– Три года назад нам было странное знамение – хвостатая звезда в небе. Поначалу ее прозвали плащ Доримана, а теперь иначе чем хвостом Черного Дракона и не зовут. Люди выходили смотреть. Красиво сияло. Авандус еще тогда начал кричать о каре за грехи и необходимости молитв и очищения, да его мало кто слушал. Вернее, слушать-то любили, а вот слушаться не спешили, мало ли он и раньше вопил. Лорд Дрэй, глава Собрания лордов, мой регент-наставник и единственный друг, это он про молоко мне как-то рассказывал, называл архижреца узколобым фанатиком с талантом менестреля. Попугает Авандус своими проповедями, пригрозит карой небесной, паства поохает, подрожит, да за прежние дела берется. И всем хорошо.
Пролетела хвостатая звезда, ничего не случилось, если только чуть потеплее стало, да солнечных дней побольше, а Второго Сошествия Доримана так и не состоялось, не пришел Великий карать и судить еретиков. Авандус аж осунулся от разочарования и последнего покоя и сна лишился. Над ним почти в открытую смеяться начали, песенки ехидные на улицах пели. Зато через полтора года после этого все началось, и стало не до смеха. Повсюду люди стали оборачиваться в чудовищ. В драконов. Тогда-то Авандус нам все и припомнил, объявил, что кара за грехи свершилась: – Тут, кажется, юноша процитировал слова архижреца: – «Всех, кто сошел с праведного пути, чью душу забрал Дракон, Дориман пометил обличьем чудовищ, чтоб глаз человеческий не прельщала внешняя красота, и явился истинный облик отступников» .
Люди испугались и поверили, а как не верить, если все собственными глазами драконов видеть начали. Взмолились о спасении. Раньше хорошо если дважды в восьмидницу в Храм заглядывали, а теперь трижды в день, даже если в святое место не успели, молитвы возносят о спасении души и каются в малейшем проступке. Совет жрецов объявил о роспуске Собрания лордов и забрал всю власть в свои руки. Им подчиняется вся армия, стража и отряды Ищущих. Эти воины-жрецы оборотней разыскивают. Тех, кто драконом скоро станет, можно заметить. У них глаза радужными становятся и светятся, ничем не спрячешь, кроме как под повязкой слепца. Оборотней арестовывают, или они сами в руки Ищущих отдаются, чтобы душу спасти. Их отправляют в королевскую тюрьму для покаяния. А если молитвы жрецов не помогают, то тогда на последнее очищение. – Тут Шарль запнулся, судорожно вздохнув.
– В баню? – заинтригованно предположил Рэнд.
– На костер, – конечно, не слыша вора, продолжил юноша, вздрогнув, словно уже ощущал пламя на своей коже. – Смерть в огне страшна, но спасает душу. Через мучения она из лап Дракона вырывается. За спасенного жрецы Очищающие пять восьмидниц молитвы возносят Дориману, и спасенная душа снова к нему возвращается.
– А многих до окончательного очищения отмолить удается? – поинтересовалась Элька.
– Не знаю, – честно признался Шарль. – Изредка жрецы показывают спасенного. Но…
– Ты им не веришь, – предположила девушка.
– Те люди не были драконами, я это чувствую, – сознался юноша, сам потенциальный дракон, неуверенно поерзав на скамье.
– А что случилось с теми, кто уже успел оборотиться полностью, прежде чем об этом жрецы Доримана пронюхали и в тюрьму сунуть успели? Ведь такие были, а иначе с чего бы Авандусу такой крик подымать, а народу в панику впадать? – допытывалась Элька.
– Говорят, их убили ядом марули, больше ничем нельзя было одолеть проклятых, – скорбно ответил король, видно уже представляя свое плачевное будущее.
– Сам-то ты хоть одного живого дракона собственными глазами видел? – с внезапным скепсисом уточнила девушка, подумав, а не мистифицирует ли население Авандус и его присные ради власти и сохранения «военного положения» . Может, какого мага-иллюзиониста из дальнего зарубежья выписали.
– Нет, если только в зеркале, – печально улыбнулся король и прибавил: – А вот труп одного видеть довелось.
– Как? Где? – уточнила посланница с безжалостностью опытного допросчика.
– Его всем желающим на площади Костров в Дориме показывали, да и не желающим тоже. Глашатаи да жрецы во всех окрестных городах призывали узреть победу праведных сил над отродьем Черного. Мне тоже лицезреть пришлось. Огромный зверь, зеленая чешуя, одни клыки с мою руку длиной, а когти как пики у стражников, только загнутые. Я потом осторожно разузнал. Он был хромым горшечником Николя, пил сильно, ругался со всеми соседями, но работал всем на зависть. Он во сне оборотился. Разнес дом, жену в развалинах нашли и их младенчика, мертвых. Так дракон никуда и не думал бежать иль лететь, только рычал да мостовую когтями скреб. Его прямо у дома и убили. Остальные раненые сумели улететь в сторону гор, там, наверное, и конец свой встретили.
– А драконы действительно опасны? Сколько человек погибло при убийстве этого вашего горшечника-оборотня? – снова спросила въедливая Элька.
– Не знаю, кажется, никого. Жрецы еще хвалились, что их молитвы сковали чудовище неодолимыми путами. Но говорят, что драконы убивают и едят людей, для них никого слаще истинно верующего в Доримана нет, а еще разрушают дома, насылают болезни… – начал медленно перечислять король.
– Хлад, мор и глад, – продолжила за Шарля девушка и насмешливо уточнила: – А есть во всей этой ахинее хоть капля истины? Неужто оборотни на все это способны и все как один кровожадны и беспощадны? И вывод этот сделали из-за одного-единственного несчастного случая с пьяницей горшечником?
– С такими зубками, как у драконов, только цветочки на лугу собирать, – бойко предположил Рэнд. – Вон, наш Эсгал хоть и гепард, а большой любитель цветов. Шашлыки из них хорошие получаются.
– Не знаю, – беспомощно вздохнул юноша. – Я ничего не знаю наверняка. Это у Авандуса свои шпионы Ищущие да Очищающие повсюду есть. Лорд Дрэй тоже осведомителей имел. Но мне теперь сообщают лишь то, что я должен слышать. Я не истинный король, каким был мой отец, а марионетка на троне, чтобы по праздникам народу показывать. Если мои глаза станут радужными, Авандус только обрадуется.
– Скажи, а что имеют бескорыстные служители Доримана со своего беззаветного служения и поиска оборотней? – продолжала вынюхивать информацию Элька с дотошностью терьера.
– Госпожа? – моргнув, переспросил Шарль, не поняв вопроса.
– Что с имуществом истребленных драконов? – поставила вопрос ребром Элька.
– Если у оборотня нет родственников, то вся собственность переходит в казну храма, – наконец ответил король. – Если наследники имеются, то, уплатив треть состояния чудовища в качестве очистительной жертвы, они могут вступить во владение имуществом, не боясь, что проклятие перейдет на них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});