Читать интересную книгу Завоевание Дикого Запада. «Хороший индеец – мертвый индеец» - Юрий Стукалин

Низкий Пес, оглала-сиу

Граттан был честолюбивым человеком, страстно желавшим сделать карьеру в армии, а судьба сыграла с ним злую шутку, забросив на этот отдаленный пост. Бесперспективность службы в форте Ларами угнетала его. Он хотел проявить себя, но сделать это здесь было невозможно. Индейцы не давали повода испытать в бою полученные в Вест-Пойнте навыки, а других потенциальных врагов в округе не было. Граттан не скрывал пренебрежительного отношения к дикарям. «С десятью солдатами я разделаюсь с любым количеством сиу», — любил повторять он. Капеллан форта вспоминал, что много раз становился свидетелем того, как лейтенант тряс перед лицами краснокожих кулаком и угрожал разделаться с ними, если ему когда-нибудь выпадет шанс.

Прошлогодняя стычка Флеминга с сиу у переправы через реку Платт будоражила воображение Граттана. Он тоже надеялся задать хорошую взбучку бестолковым дикарям и оказался настолько надоедлив, что смог тогда добиться от Флеминга обещания при первых же осложнениях с индейцами послать его на задание. Теперь, когда осложнения возникли, Граттан отправился к командиру просить выполнить обещание. Неизвестно, как ему удалось убедить Флеминга переменить решение. Скорее всего причина была самой что ни на есть банальной — Флеминг попытался отвязаться от надоедливого сослуживца, не ожидая, к чему приведет его минутная слабость. Один из офицеров позднее свидетельствовал, что Граттан «настойчиво твердил одно и то же», призывая Флеминга послать его за «убийцей».

Граттан добился своего, получив приказ взять 20 солдат и 2 пушки, отправиться в лагерь сиу и пленить нарушителя спокойствия. Восторг, казалось, опьянил молодого лейтенанта. Он громко возвестил всем, что надеется «на драку». Позабыв про приказ командира, он призвал добровольцев присоединиться к «опасному предприятию». Вызвалось 29 человек.

Караваны переселенцев заполонили равнины. Худ. Н. Эггенхофер

В три часа дня Граттан приказал солдатам выступить в путь, сказав, что нагонит их. Идти пешком солдатам было лень, и часть из них погрузилась в фургон, а часть уселась на передок пушек. Лошади тронулись, увозя их. Мало кто из солдат думал тогда, что не доживет до захода солнца.

Граттан тем временем пытался уговорить еще кого-нибудь, привлечь всех свободных в тот момент от службы людей. Леодегар Шнайдер, ветеран второй семинольской войны (Флорида, 1835–1842 гг.), имевший за плечами семнадцатилетний срок службы, вежливо отклонил предложение. Опытный солдат, он уже тогда понимал, к чему приведет экспедиция под началом столь взбалмошного человека.

Дополнительных людей Граттану набрать не удалось, но к нему присоединились два человека, надеявшихся сдержать распалившегося лейтенанта и урегулировать ситуацию миром: вождь оглалов Боящийся Своих Лошадей и известный на Западе проводник караванов Обридж Аллен. Третьим стал полукровка Огюста Люсиа, знавший язык сиу. Обычно о нем пишут как об Огюсте Люсьене, но его дочь утверждала, что имя и фамилия правильно звучат Огюста Люсиа. Его отцом был французский торговец, а матерью индианка из племени айова. Люсиа был женат на женщине сиу, которая родила ему двух дочерей.

Когда все четверо уже были готовы отправиться вслед за солдатами, Люсиа забежал в лавку за бутылкой виски. Для него, как и для Граттана, этот день обещал стать знаменательным — Люсиа ненавидел сиу и жаждал увидеть их унижение собственными глазами.

Отъезжая, Граттан не выдержал и завопил, что покорит сиу или умрет! Выглядел он напыщенно и чрезвычайно возбужденно. Он не собирался умирать в этот день. Он был уверен, что едет «покорять» и вернется в лучах славы. Судьба распорядилась иначе — глупость и безрассудство редко ведут к победе.

Все четверо ехали верхом и быстро нагнали солдат. Аллен и вождь оглалов все еще пытались отговорить Граттана. Люсиа периодически прикладывался к бутылке, большими глотками отхлебывая виски из горлышка. Солдаты особых эмоций не проявляли, пока отряд не въехал на холм, с которого открывался вид на долину р. Платт. Сотни типи белыми пятнами покрывали долину. Огромный лагерь оглалов недалеко от «Домов Гратиота», и в полутора милях от него несколько сотен палаток сичангу вокруг торгового поста Бордо. В обоих лагерях было не менее 600 палаток, а это означало, что сиу могут выставить около тысячи бойцов.

— Лейтенант, — не выдержал Аллен. — Вы видите, сколько их?

— Да, — глаза Граттана сверкнули. Отступить сейчас и выставить себя посмешищем он уже не мог. — Мне плевать, сколько их. С тридцатью людьми я могу разгромить всех индейцев на этой стороне Миссури.

