видел эту вопиюще наглую картину.
Понемногу я пришла в себя. Тревога быть вышвырнутой из Сириуса исчезла, а вместе с ним и горестный лик матушки милостиво меня отпустил. Наступило осмысление своей нынешней полностью ведомой роли. И в душу прокралось резонное возмущение.
— Ты что себе позволяешь, Шапье? — песчаной змеей прошипела я, — Немедленно отпусти мою руку.
Гад повернул на меня голову, сдвинул свои резко очерченные густые брови, мазнул нечитаемым взглядом и строго произнёс:
— И не подумаю.
В первую минуту я даже растерялась от такого ответа. Столько было в его голосе самоуверенности. Чуть было воздухом не подавилась. Ощутила, как вспыхнули гневом кончики ушей. От врага, снова на меня посмотревшего, огоньки тоже не скрылись. И он с усмешкой добавил:
— Твои трюки с самосожжением меня не пугают, ты же прекрасно это знаешь.
— Трюки? Какие ещё трюки! А ну пусти, сказала! Тебе никто не разрешал меня трогать! Хватать вот так, чтобы у меня пальцы получили искривление — тем более. А тащить куда-то — я категорически запрещаю!
Он окинул пустынный холл быстрым взглядом, а потом рывком поволок меня куда-то под лестницу. И, прижав к стене, загородил своим телом.
— А тебе никто не разрешал вылезать из воды! — в серых глазах искрил и клубился гнев. — Я же четко вроде сказал, что надо делать!
— А ты мне не сиер, чтобы командовать и говорить, что делать!
— Я твой напарник, Стеф! И если ты не забыла, напарники должны работать в паре! Слушать друг друга…
— И прикрывать спины друг друга! — зло выпалила я. — А не убегать трусливыми овцами!
— Я никогда не считал тебя овцой!
— Премного благодарна!
— Ты хоть представляешь, как сильно я испугался?! — шумно выдохнув, тихо произнес Шапье, обжигая кожу лица мятым дыханием.
Я удивленно приоткрыла рот.
— Ты испугался твари? — тоже шепотом поинтересовалась я.
Честно говоря, не ожидала от Криса такого рода откровений. Если так испугался, зачем тогда сразу же взмыл в небо, спрашивается. Надо было обговорить план, переждать немного в озере, подумать.
Но он неожиданно улыбнулся и уже без всякой агрессии, даже как-то по-доброму произнес:
— Иногда ты такая очаровательная дурочка, Уголёк.
— Чего? А ты дурак! И баран! — хотела отпихнуть идиота, но он внезапно обнял меня, крепко-крепко, шепнув на ухо:
— Огненная моя ящерка.
Нос уткнулся в шею бывшего друга, и я сильнее ощутила приятный пряно-мятный аромат, исходивший от мужского тела вместе с теплом. Оно действовало на нас с драконицей невероятно успокаивающе. И я подумала, что могу себе позволить пару минут объятий. А уже потом обязательно устрою Крису жестокие отпихивания. Сама не осознала, как в ответ тоже обвила шею Шапье руками, слушая как бьются наши сердца напротив друг друга.
— Я не твоя. — упрямо шепнула, блаженно закрыв глаза.
В ответ получила поцелуй возле уха, от которого по телу пробежали мурашки.
— Не могу больше, — словно сдаваясь перед чем-то неизбежным, сказал низкий голос.
Крис слегка приподнял мой подбородок, и я разглядела бездонное небо в его глазах, прежде чем наши губы встретились в мягком касании.
Сердце забилось сильнее, унеслось куда-то ввысь. По телу прошлись теплые огненные волны, и я послушно потянулась, желая сильнее ощутить ласковые прикосновения, так сладко кружащие голову.
Все волнения и тревоги разом развеялись, отпустили. А вот поцелуй медленно менялся. Дразнил. Становился из нежного более нетерпеливым, жадным, собственническим. Послышался удовлетворенный рык дракона. Меня сильнее вжали в стену, а затем до слуха донесся чей-то смех, далекий, видимо он звучал где-то из коридора.
Но этого хватило, чтобы прийти в себя. Испугаться. Своих реакций и того, что только что произошло. Резко оттолкнула Криса. С колотящимся сердцем посмотрела в затуманенные глаза дракона. В ужасе схватилась за губы.
— Стеф, всё хорошо, — он попытался вновь потянуть ко мне руки. Обнять.
Но я почувствовала себя неловко, глупо, растерянно.
И сама не поняла, как в следующую секунду наградила его звонкой пощечиной.
— Никогда больше не смей так делать! — стараясь скрыть дрожь в голосе, со сбивающимся дыханием строго проговорила я.
Он приложил свою ладонь к покрасневшей щеке. Пронзил мрачным взглядом, от которого я тут же пожалела о сделанном и сказанном. Затем спокойно произнес:
— Как тебе будет угодно, Эрвье.
Показалось, что мое сердце в тот же миг замерзло и потрескалось.
Но что сделать и как всё исправить, я не знала.
Ничего более не говоря, развернулась и убежала. А внутри все разрывалось от противоречивых эмоций.
Глава 12
Стоило открыть дверь и переступить порог нашей с девочками комнаты, как подруги вскочили со своих мест и бросились мне навстречу. Окружили, закружились и наперебой посыпали взбудоражено-взволнованными вопросами вперемешку с новостями, которые я могла упустить из-за нахождения в корпусе целителей:
— Как ты?
— Как себя чувствуешь?
— Мы тут чуть с ума не сошли!
— А Феб теперь ходит с разбитой губой. Но не сказать, чтобы она его сильно портила. Придает некий шарм.
— Соглашусь. Только какая разница, с его-то кастрацией наверняка не важны поцелуи. Или важны?
Никки с Леей задумчиво переглянусь, а потом впились вопросительными взглядами в меня. Я понятия не имела, о чем они, да и в голове суетились совсем другие мысли. И губы совсем не Феба волновали в ту минуту мое сердце, а кое-кого другого. Это злило и волновало одновременно.
Так и не дождавшись ответа, девушки забыли о своем вопросе и продолжили:
— Мы сразу же кинулись в медицинский блок, когда Тома рассказал о случившемся с тобой и Крисом! Бежали со всех ног, а когда добрались…
— Нас выгнали! — голубые глаза Леи превратились в удивленные блюдца, словно она заново переживала тот миг. — Представляешь, они бессердечно…
— Вытурили нас. Не соизволив дать объективных и внятных объяснений своим действиям. И дверь перед носом захлопнули. — несмотря на совершенно спокойное выражение лица, взгляд Никки сообщал затаенном гневе. Медперсоналу стоило быть начеку.
— Ну… — Лея застенчиво посмотрела на судейскую дочь, — Сначала они вежливо попросили нас покинуть корпус и вернуться к себе в комнату. Но Ники начала громко перечислять им какие-то законы, регулирующие права родственников и…
— И эти работнички оказались далеки от юридической терминологии и существующих законов. — закончила вместо неё подруга.
— Они сказали, что мы не родственники и… от нас слишком много шума. Пожаловались, что мешаем им заниматься делом. — смущенно дополнила историю Лея. — А потом дверь перед нашими лицами медленно закрылась.
— Мгновенно и по-хамски захлопнулась.
— А наши однокурсники тоже знают о случившемся? — спросила я.
— Нет, — уверенно заверила Никки, — Никто ничего не знает. Ну, кроме сиеров. Кабинет тэль Элоди