Читать интересную книгу Николай II - Эдвард Радзинский

Во всяком случае, в последующих событиях можно найти странную связь, будто некий общий замысел. Интригу. Игру.

Кровавое воскресенье дает плоды: Святополк-Мирский уходит в отставку. Николай сдается, 11 января реакционер Д.Ф.Трепов назначается петербургским генерал-губернатором.

Но это только начало. После Петербурга последует удар по Москве. В Москве главный советчик, опора Николая – великий князь Сергей Александрович.

Из дневника царя:

«Ужасное злодеяние случилось в Москве: у Никольских ворот дядя Сергей, ехавший в карете, был убит брошенною бомбой, и кучер смертельно ранен... Несчастная Элла! Благослови и помоги ей, Господи!»

4 февраля в Кремле Сергея Александровича поджидал эсер Каляев. Он швырнул бомбу в карету.

В предсмертных письмах из тюрьмы Каляев рассказывал: «В меня пахнуло дымом и щепками прямо в лицо, сорвало шапку... Потом увидел шагах в пяти от себя комья великокняжеской одежды и обнаженное тело...»

Московский вице-король (как его называли при дворе) был разорван бомбой: головы не было, остались рука и часть ноги.

8 это время из дворца выбежала Элла, бросилась к кровавым комьям, ползала на коленях среди останков мужа... Но революционер Каляев не знал, что бомба, которой он убил великого князя, была изготовлена в мастерской, принадлежавшей... Департаменту полиции!! И само убийство организовал тайный агент Департамента – глава боевой организации эсеров, провокатор Азеф.

Все та же тень спецслужбы...

Из дневника Константина Романова (К.Р.):

«5 февраля. Как громом пораженный, я в первую минуту ничего не соображал, только выйдя понял, чего я лишился, и заплакал. Надо было подготовить жену – она так любила Сергея. И у меня, и у ней чувство, что мне надо ехать в Москву к телу моего бедного друга, к бедной Элле, подле которой нет никого из родных.

9 февраля. Государь и обе императрицы так неутешны, что не могут отдать последнего долга покойному. Покинуть Царское им слишком опасно. Всевеликие князья уведомлены письменно, что им нельзя не только ехать в Москву, но запрещено бывать на панихидах в Казанском и Исаакиевском соборах».

Между тем в Москве разыгрывается величественная трагедия.

Все дни до погребения Элла не переставала молиться. На надгробии мужа она написала:

«Отче, отпусти им: не ведают бо, что творят».

Слова Евангелия она восприняла душой и накануне похорон велела привезти себя в тюрьму, где содержался Каляев. Ее ввели в камеру, она спросила:

– Зачем вы убили моего мужа?

– Я убил Сергея Александровича, потому что он был орудием тирании. Я мстил за народ...

– Не слушайтесь вашей гордости. Покайтесь... а я умолю Государя даровать вам жизнь. Я буду просить его за вас... Сама я вас уже простила.

Накануне революции она нашла выход. Простить через невозможную боль и кровь – и тем остановить уже тогда, в начале, кровавое колесо. Своим примером бедная Элла обращалась к обществу, призывая жить по христианской вере.

– Нет! – ответил Каляев. – Я не раскаиваюсь, я должен умереть за свое дело, и я умру... Моя смерть будет полезнее для моего дела, даже чем смерть Сергея Александровича.

Каляева приговорили к смертной казни. «Я счастлив вашим приговором, – обратился он к судьям. – Надеюсь, вы исполните его так же открыто и всенародно, как я исполнил приговор партии социалистов-революционеров. Учитесь смотреть прямо в глаза надвигающейся революции!»

Каляев бесстрашно встретил смерть.

Николай потерял Москву.

Но отцы Интриги знали продолжение: Николай должен вскоре остаться без главной советчицы. Императрица-мать уезжала в Данию, где смертельно заболел ее отец. Теперь при царе остается последняя фигура – дядя Владимир Александрович. Но уже намечен третий удар. Департамент полиции осведомлен: сын Владимира Александровича, Кирилл, разбил семейную жизнь брата царицы Эрни (ту самую «хорошую пару»). Виктория-Мелитта разошлась с мужем. И теперь Кирилл решил жениться на ней и сделать открытым семейный скандал. Это должно вызвать контрмеры – он будет наказан. А это означает, его отец Владимир Александрович должен будет подать в отставку с поста командующего петербургским гарнизоном.

Из письма Николая матери в Данию:

«На этой неделе случилась драма в семействе по поводу несчастной свадьбы Кирилла. Ты, наверное, помнишь о моих разговорах с ним, а также о тех последствиях, которым он должен обязательно подвергнуться: исключение из службы, запрещение въезда в Россию, лишение всех удельных денег и потеря звания великого князя. На прошлой неделе я узнал, что он женился... Я имел с его бедным отцом очень неприятный разговор, и как он ни заступался за своего сына, я стоял на своем. И мы расстались на том, что он попросился уйти со службы. В конце концов я на это согласился.

