Читать интересную книгу Приключения Димки Петрова... - Анатоль Нат

Для себя Димон всё давно решил. Надо было идти на Торфяное Плато и на месте проверять слова сотника. И не потому что там было то, что их компании кровь из носу было нужно, а потому что возвращаться сейчас домой, имея на руках такую СТАРТЕГИЧЕСКИ важную информацию было нельзя. Возвращение было чревато потерей темпа. И даже не темпа, а возможной потерей пользы, вполне вероятной от этих сведений.

Они сейчас взяли много. Очень много. Но! Если можно было взять больше, надо было брать. Нельзя было упускать птицу счастья, раз пошла такая пруха. Потом судьба всё равно за это отыграется. Но сейчас, надо было взять всё.

Поэтому и возвращаться сейчас домой он не мог.

Последнее время в их компании и так не слишком весело шли дела, и добавлять друзьям ещё огорчений, от упущенного выгодного дельца, не хотелось.

Да и элементарно зло брало. До сих пор он не мог успокоиться из-за того, что их вот так легко выкинули с раскопа на месте их находки. Умом то он понимал, что поступил правильно, не ввязываясь в боестолкновение с намного более опытным и сильным противником, но вот понимать одно, а не переживать по такому поводу — совсем другое.

Очень хотелось отыграться. А вернувшись домой, возможностей отомстить у него бы больше не было

Да и того трофейщика, что их оттуда, словно щенков прогнал, он готов был разорвать буквально руками.

— "Там, в развалинах против пяти сотен трофейщиков у них не было ни малейшего шанса. Там бы их просто раздавили.

Загнали бы сначала миномётами под землю. Заперли бы как крыс в мышеловке и там нам настал бы каюк.

Хотя, до последнего момента не верил он в то, что их вот так просто отпустят. И был удивлён что трофейщик сдержал слово. Видимо понимал, что даже на марше отряд левобережцев смертельно опасен. И загнанная в угол маленькая крыса может смертельно загрызть большого сильного человека.

И никакой бы склад боеприпасов, полный снарядов, их бы тогда не спас. Орудия из разрозненных деталей они собрали потом, в процессе драпа и на коротких привалах усиленно занимались сборкой и наладкой орудий.

Наладили, — чуть было не выругался он вслух. — Из четырёхорудийной батареи семидесяти шести миллиметровок ничего не осталось. Хлам, годный лишь на переплавку. Придётся останки бросить. А вернее — утопить, чтоб никому не досталось даже ни на что более непригодные останки. Да и вообще, чтоб внимание лишнего к месту переправы не привлекать.

Но это, лишь в случае если Богдан всё же не починит орудия. Благо, повезло с лишними фургонами. Запчастей набрали ещё на две батареи. Если только опять не забыли чего важного, — попридержал Димон свои опять не в меру разошедшиеся мечты".

Повернувшись обратно к шумному сборищу, что устроили собравшиеся в палатке парни, Димон внимательно присматривался к тому, как они реагировали на короткий, чётко выдержанный по фактам рассказ пленного сотника. Похоже, на этот раз пленный уже не стал вдаваться в мелкие, подробные детали, как до того требовал от него Димон, а сосредоточил свой рассказ на тех выгодах что они с того получат.

Правильная мысль, особенно в его подвешенном положении.

А остановиться на выгодах стоило. Сотник, как чувствовал что говорить, что прольёт бальзам на сердца Димона. Ни много, ни мало, он предлагал серьёзно пощипать своего бывшего хозяина, самого князя Подгорного. Взять того, так сказать, за мягкое подбрюшье. И тем существенно пополнить и отрядную, и, самое главное, серьёзно последнее время похудевшую казну компании.

Димон задумчиво прикрыл глаза, стараясь ещё раз мысленно оценить предложение сотника. Трактора, танковые моторы, сами танки. Орудия, любых, самых экзотических систем, начиная от пушек наполеоновских времён и далее.

Крайне болезненный для Димона вопрос, особенно в свете страшного разгрома обоих их батарей: и новой, и старой.

Правда, по словам сотника, орудия там порой встречались в та-а-ко-о-м состоянии, что лучше бы было к ним совсем не соваться. Целого там не было ни-че-го, а починить — не было ни-ко-го. Ни базы, материально-технической, ни специалистов, даже самых завалящих и у князей не было.

Правда последнее, судя по всему, ненадолго. Энтузиазм, с которым князья Подгорные взялись за отлов землян по всему миру, если верить тому что поведал им бывший сотник, серьёзно, без шуток впечатлял. По всему видать у князей было чем занять именно землян.

Димон, чуть прищурив глаза внимательно вслушивался в размеренную, убедительную речь бывшего сотника.

