платок Дартворта с его инициалами лежал под трупом.

— На полу валялось несколько листов бумаги и авторучка, — вспомнил я. — На них что-нибудь было написано?

— Не повезло. Пусто. Чисто. Абсолютно. И больше ничего.

— Ну… и что теперь?

— Теперь, — энергично ответил Мастерс, — расспросим нашу небольшую компанию. Берт постоит у дверей, никто нам не помешает.

Давайте еще разок по порядку посмотрим, заглянем в блокнот. Гм… Грубо говоря, около половины первого мы с Бертом и мистером Холлидеем оставили вас здесь читать этот бред и пошли обратно, в переднюю комнату. Мисс Латимер, услышав грохот разбившейся цветочницы, побоялась, как бы с Холлидеем чего не случилось, выбежала в вестибюль, наткнулась на нас и вцепилась в Холлидея. Потом мы направились к остальным. Берт держался в сторонке, а я имел беседу, которая оказалась… — Он нахмурился.

— Бесплодной? — подсказал я.

— Ну, пожалуй, что так, осмелюсь сказать. Старая леди с полным хладнокровием приказала мне отыскать несколько стульев, чтобы все расселись. Так я и сделал, разрази ее гром. Кстати, это была неплохая возможность оглядеться вокруг. В доме полным-полно разбитой мебели. Затем они захлопнули дверь у меня перед носом, но мы успели прихватить малыша Джозефа. Вместе с Бертом отвели его в комнату напротив, набитую всяким хламом, зажгли свечу, поговорили…

— Он уже был накачан морфием?

— Нет. Но нуждался в наркотике. Какое-то время он сидел тихо, но вскоре начал дергаться. Никаких предположений у него не было. Но затем, как я теперь припоминаю, когда он принял дозу, кое-что появилось. Без конца жаловался, что в комнате очень жарко, шмыгал в темноту, прикидываясь, будто срывает с окна доски, однако не сорвал. Я пошел, чтобы вернуть его на место, а он в тот момент что-то прятал во внутренний карман… Я его потащил и нащупал что-то круглое, гладкое, небольшое… Ха. Думаю, если шприц с наркотиком, то пускай хорошенько подействует перед дальнейшим допросом. Поэтому оставил придурка с Бертом, который всегда чертовски вежлив и любезен для службы в полиции, и отправился осматривать дом. Было это приблизительно без десяти час или чуть позже, хотя мы немного времени потратили. Вышел в вестибюль. В комнате, где впятером сидели члены кружка, было тихо и вроде темно. А парадная дверь слегка приоткрыта. Знаете, та, высокая, в которую мы вошли.

Он многозначительно на меня покосился, и я заметил:

— Мастерс, это абсурд! Безусловно, никто не осмелился бы в присутствии офицера полиции… Кроме того, парадная дверь стояла открытой, когда мы пришли. Может, ветер…

— Ах! — простонал инспектор, стукнув себя в грудь. — И я точно так же подумал. Не обращая внимания на присутствующих в доме, присматривал, как вам ясно, за Дартвортом. Хотел разоблачить игру, и таким образом… Ну, я плотно закрыл дверь и запер ее на задвижку, затем поднялся наверх на разведку. Раньше казалось, каменный домик лучше виден из окон, которые выходят на задний двор. Оказалось, что нет. А когда я спускался по лестнице, парадная дверь вновь была приоткрыта. У меня был только фонарик, но я сразу это заметил. — Он грохнул по верстаку кулаком. — Скажу вам, сэр, я стоял в вестибюле один, сам до чертиков перепуганный, но… если б мне только пришло в голову, что кто-то задумал убить Дартворта… Я выскочил в ту самую дверь…

— Кругом была грязь, — напомнил я. — Заметили следы?

— Ни единого, — тихо ответил Мастерс.

Мы с ним переглянулись. Даже в присутствии полицейских и жаждущих новостей репортеров, при свете фотовспышек дом был переполнен страхом и ужасом, описанными в прочитанных мной письмах.

— Завернул за угол… — продолжал инспектор. — Я уже рассказывал вам об увиденном и услышанном. Дартворт стонал, умолял, а потом звякнул колокол.

Он сделал паузу и громко выдохнул, словно слишком поспешно хлебнул крепкого спиртного и у него перехватило дух.

— Да-да, сэр, вот о чем я хочу вас спросить. Вы говорили, что слышали, как кто-то прошел мимо закрытых дверей кухни, где вы сидели, читая бумаги. Правильно? А скажите, в каком направлении? К заднему двору или оттуда?

Я мог ответить только одно:

— Не знаю.

Мастерс хрипло вздохнул:

— Если проходивший возвращался в дом — я имею в виду, в этот дом, в большой, «навестив», так сказать, Дартворта в маленьком домике… Понимаете, я повернул за угол, на задний двор. И видел черный ход, где горела свеча. Частично даже двор видел перед собой. Какой же дьявол мог выйти в парадное, дойти до домика, не оставив ни следа в грязи на дворе, убить в каменном мешке Дартворта и вернуться сюда незамеченным через заднюю дверь, пройдя мимо горевшей свечи?

Помолчав, инспектор коротко кивнул и направился к двери. Я слышал, как он посылает констебля в переднюю комнату караулить пятерых подозреваемых, едва расслышал указание препроводить в «совещательную комнату» леди Беннинг и слегка призадумался: а что об этом запутанном деле сказал бы мой бывший шеф из разведывательного управления, великий человек, о котором напомнил мне Фезертон? «Какой же дьявол мог…»