Вместе с тем меня брало сомнение – хорошо ли наказывать человека публично несколько раз подряд. После долгих размышлений, от которых заболела голова, я решил... телеграфировать, что я возвращаю Кириллу утраченные им звания. Уф! Какие это были скучные неприятные дни. Теперь как будто гора с плеч свалилась».

КТО?

Но если допустить, что «камарилья» вознамерилась заменить Николая сильным царем, то кем? Ведь по закону в случае отречения на престол вступал малолетний Алексей. Но Алексей смертельно болен, Алексея можно обойти. Следующий законный претендент – Михаил. Но ведь и он не обладал царственным характером!

Но те, кто организовывал Игру, знают: и Михаила тоже можно обойти. У Михаила роман, и он также думает жениться, причем на особе совсем не королевской крови. О романе, конечно, осведомлен Департамент полиции. По закону о престолонаследии брак лишит его титула великого князя.

«Милая дорогая мама!.. Миша написал мне, что просит разрешения жениться. Что не может ждать дольше... Разумеется, я никогда не дам согласия на этот брак. Я чувствую всем моим существом, что дорогой папа поступил бы так же. Изменить закон для этого случая в такое опасное время я считаю решительно невозможным. Помоги мне, дорогая мама, удержать его. Да хранит тебя Господь».

Тогда для кого же все затевалось?

Великий князь Николай Николаевич – «Николаша, Николай Длинный». «Грозный дядя» – так называла его молодежь Романовской Семьи.

Кто видел его на военных парадах, уже не могли забыть... Гусары в черных касках, украшенных волосяным гребнем, на вороных лошадях несутся в карьер на маленькую фигурку – на принимающего парад царя. Среди этой грозной лавины – Николаша – гигант, слившийся с лошадью. И всего за несколько шагов до императора – его великолепный командирский львиный рык «Стой!» И вмиг остановилась беспощадная лавина. Только тяжелое дыхание людей и коней...

Да, у него был облик царя. И он был известен своими правыми взглядами. Николая Николаевича ведут к цели. Вместо подавшего в отставку Владимира он теперь командующий петербургским гарнизоном. И к нему благоволит Аликс, связанная дружбой с лукавыми черногорками.

Знал ли об этом сам Николай Николаевич? Или как бывает – «знал, но не знал»? Как «знал, но не знал» его предок Александр о том, что хотят убить его отца, императора Павла, и возвести на престол его самого?

Во всяком случае, Николай Николаевич честно служил царю во все эти дни потрясений...

Такова соблазнительная версия Кровавого воскресенья. Но... уж очень она романтична. В России обожают найти заговор там, где на самом деле обычно одно разгильдяйство. Кто-то что-то не проверил и кого-то не предупредил... А кто-то решил перестраховаться, позвал войска и удалил царя из Петербурга... По чьей-то глупости или лени обычно и возникают у нас великие и страшные события.

«УЧИТЕСЬ СМОТРЕТЬ ПРЯМО В ГЛАЗА НАДВИГАЮЩЕЙСЯ РЕВОЛЮЦИИ»

Волна, поднятая Кровавым воскресеньем, была сразу похожа на цунами. Из дневника К.Р.:

«6 февраля 1905 г. Просто не верится, какими быстрыми шагами мы идем навстречу неведомым, неизвестным бедствиям. Всюду разнузданность,

все сбиты с толку... Сильной руки правительства уже не чувствуют. Да ее и нет».

Все будет – баррикады из опрокинутых трамваев, всеобщая стачка, мятежи в армии. В Крыму восставший крейсер подойдет к берегам – и в имениях великих князей с ужасом будут ожидать обстрела. И «красный петух» пойдет гулять по помещичьим усадьбам. «Иллюминация» – эта злобная шутка сразу стала популярной.

В Петербурге на художественной выставке «Мир искусств» в шумной толкотне руки крест-накрест презрительно-насмешливо стоял знаменитый террорист Савинков. Стоял открыто, и никто не осмеливался его выдать...

Вера Леонидовна:

«Бастовали решительно все. Это было как праздник. В Мариинском театре бастовал балет, и даже брат его любовницы, Матильды, – Иосиф Кшесинский бастовал... Я его хорошо знала. Кстати, после революции это участие в забастовке стало его индульгенцией, охранной грамотой. Кшесинский даже стал заслуженным артистом РСФСР – брат царской любовницы. В последний раз я виделась с ним накануне войны. Он умер от голода в блокадном Ленинграде. Завсегдатай ресторанов, гурман, устраивавший пиры на серебре, – умер от голода!»