да со князем Васильем Серебряным.
Они же шедше повоеваша области Казанския и под самую Казань пришедше едва самаго царя не взяша, ибо в поле бяше утешения ради; татар же бывших с ним многих побиша. И отъидоша здраво. Царь же посла за ними во след их татар своих двадесять тысящей. Но и тии от российскаго воинства тако поражени быша, яко едва тысящи две возвратишася в Казань. Воеводы же с воинством здраво и с победою приидоша к Москве.
Великий же государь зело обрадовася сему, воевод же и воинство, верно служивших ему, пожаловал своим жалованьем по достоинству их. И сия бысть первая победа на казанцов при сем великом государе. Но ни тако злонравнии хотяху покоритися государю.
По сей победе во второе лето умре царь казанский Сафа-Гирей, разбився падением в полате своей. По нем же остася царица его имянем Сеюнбук, яже от нагай бяше, имущи у себя царевича имянем Утемиш-Гирея. И от того времяни царь и великий князь непрестанно посылаше многия воинства воевати Казани и областей ея.
И сего ради в них наипаче умножишася несогласия и развраты, яко неции от них, не терпящи таковых, до десяти тысящей с честными мурзами приидоша к Москве служити государю. Царь же и великий князь возвеселися о сем. На прочих же непокаряющихся гневашеся и уязвляшеся сердцем на сицевых кровоядных языков.
Глава 4
О походе под Казань царя и великого князя Иоанна Васильевича всеа России самодержца и о поставлении Свияжска, и о мученицех, и о чудесных делех, бывших прежде взятия в Казани
Лета 7059-го царь и великий князь Иоанн Васильевич всея России самодержец, усмотрив благополучно время делу своему, подвижеся сам особою своею со многочисленными воинствы на Казанское царство в зимнее время. Зима же тогда бе презелно снежна и мразы неудобь терпимыя были. И тоя ради нужды многое воинство от мразов изомроша, такожде и конской падеж бысть. Но обаче не сокрушися сердце того ради благочестивому царю, но пришед ко граду стояше, осадив его крепко, декабря с 25-го числа марта по 25-е число, и всячески приступаше ко граду и промысл творяше. По зиме же и весна скоро настала и стояше с непрестанными дождями. Сие же бысть по случаю ли аера, или от действа диаволя чрез поганское чарование, о том несть известно.
И таковых ради неудобствий совеща государь отступит от Казани. Обаче области Казанския до конца повоевав и пусты воистинну учинив, возвратися к Москве. Не благоволи бо господь Бог тогда взяти ему Казани, или сего ради, да явит царь наипаче ревность свою во святей вере христианской; или да множайшую славу приобрящет, зане тогда не бяше царя в Казани, и аще бы тогда предал ему град, то бы не толико славна была победа его.
Идущи же государь к Москве и отшед двадесять верст от Казани, прииде к реке глаголемей Свияге, иде же она в Волгу впадает, возлюби зело место оное к поставлению града на вящшее утеснение оным поганым казанским народом; обаче тогда никому не яви помысла своего. Пришед же к Москве упокойся мало.
По том посла к царю Шигалею, сущу ему тогда во граде своем Касимове, повелевая ему приити к себе. И яко верну ему сущу и служащу со всякою истинною, посылает его паки на Казань со многими воеводы и воинством. Воеводы же тогда посланы быша: князь Петр Иванович Шуйской, князь Михайло Лвович Глинской, князь Семен Микульской, князь Василей да князь Петр Семеновичи Оболенские, Иоанн Челядник, Даниило Романович Юрьев, Иоанн Шереметев.
И повеле им государь Казанския области воевати, на избранном же месте на Свияге поставити город укрепления ради воинства своего, к Казани же неослабно приступати. Царь же и воеводы радостно повеления царева слушают, и путь скорошественно восприемлют, и делом слово исполняют, везуще с собою соделанный готовый древяный град на стругах великих.
И пришедше на повеленное место на Свиягу реку поставиша тамо град той, его же привезли с собою, лета 7059-го иуниа в 30 день. И в нем устроиша церкви и монастырь возградиша. Окрест же мест тех живущия народы, горная черемиса, покоришася совершенно царю и великому князю.
Казанцы же ничтоже о сем ведуще живяху в Казани, идеже правительствова царица умершаго царя Сафа-гирея с сыном своим малым; ей же имя по иным летописцам Сумвек, царевичу же имя Маткирей. Юже соблюдаху вси казанские князи и мурзы, в них же бысть первый крымский царевич улан имянем Кошак. Сей и в государево пришествие седяше в Казани и защищаше град. Егда же прииде весть в Казань, яко прииде царь Шигалей и с ним множество воинства и град на Свияге поставиша, не верова тому от гордости, мняху бо, яко оный малый градец, зовомый Гуляй, постави, иже прежде провожен бяше с воеводами к Казани, учиненный на колесах и цепми крепко обвязан.
Егда же подлинно уведаша о поставлении великаго Свияжскаго града – велми ужасошася, и вниде трепет в кости их, и советоваша поддатися царю и великому князю. Токмо едина царица крепляшеся и с нею оный предьреченный царевич улан Кошак, иже любодейно живяше с царицею, о чем вси казанцы ведаша.
И хотяше Кошак сына царева и вельмож многих обличающих его побити и царицу за себя пояти. Потом видев весь народ волнуем на себя, и яко хотяху его убити, испросися у казанцов, яко бы собрания ради воинства хотяще изыти. Собрася со своими татары, взяв с собою брата своего, и жену, и два сына, побежа в Крым. Казанцы же даша весть царю Шигалею, яко да избегнет Кошак оттуду.
Царь же посла на него Ивана Шереметева, иже догнав его в поле бежаща меж Волгою и Доном на Переволоке, и поби всех людей его до пяти тысящ человек; самаго же с братом, и с женою, и с детми, и с ним избранных татар триста человек взяв, приводе ко своим, их же оковав послаша к Москве. На Москве же, егда не восхотеша креститися по повелению государеву, вси на площади смерти предани быша. Жена же и дети ево крестишася и быша в милости государской.
По избежании же онаго из Казани приидоша казанцы с прошением к царице, моляще ю, дабы предалася со всеми ими благочестивому царю, а сама пошла бы замуж за царя Шигалея. И тако бы их соблюла здравых, ибо не можем, глаголюще, противитися воинству российскому бранию. Царица же, лстивно внемлющи