Читать интересную книгу Галактика мозга - Сергей Бакшеев

— Ну что ж… Начнем послезавтра. Ночью. Использование техники вряд ли останется незамеченным, но инженер Егор Смирнов нас прикроет. Он мой тайный воздыхатель.

— Спасибо. Чтобы я делал без тебя.

— А сегодня, если хочешь, мы могли бы поехать ко мне. — Она положила руку ему на бедро, опустила ресницы и едва заметно подалась вперед.

— Лена. — Антон мягко, но непреклонно отстранился. — Сегодня не получится.

— А завтра?

— Прости, я не хочу тебя обидеть, но… Я планирую вернуться к жене.

Репина дернулась. Загнутые внутрь черные волосы колокольчиком качнулись над ее опущенным подбородком. Голос стал сухим и неприятным, как цементная пыль.

— А ждет ли тебя она?

— Это не твое дело.

— Может, и не мое. Только Вербицкий время даром не теряет.

— Что? О чем ты?!

— Борис видится с твоей женой. Он ездит к ней на квартиру постоянно.

29

Антон Шувалов давно не испытывал такого волнения. Как правило, самые сильные его эмоции были связаны с научной деятельностью: удастся или провалится эксперимент, подтвердятся ли теоретические результаты, признают ли его теорию правильной? Сейчас он шел домой, чтобы повидаться с сыном, а душа колобродила как провинившегося школяра на пути к завучу. Еще он хотел поговорить с женой. Спокойно и честно. Он собирался рассказать ей о своих чувствах, признаться в глупых ошибках, попросить прощения. И пусть Ольга сама решает, достоин ли он возвращения в семью.

По пути к дому Антон купил три скромные астры. Являться к обиженной женщине с ярким букетом ему казалось пошлым заигрыванием.

Перед знакомой дверью Шувалов на остановился и медленно выдохнул, усмиряя пульс. Ему было непривычно давить на звонок, имея ключи в кармане.

Дверь открыла Ольга. Сиявшее в ее глазах лихорадочное возбуждение сменилось настороженностью. Она была в черном платье с белой окантовкой, удачно подчеркивающем ее фигуру. Антон знал, что это платье она надевала лишь «по поводу». Да и прическа свидетельствовала о недавнем посещении салона красоты.

— Здравствуй. Это тебе. — Антон протянул цветы.

Ольга не спешила их брать.

— Зачем пожаловал?

— К Сашке. Парню нужно мужское внимание.

— С каких это пор ты стал так думать?

— Ему будет лучше, если мы будем видеться не только по воскресеньям.

— А мне кажется, и воскресенья достаточно.

— Оля, ты позволишь? Раз уж я пришел.

— Заходи, если такой смелый, — после секундного колебания с отчаянной решимостью уступила супруга.

Она взяла цветы и сунула их в сосуд, похожий на высокий пивной бокал. Когда Антон зашел в комнату, три астры смотрелись бедными родственниками на фоне пышной охапки холеных роз в хрустальной вазе. Из детской комнаты послышался мужской голос и детский смех. Антон недоуменно посмотрел на Ольгу.

— Это Борис. Он занимается с Сашей по новой методике.

— Вербицкий? Зачем он здесь?

— Ты хочешь, чтобы над сыном продолжали насмехаться в школе?

— Оля, я тоже готов… Я говорил, что обязательно найду способ.

— Сколько лет ты обещаешь? — большие глаза полыхнули и уплыли в сторону. — А Борис делает.

— И часто он здесь бывает?

— У Бориса горе, если ты помнишь. Он недавно похоронил жену. Их общение… оно полезно обоим.

— Ах, обоим! — Антон не заметил, как сорвался на крик. — Ты о ком больше заботишься? О сыне или чужом мужике?

— По крайней мере, не о высокой науке, а о живых людях!

— И этот наряд тоже для него? Меня ты так не встречала.

— Замолчи! Я женщина, а не вьючная лошадь! Когда ты последний раз ходил за продуктами? Ты задумывался о том, что кроме сложной науки еще существует элементарный быт?

Шувалов понял, что вопреки его планам разговор зашел совсем в другое русло. Он попытался извиниться.

— Оля, прости… Я говорю что-то не то… Я просто хотел сказать, что лучше бы к Саше приходил врач.

— У меня, между прочим, медицинский диплом. — В дверях детской комнаты стоял Борис Вербицкий. Из-за него с опаской выглядывал Саша. Борис сдержанно улыбнулся, потрепал мальчика за ухом и сказал: — Папа кричит, потому что волнуется за тебя.

— Папа не кричит. Он на меня никогда н-не к-кричит, — насупился мальчик.

— Ну, конечно. Ты прав. Он так разговаривает с мамой.

— Здравствуй, Саша. — Антон шагнул к сыну, протягивая шоколадку. — Держи. Твоя любимая.

— П-привет.

— Как дела в школе?

