За рулем иномарки сидел симпатичный парень, на вид чуть старше самой Гришковой.
– Стельково? – удивился он. – Что-то не соображу, это где?
– Монастырь знаете?
– Ну?
– А остановка Стельково следующая.
– А-а-а, усек. Запрыгивай.
– Ты не сказал, сколько?
– Договоримся. Здесь ехать не больше десяти минут. Сотенку дашь, не обижусь.
Дарья юркнула в салон.
– А ты в Стелькове живешь? – допытывался парень, положив кисти рук на руль.
– И да, и нет.
– Это как?
– У нас там дача.
– Че ж ты так поздно одна ездишь? Не страшно?
– Есть повод для страха?
– Ну, не знаю, ща времена неспокойные. Сядешь к кому-нибудь в машину, а водитель маньяком окажется.
– На себя намекаешь?
Парень прыснул:
– Какой из меня маньяк? Я человек мирный, с законом дружу…
– Ну а раз так, то и бояться мне нечего, – заключила Дарья в надежде, что парень отстанет и до Стелькова они доедут в тишине.
– Слушай, а от остановки ваши дачи далеко?
– А что?
– Просто интересуюсь, может, в гости как-нибудь заскочу.
– А тебя пригласили?
– Да че ты в самом деле? Я ж разговор поддержать хочу, а ты грубишь.
– Следи лучше за дорогой.
– А мне на тебя смотреть приятней.
Дарья вспыхнула:
– А мне на тебя нет.
– Ладно, умолкаю. Тоже мне, королева Марго.
Когда «Ауди» остановилась, парень спросил:
– И где здесь дачи? Ни черта не вижу. Лес кругом.
– Держи сотню, спасибо.
– Эй, подожди, где дачи, спрашиваю?
– В лесу.
– Так чего вылезла? Садись, я тебя до дому подброшу.
– Не стоит, сама дойду.
– Очумела? На улице хоть глаз выколи, а ты по лесу бродить собралась? – Он вышел из салона и, подойдя к Гришковой, взял ее за локоть.
– Грабли убери!
– Садись, говорю, в машину.
– Ты деньги получил? Вот и вали отсюда.
– Больная, да?
– Представь себе.
– Оно и видно. Как хочешь, дуй пешкодралом, идиотка.
– На себя посмотри.
– Да пошла ты. – Парень надавил на газ, и машина рванула с места.
Усмехнувшись, Дарья провела пальцем по подбородку:
– Тоже мне, защитник нашелся.
Развернувшись, она пошла по асфальтированной дороге в сторону леса.
Вскоре дорога резко оборвалась. На смену асфальту пришли колдобины, ямы и кочки.
Даша шла быстро, стараясь не вертеть головой по сторонам и не прислушиваться к посторонним шумам. Шумов было предостаточно, и половина из них являлись плодами ее воображения.
В самый неожиданный момент, уже на подходе к дачным участкам, в сумочке ожил сотовый.
Придав голосу бодрость, Дарья нажала на зеленую кнопку и проворковала:
– Галка, привет.
– Чем занимаешься, подруга?
– Собираюсь отправиться на боковую.
– В такое время? Н-да, ты определенно с головой не дружишь. А у меня предки на три дня свалили, я дома одна. Не хочешь заскочить?
Гришкова остановилась.
– Одна?
– Ага. Подваливай. Посидим, выпьем.
– Я… я правда не могу, очень устала.
– Мрак! С вами каши не сваришь.
– С кем с нами?
– Да я Кларке звонила, она тоже отказалась. Наша невестушка никак не может отлипнуть от своего Ромки. Тьфу, противно. Скучные вы особы. У одной шуры-муры, вторая дрыхнет в детское время. Лажа полная!
– Извини, но мы не обязаны тебя развлекать. И вообще, так гостей не приглашают. Надо было позвонить заранее.
Румянова выругалась:
– Учту на будущее. А лично тебе за неделю пришлю официальное приглашение.
Галина отсоединилась.
Бросив сотовый в сумку, Дарья продолжила путь.
У калитки в садовое товарищество она надела перчатки и с ловкостью преодолела первое препятствие.
Свет горел лишь в крайнем домике, посему Гришкова, не боясь быть замеченной, быстропоскакала по дороге, доставая на ходу фонарь.
Уперевшись в забор Величковских, Даша присела на корточки. Несмотря на минусовую температуру, ее лицо пылало, спина взмокла от пота, а затылок отзывался ноющей болью.
//-- * * * --//
– Галчонок, мы уходим.
– Хорошо, ма! – крикнула Румянова из спальни.