Боящийся Своих Лошадей тоже попытался отговорить его. Безуспешно. Граттан был уверен в своих силах — ничтожные краснокожие не могли испугать выпускника Высшей военной академии Соединенных Штатов Америки.

Взывая к духам воды. Худ. Х. Терпнинг

Дорога к лагерю сичангу лежала через «Дома Гратиота». Лейтенант решил остановиться там, чтобы дать людям немного отдохнуть. Огюста Люсиа к тому времени покончил с виски и, воспользовавшись моментом, заскочил в лавку купить еще одну бутылку. Его примеру последовали несколько солдат. Некоторые из них, узрев в долине такое количество индейцев, начали нервничать. Немного погодя пьяный Люсиа уже ходил, размахивая револьвером и проклиная индейцев. Торговцы «Домов» пытались урезонить его, но их попытки закончились ничем.

Долго отдыхать своим людям Граттан не дал. Он приказал солдатам зарядить мушкеты и примкнуть штыки, после чего произнес перед ними пламенную речь, закончив ее словами:

— Парни! Я не думаю, что нам предстоит драка, но уповаю на Господа нашего, чтобы она произошла!

Граттану, в сравнении с вооруженными луками и стрелами дикарями, его маленькая армия казалась непобедимой. Однако солдаты были вооружены мушкетами модели 1842 года. На их перезарядку уходило много времени, да и эффективность стрельбы не превышала восьмидесяти метров. За время, пока солдат перезаряжал оружие, индеец мог легко успеть всадить в него полтора десятка стрел.

Возбужденный Люсиа тем временем скакал взад-вперед, чтобы конь его вошел в раж. Обредж Аллен покачал головой, понимая, что поведение пьяного переводчика спровоцирует резню. Он окликнул полукровку, посоветовав ему успокоиться и поберечь скакуна, иначе тому не хватит сил унести ноги от разъяренных индейцев. Но Люсиа не слышал его, во всю глотку выкрикивая угрозы «тупым дикарям». Аллен видел, как лагеря сиу пришли в движение — женщины собирали скарб, воины пригоняли лошадей, седлали их. Дурной признак. Так всегда происходило с краснокожими, если они готовились дать бой.

Когда Граттан с солдатами снова двинулся вниз по дороге, группы воинов оглала последовали за ними на некотором расстоянии. Аллен содрогнулся, зная, что теперь остается надеяться только на мудрость лейтенанта. Но мудростью Граттан не обладал…

Едва солдаты приблизились к торговому посту Бордо, оглалы остановились, издали наблюдая за происходящим. Сичангу высыпали из палаток, не понимая, зачем пришли солдаты. Пьяный Люсиа быстро объяснил им цель визита:

— Мы пришли сражаться, а не болтать языком! — орал он. — Прошлым летом мы убили нескольких ваших, а сегодня убьем всех! Вы все тут бабы, а не мужчины! — крик Люсии сорвался на пронзительный визг. — Если хотите сражаться… Ну же! Давайте! Мы пришли выпить вашу кровь и сожрать сырой вашу печень!

Подоспевший Бордо немедля подошел к Граттану и взволнованно попросил успокоить разбушевавшегося переводчика. Он хорошо знал сиу и прекрасно понимал, чем могут закончиться его речи. Но полукровка уже напился до невменяемости и никого не желал слушать. Тогда Бордо послал за Атакующим Медведем.

Вождь вскоре появился, выслушал лейтенанта, после чего сказал, что прежде, чем дать ответ, вернется к себе в палатку и наденет генеральскую форму, подаренную ему «Белым Отцом» на великом совете 1851 года. Атакующий Медведь хитрил, выгадывая время, чтобы обдумать ситуацию. Вернулся он через некоторое время в сопровождении вождей Маленького Грома, Боящегося Своих Лошадей и Большого Партизана. Миниконжу Высокий Лоб отказался сдаваться. Он остался в своей палатке в ожидании гостей, готовый умереть сражаясь. «В прошлом году солдаты убили троих наших людей, — просил передать он. — В этом году, когда мы сидели у дороги, переселенец выстрелил по нам и ранил в голову ребенка». По одной из версий, Высокий Лоб находился в палатке один, по другой — вместе с ним находилось еще пять вооруженных воинов.

Воины. Худ. Х. Терпнинг

Атакующий Медведь через Бордо сказал Граттану, что не волен распоряжаться судьбой свободного воина из чужого племени, но хочет решить дело миром. Лейтенант через Бордо ответил, что пришел за нарушителем спокойствия и либо возьмет его, либо умрет в бою. Граттан все еще был уверен, что с такой «армией» способен вызвать страх у диких сиу и разогнать их в случае необходимости. Он спросил вождя, где стоит палатка миниконжу, и тот указал ему. Индеец не хотел ссориться с белыми людьми, но выхода из ситуации уже не видел. На его глазах лейтенант приказал солдатам зарядить пушки, а затем двинулся в центр индейского лагеря. С каждой минутой вождь терял надежду на мирный исход.