Шувалов с горечью осознавал, что говорит и делает что-то совершенно не то, словно чужой предусмотрительный дядя пришел в дом, где есть ребенок, и отгораживается от него дежурными фразами. По хмурой тени, наползшей на лицо сына, и уткнувшемуся в грудь подбородку, Шувалов убедился, что и вопрос он задал неуместный.

— Ни о чем не думаешь! — грубо вмешалась в разговор Ольга. — У Саши от шоколада диатез!

Она выхватила шоколадку. Вербицкий по-хозяйски удерживал мальчика за плечо. Антон не решался обнять расстроенного сына. Помявшись, он обернулся к жене.

— Оль, я деньги принес. Вам с Сашей.

— Положи на стол. — Ольга дернула сына за руку и строго сказала: — А нам пора собирать портфель и ложиться спать. Утром в школу.

Она увела ребенка. Мужчины остались одни. Их разделял круглый стол с двумя букетами цветов.

— Не думаю, что являться тебе сюда — это правильная идея, — первым начал Шувалов.

— Другие так не считают. Я же не к тебе пришел.

— А мое мнение уже ничего не значит? — угрожающе надвинулся на противника Шувалов.

— Слушай, Антон Викторович. Я же не бил тебе морду, когда ты спал с Людой. Я победил в честной борьбе.

— При чем тут Люда? — вскипел Антон.

— Успокойся. Я, кстати, наделся тебя здесь увидеть и хотел извиниться.

— Вот как?

— Тогда, в лаборатории, я наговорил много глупостей. Люда погибла, я был не в себе. Надеюсь, ты понимаешь мое состояние. Врагу не пожелаю…

Шувалов молчал. Вербицкий, видя, что тот успокаивается, продолжил:

— Я только потом разобрался, что ты действительно хотел ее спасти. Хотя и таким чудовищным способом. Правда, я не до конца понял твои действия. Ты мог бы объяснить?

— У меня не получилось.

— Да. Но ведь Люда пришла в себя, ее мозг заработал!

— Это ничего не значит.

— Значит! Еще как значит! Скажи, если бы у тебя было время на подготовку, результат был бы другой?

— Не знаю. Не уверен.

— Антон, я хотел тебе позвонить, да всё не решался. Но раз мы встретились… — Вербицкий сделал полукруг по комнате. Когда нужно, он умел быть обходительным. — Понимаешь, передо мной стоит почти такая же задача. Надо вывести из трехлетней комы генерала Павлова. Он Герой России, за него просит высокое руководство, а я не знаю, как подступиться.

— Это другая проблема.

— Почему? И там, и там требуется включить мозг. Это твоя терминология!

— В основе разные причины. Хотя, в случае с длительной комой, задача упрощается.

— Вот, видишь! Давай сделаем это вместе. Ради науки.

Шувалов усмехнулся.

— Славы захотелось.

— Да я бы рад отказаться, но не могу! Леонтьев не слышит никаких возражений. На него давят, и он требует результата.

— Значит, доверяет.

— Мне это доверие, как ярмо на шее!

— А меня он уволил. Выгнал.

— От этого и я не застрахован. Раз оступился и… Да о чем говорить! Ты всё прекрасно понимаешь. Леонтьев — чиновник, а мы — ученые! Он по одну сторону баррикады, мы по другую. Забудем про него. Смотри на жизнь шире. Есть интересная задача, необычная, трудная. Когда ты отступался от таких?

— Это твоя задача.

— Антон, я знаю, ты не первый год интересуешься этой проблемой. У тебя есть наработки. Поделись со мной.

Шувалов заколебался. Его просил человек, из-за которого его уволили с работы и завели уголовное дело. Этот человек влез в его семью, проводит время с его сыном, дарит цветы жене. Он занял его место на работе, является в его дом и, несмотря на это, напролом требует помощь. Так обстояла ситуация, с одной стороны.

А с другой, его просили о помощи заслуженному генералу, мозг которого был ближе к смерти, чем к жизни.

Вернулась Ольга. Насупившаяся. Хмурая.

— В последние дни Саше стало намного лучше. Сегодня он почти не заикался и говорил чисто-чисто. Ведь так, Борис?

Вербицкий кивнул. Ольга искоса взглянула на Антона. Она даже не подняла головы, смотрела только на его ноги.

— А твой приход Сашу разволновал. Он опять сорвался. Зачем ты повышал голос?

— Я не ожидал, что встречу здесь… — Шувалов замялся, не понимая, почему он вынужден оправдываться.

— Кого? Бориса? Ты договаривай, договаривай. Значит, Борис для тебя плох. Неделю назад ты с ним дружил, а сегодня не желаешь видеть! А между прочим только благодаря ему у Саши наступил прогресс. — Распаленная женщина стала картинно благодарить Вербицкого. — Спасибо тебе, Боря. Огромное спасибо. С тобой Саша делает успехи. Сначала он нервничал, а сейчас охотно играет с тобой. У тебя с ним полное взаимопонимание, даже лучше, чем с отцом. Ты настоящий друг. Приходи к нам почаще.