– Не забудь завтра переговорить с Серафимой, пусть лучше пылесосит и вытирает пыль. Мы платим ей деньги и хотим, чтобы в квартире царил идеальный порядок. И напомни ей в сотый раз, что к бумагам в папином кабинете прикасаться нельзя.
– Ма, ты повторяешься, я все скажу этой деревенщине. Чао!
– Галчонок, долго не засиживайся, ложись спать не позже четырех. Пока-пока, доченька. Целую!
Замурлыкав под нос песню, Галя вышла в холл и, покрутившись у зеркала, решила заняться маникюром.
Включив магнитофон, девушка устроилась на круглой кровати, целиком сконцентрировав внимание на ноготках.
Вскоре одиночество наскучило ей, захотелось развлечься в компании подруг. Сначала Галина позвонила Кларе, затем набрала номер Дашутки.
У обеих нашлись более важные дела, и это не могло не досадить Румяновой.
Швырнув на пол подушку, Галя топнула ножкой и подбежала к родительскому бару.
– Ну и фиг с ними, они сами не знают, от чего отказываются!
Бутылка дорогого шампанского была помещена в морозильную камеру.
Пока напиток охлаждался, Галина провальсировала в ванную, включила воду и взяла сполочки пену для ванн, привезенную отцом из Парижа.
– Так-так-так, поглядим, чем эта хрень отличается от нашей.
Недолго думая, Галина добавила в воду сразу пять колпачков розовой жидкости и, удовлетворенно кивнув, вернулась на кухню.
Из холодильника девушка выудила баночку красной икры, а из витрины позаимствовала хрустальную вазочку.
Стеклянный столик на колесиках стоял у ванны. На нем покоилась бутылка шампанского, высокий узкий фужер и вазочка с икрой.
Галина возлежала в пене, напоминая Афродиту. Серебряной ложечкой Румянова подносила ко рту икорку, запивая это великолепие благородным напитком.
Дверь в ванную комнату была открыта, и из спальни доносилась приглушенная музыка.
Галя в прямом смысле этого слова кайфовала.
Расправившись с икрой и шампанским, девушка лениво потянулась к крану и включила горячую воду… Внезапно навалившаяся сонливость заставила Галину выбраться из ванны, доползти до кровати и мешком рухнуть на шелковую простыню.
Сны сменяли друг друга с завидной скоростью. Сначала Галочка загорала с подругами на пустынном пляже, потом они с Кларой оказались на дискотеке, где Румянова умудрилась познакомиться с голливудским актером. Не успев насладиться обществом кинозвезды, Галина переместилась на дачу Величковских.
Подруги сидят в гостиной, собираясь приступить к гаданию. У Ниночки в руках книга, Клара зажигает свечи, а Дашка почему-то стоит в стороне и держит в руках острый нож. Галя подходит к ней, как вдруг… Даша замахнулась, лезвие сверкнуло…
Галина проснулась от шума, исходившего из коридора.
Игнорируя тапки, Румянова вышла из спальни и едва не онемела от ужаса.
Сквозь приоткрытую входную дверь темноту разрезал яркий свет лестничной клетки.
Дверная цепочка мешала двери открыться, но рука в перчатке упорно старалась устранить эту помеху.
Не помня себя, Галина завизжала, подбежала к двери и, навалившись на нее всем телом, услышала щелчок.
Нащупав выключатель, она саданула по нему пятерней и принялась закрывать замки.
Когда девушка посмотрела в глазок, лестничная клетка пустовала.
От нервного напряжения у Галины началась рвота. В туалете она провела не меньше двадцати минут, а когда нашла в себе силы доковылять до кухни, на часах было четверть пятого.
ГЛАВА 8
Парамаунт забился под кровать, наотрез отказываясь садиться в перевозку. Перс органически не переносил синий контейнер с решеткой.
Завидев в руках хозяйки «переносную тюрьму», Парамаунт настораживался, прижимал уши к голове, пятился назад, а затем пулей летел в укрытие. Четвероногий прекрасно понимал: вскоре обязательно последует неминуемый переезд. А переезды он возненавидел лютой ненавистью еще будучи шестимесячным котенком. Визиты к ветеринару тоже, разумеется, превращались в спектакль под названием «Достаньте перса из-под кровати».
Летом, когда живность вывозили в загородный коттедж, кот старался всячески воспрепятствовать данной процедуре.
У животных хорошо развита интуиция, посему уже с вечера, когда вроде бы еще ничего не предвещает суматошного утра, Парамаунт умудрялся отыскивать в квартире настолько укромные уголки, что на его дальнейшие поиски затрачивалось не менее часа.