— "Ишь, как поёт, — с оттенком лёгкой неприязни думал Димон.

Сотник ему не нравился. Наверное потому, что тот очень хотел жить.

А может и ещё почему, причину чего Димон никак не мог для себя никак определить. Хотя, если честно, и положа руку на сердце, в желании жить не было ничего дурного. Все хотят жить.

Или это было предчувствие будущих неприятностей, что обязательно повлечёт за собой следование собственным мыслям. Навеянным рассказом бывшего сотника. Или ещё что.

— "Да, — мрачно отметил он для себя. — Именно это. Точно. Сунемся в княжеские болота, не сносить нам головы. А сунемся, к гадалке не ходи. Ни я, ни парни не упустят такой шикарной возможности отщипнуть жирный кусок от Подгорного князя.

Да и куш там светит… Не чета даже тому, что мы смогли б взять в тех развалинах, и что оставили в подарок трофейщикам.

Танковые дизеля, пусть даже и такие несовершенные, как танковые моторы времён Второй Мировой войны — это вам…, - Димон от одних открывшихся перспектив впереди чуть громко не свистнул.

Если парни умудрятся втихую притащить с литейного в Ягодный хотя бы десяток тех здоровенных платформ, что Сидор заготовил под перевоз своего прокатного стана из Приморья… И мы на них вытащим из тех болот трактора… Тут нам светят уже… миллионы…

— А в городе, если… Не если, а когда, — мысленно одёрнул Димон сам себя. — Когда мы туда доставим трактора и моторы, развернутся ТАКИЕ политические игрища и баталии, что всё с нами ранее произошедшее покажется нам детскими невинными шалостями".

Но никакие мысли не отвлекали сейчас Димона от внимательного наблюдения за речью княжеского сотника. Что тот говорил было неважно. Главное было попытаться уловить в его голосе интонации, которые бы чётко показали что тот врёт. И к его плохо скрываемому удивлению, таковых не попадалось, иначе бы он и не стал дальше слушать. Выходило, что сотнику можно было верить?

Верить категорически не хотелось. Им он был им никто, и пойти на обман, спасая свою шкуру, вполне мог. Или попытаться обманув, отомстить. Ну, хотя бы за то, что по их вине лишился когда-то довольно тёпленького местечка подле князя Подгорного. Где он по его же собственным словам занимал весьма близкое, доверенное место.

Хотя, даже в малой степени зная характер старого князя, можно было смело говорить, что только идиот будет подле того спокоен. А уж тихой и спокойной жизнь рядом со старым палачом, никак нельзя было назвать. Так что, по всему выходило, что и тут бывший сотник не врал.

Та ещё тварь была князь Подгорный. И, к большому их с Сидором сожалению, до сих пор ещё живая.

Вот по всем расчётам и выходило, что словам сотника, о том что того хотели посадить на кол, за то что его люди, да и он сам перепились в ночь их побега, всё же верить стоило. Тем более что легко проверялось.

— "Хорошо, — пришёл Димон к окончательному решению — Жизнь сотнику оставим и будем с ним работать. Он, судя по всему действительно ненавидит старого князя, а значит он нам действительно поможет князя пощипать. А то и ещё какую гадость тому учинить.

И очень на то похоже, что и фантазию сотника в таком выгодном для нас направлении даже подталкивать не надо. Сам бежит впереди паровоза".

Глава 4 Торфяное плато

Четыре товарища.*

Застывшая на дне оврага, в котором егеря остановились на ночь, композиция из четырёх замерших на месте фигур каким-то неуловимым духом напоминала картину Репина: "Не ждали", вполне может быть одним только своим названием….

— Блин, — растерянный Димон в глубокой задумчивости чесал затылок.

Или "репу" как он иногда под весёлое настроение называл свою голову, в которую периодически приходили весьма несвоевременные и нетривиальные мысли. В данный момент, мыслей там не было вообще. Как не было ни мыслёв, ни догадков — ни-че-го. Там царил вакуум.

— Ну и что мне с вами делать, лягушки путешественники? — наконец-то разродился он фразой, отличной от бэ, мэ, блин, "ни фига себе" и прочих пустопорожних звуков и буков, которые единственные в обилии там поселились с сегодняшнего утра.

С того самого раннего утра, надо заметить, когда с рассветом к костру их группы разведки открыто подъехал чёрного цвета фургон с зелёным камуфлированным верхом из старой парусины, а с облучка фургона на схвативших под уздцы лошадей охрану лагеря глянуло весёлое личико Кольки. Кольки Молчуна, отличного всем присутствующим приятеля, которого здесь, на правом берегу Лонгары в землях амазонок быть просто не могло. Точнее — не должно.