Гемод тем временем нажал на кнопку. Хлыст с легким шипением убрался обратно в рукоять. На камни упало несколько капель крови и кусочек мяса, вырванный из плоти концом хлыста, – продуманное орудие пытки, заползая обратно в рукоять, очищало само себя.
Обстоятельно засунув за пояс хлыст, гемод потянулся к обыкновенному с виду свистку, болтающемуся на груди.
Но завершить движение не успел.
– Неправильно это, – сказал Виктор, текучей молнией устремляясь к гемоду, стоящему к нему спиной.
Сейчас он не думал.
Мыслей не было.
Просто противно стало – какая-то тварь, лишь отдаленно смахивающая на человека, распоряжается людскими жизнями.
– Неправильно это, – повторил Виктор, протягивая руки вперед и берясь за голову в каске.
Подбородок гемода был гладким, каким не положено быть подбородку взрослого мужчины. А еще у него не было запаха.
«Даже манекен пахнет гипсом и краской…»
…Не верьте тем, кто говорит, будто убить человека непросто. На теле человека огромное множество уязвимых зон. Порой достаточно укола иглой, тычка карандашом, спичкой или пальцем для того, чтобы оборвать тонкую нить жизни. Надо лишь знать, как это делается.
Виктор знал. Вернее, знал глава древнего клана Воинов Ночи, научившийся передавать свои навыки через время. Тот, с кем Виктор объединил свою душу.
Но убить человека – это одно. Убить тварь, лишь похожую на него внешне и созданную для того, чтобы убивать людей, – совсем другое.
У твари был крепкий позвоночник, не иначе сработанный из стали. Поэтому свернуть шею гемоду не получилось. Получилось лишь слегка повернуть голову, хотя рванул Виктор со всей силы и от души.
Виктор мог бы поклясться, что в глазах гемода мелькнуло недоумение. Похоже, что нападали на него впервые. И с приемами рукопашного боя знаком был биоробот весьма поверхностно. Потому его руки метнулись к наиболее привычному оружию – хлысту. Который – Виктор уже видел эту штуковину в действии – при достаточной сноровке в ближнем бою мог оказаться намного лучше любого другого оружия. Плевок такого хлыста – и с близкого расстояния утяжеленный конец пробьет голову не хуже свинцовой пули.
Кожа под пальцами была нереально гладкой и резиново упругой. Но все-таки это была кожа. Под которой напряженными тросами натянулись мышцы.
Пусть синтетические, но мышцы!
Дернувшиеся в попытке протолкнуть в легкие глоток воздуха…
Гемод дышал. И это значило, что внутри у него все устроено так же, как у человека. Пусть крепче, пусть совершеннее и долговечнее, но по тому же принципу.
Душить было долго… Словно в замедленном фильме, краем глаза Виктор видел, как пальцы гемода обхватили ручку хлыста, как напряглись под форменным кителем мышцы руки…
Пальцы Виктора, скрюченные, словно орлиные когти, сомкнулись на шее гемода, обхватили кадык – и вырвали его из резиновой плоти, заодно разорвав трахею.
Тварь захрипела.
Ее тело дернулось с ужасающей силой, сбросив с себя Виктора, – и вдруг, внезапно обмякнув, мешком повалилось на каменный пол. Темная, почти черная кровь толчками била из шеи, закрашивая серебряные черепа на петлицах кителя.
Виктор брезгливо отряхнул пальцы и наклонился за автоматом. Его глаза встретились с широко открытыми глазами гемода. В них все еще слабо плескалось стремительно затухающее изумление.
Виктор выпрямился и передернул затвор МР-40. Старая машинка, знакомая по старым фильмам. Конечно, воевать с такой штукой против всей Антарктиды, набитой фашистами словно термитник термитами, перспектива не особенно радужная. Но для потерявшего силу синоби и это хлеб.
– Хлыст возьмешь? – спросил Виктор у Курта, испуганно жавшегося к стене вместе с толпой других узников.
Но в глазах заключенного было столько животного ужаса, что Виктор не стал дожидаться ответа.
– Ну и не надо, – сказал он, подобрав хлыст. Потом снял с трупа ремень вместе с подсумком под три запасных магазина и кинжалом в ножнах. Судя по весу, подсумок был полным. Уже неплохо. Мародером Виктор себя не ощущал. Забрать оружие у убитого в честном бою врага никогда и никем за грех не считалось.
Перепоясавшись ремнем, Виктор перехватил автомат поудобнее и огляделся.
Кругом камень. Тоннель впереди, тоннель сзади. Далеко впереди глухо грохочет БТМ, вгрызаясь в породу. Позади – выход из тоннеля, надежно блокированный отрядом охраны человек в десять и полугусеничным бронетранспортером «Ханомаг» с торчащим меж стальных щитков стволом пулемета, красноречиво направленным на этот самый выход. Так что будь ты хоть сто раз супермен, но на открытой местности против пулемета и десятка автоматов с одним МР-40 особо не повоюешь.
Мелькнула мысль – переодеться в китель гемода и попытаться выиграть несколько секунд до того, пока охрана не начнет делать из него решето. А там, глядишь, и удастся автоматчиков перекосить. Но броневик… К тому же, взглянув на китель, залитый уже впитавшейся синтетической кровью, Виктор отбросил эту идею. Вот если бы помимо кухни еще и передвижная прачечная имелась, тогда, глядишь, можно было и попробовать.
Кухня? А что кухня? Тихоходная хреновина, мало похожая на броневик. Вон повар-водитель из таких же заключенных скрючился на своем месте, переводя затравленный взгляд с трупа гемода на автомат в руке Виктора и обратно. Скрыться за машиной, когда она будет выезжать из тоннеля, и попробовать пробиться? Маловероятно. Да и водилу подставлять неохота. Его ж первого в дуршлаг превратят.
– Ты лучше сдайся, парень, – посоветовал кто-то из толпы. – А то и сам погибнешь, и нас заодно с тобой в биомассу переработают.
– Они и так и так переработают, – невесело хмыкнул Виктор. – Днем раньше, днем позже – какая разница? А сдаться – оно всегда успеется.
И направился в тоннель, заполненный плотным облаком серой каменной пыли, сквозь который тщетно пытались пробиться ядовито-желтые лучи переносных прожекторов.
БТМ ревела где-то впереди. Судя по тому, что Виктор успел услышать от заключенных, водителям буровых машин приходилось несладко. По двенадцать часов они безвылазно сидели в своих кабинах, прямо на месте глотая консервированную биомассу из тюбиков и справляя нужду под себя, в подсоединенные к живому телу специальные приемники биотуалетов. Правительству Новой Швабии требовались новые территории и полезные ископаемые, и потому гораздо дешевле было переработать на биомассу оглохшего и ослепшего от всепроникающей каменной пыли водителя, заменив его другим, нежели лишний раз останавливать бур БТМа для того, чтобы человек мог отдохнуть…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});