я отслеживал состояние ауры малыша.
— Что слышно при дворе? — спросил я у Антона.
— Ваш отец сильно нервничает. Всё-таки роды начались на несколько недель раньше.
— А что целитель из столицы так и не прибыл? — спросил я. Насколько я понял из разговора, как раз сегодня он должен был прибыть.
— Нет, — ответил Антон. — От него пришло письмо, что он прибудет позже, так как император неудачно упал и сломал большой палец на ноге.
— Что за бред?! — воскликнул я.
— Согласен, молодой господин! Ваш отец, когда прочёл письмо поразил всех знанием «крепких» слов. Как я понял, Де Тьер писал императору, что у вашей матери будут сложные роды, и просил прислать целителя?
— Да, писал. Корф хороший целитель. Но его профиль лечение резанных и магических ранений. В частности, он хорошо ориентируется в области лечения проклятий.
— Ясно. Надеюсь Стихии уберегут вашу мать.
— Я тоже.
Со дня покушения Антон почти всегда находился рядом со мной. В первые дни его назначения я упросил, чтобы он столовался вместе со всей семьёй. Так мне было комфортнее. И я надеялся, что он будет ещё вернее служить роду Тьер. Когда к человеку относишься плохо, рано или поздно он станет к тебе относиться также. В начале Антон был как всегда немногословен, но потом во время уроков я заметил, что уже довольно-таки взрослый солдат внимательно слушает о чём говорят учителя. Этот фактор стал причиной нашей зарождающейся дружбы. И я начал в редкие перерывы заниматься с ним математикой и правописанием.
Преодолев мост в крепость, я услышал голос Михаила.
— Ярар, где тебя носит?
— Я был в школе. Как только мне сообщили я прискакал обратно. Как мама? — спросил я.
— Не знаю. Но, судя по выражению лица Корфа, не очень. Он, кстати, спрашивал о тебе.
— Ясно. — Я повернулся к Антону: — Принеси мою одежду. Мне нужно переодеться в чистую одежду и самому умыться.
— Ярар, — закричал Михаил, — ты нужен матери! Какое на хрен умывание??
— Дядя! — тоже громко ответил я. Всё-таки находился на взводе. К матери я очень хорошо относился. И терять её никак не хотел. — Порежь себе палец и опусти в лошадиное говно. Что с пальцем будет? — спросил я.
Он немного стушевался от моего вопроса.
— Он будет, как минимум, дольше болеть. — ответил он.
— Верно! А если я пойду к матери весь грязный, как думаешь маме от этого легче станет или хуже??
— Ишь, умный нашёлся, — запричитал Михаил. — Иди мойся.
Михаил задумался. Он не первый раз удивился наблюдательности Ярара. Ведь ему пару раз приходилось видеть, как знахарки выходят из домов, в которых проходили роды. И редко кто из них был не замаран в земле или говне. Знахарки, как работали в поле, так в этом же и бежали принимать роды. А провести параллель между грязью в ране и грязью при родах ни у кого не выходило! Но ладно он, человек далекий от медицины. Но а сами целители? Тот же Корф катался на лошади, когда узнал, что у Эмери отошли воды. И Михаил сомневался, что он, как Ярар, помыл руки и переоделся в чистое.
Когда я подходил к комнате, в которой проходили роды, услышал крики матери. Ощутив легкий мандраж, я нашёл в себе силы и открыл дверь.
— Ты куда? А ну уходи отсюда! Нашёл где играть! — сказала Этта.
— Няня, скажите барону Корфу, что я здесь. Мне сказали, что моя помощь понадобится.
— О, стихия! Он что с ума сошёл ребёнка на роды звать?! Тем более такие сложные!
— Тужься, ну же, ещё немного, — услышал я незнакомый женский голос.
Как раз в это время ко мне подошёл учитель Корф. Быстро осмотрев меня, он попросил.
— Яр, только тихо, скажи мне ребенок ещё жив?
Я посмотрел на кровать, где лежала мама. Увидев тусклую ауру, ответил.
— Да, но он очень слаб. Кто эта женщина? — спросил я, указывая на неизвестную. Она стояла у ног Эмери и что-то приговаривала. Одно меня порадовало. Она была одета во всё чистое.
— Это Ваша тетя, младшая сестра Эмери, — ответил Корф.
— А что она здесь делает?
— Она каким-то образом узнала, что целителя не отпустил к нам император. И буквально за несколько часов до начала родов приехала сюда.
«Повезло», — подумал я.
— Владимир, мне нужна твоя помощь. Появилась головка. Но Эмери отключается. — сказала тетя и прикрикнула, когда посмотрела в сторону Корфа, — ШЕВЕЛИ конечностями и твари волшбу!
— Иду я, Лена, иду, — ответил Корф.
Владимир положил руки на живот и на голову матери и, как я видел ранее, от него пошло зелёное свечение.
— Бездна, — закричала тетя, — у меня не получается снять пуповину! Она не даёт ребенку выйти.
К ним поспешила Этта, которая всем телом оттолкнула Лену от ног матери. Она посмотрела под сорочку, после чего встала сбоку от Эмери и стала надавливать на живот.
— Ты, — обратилась к тете Этта, — встань, где стояла, и потихоньку тяни ребенка. На меня смотри! — окрикнула она. — ОЧЕНЬ аккуратно. — И получив кивок отвернулась, дальше давя на живот матери.
Стоя сбоку я видел, что аура ребенка только что угасла. Я не знал, что мне делать. Просто стоял. Судя по всему, Корф что-то понял по моему выражению лица.
— Лен, — позвал Владимир сестру Эмери и отрицательно покачал головой показывая в направлении ребенка. Она поняла, что он ей попытался сказать.
— Усыпляй Эмери, — севшим голосом сказала Лена, — дальше мы вытащим её сами. Осталось освободить её ножки.
Значит у мамы должна была родиться дочь.
— Вова, а…? — указала Лена на сестру с надеждой во взгляде.
— Выживет, — ответил он.
Этта потихоньку подошла к ногам матери и взяла ребенка на руки. Осмотрев, положила на чистую простыню, начала омывать её.
— Стихия, за что ты так с нами, — плача произнесла Этта.
Я подошёл к няне и стал её успокаивать. Впервые я увидел, как Этта плачет. И что-то в груди сильно щемило. Боль. «Наверное, так плачет сердце», — вспомнил я выражение со своей прошлой родины.
Я посмотрел на маленькое тело девочки, и попытался влить немного энергии. И даже не поверил, когда энергия впиталась в ребенка. Но она должна была рассеяться!
— Учитель, — сказал я, боясь ошибиться, — девочка реагирует на мою магию!
— Не может быть?! — сразу подбежал Корф, проверяя мои слова.
Он провёл рукой над телом. И печально сказал.
— Ярар, ты ошибся. Мне очень жаль… — после чего отвернулся и направился обратно к матери.
Этта взяла меня за плечо и, не сильно сжав его, прошептала.
— Юный господин, идите. Дальше мы справимся без вас, — и положив