группы. Мы с сержантом вели наши атакующие группы на назначенные цели.
Нам дико повезло. Французы зазнались и даже не предполагали, что они не одни такие умные. С первыми же выстрелами — уланы рванули к отвлекающей группе туда же развернувшись в цепь ушли и вольтижеры. Мы молча в полной тишине рванули к позициям французских артиллерийских рот и нам опять повезло на позициях были вусмерть пьяные французские артиллеристы / два дня пили понемногу и все равно получилась грандиозная пьянка. Мы никого даже не убили совсем пьяные были погружены в фургоны. Ездовые приведены в чувство и под угрозой немедленной смерти в случае отказа помогать подготовили упряжки, и мы стали выводить трофеи к своим. Удача была запредельная мы взяли в трофеи восемь пушек и шесть гаубиц и теперь быстро гнали захваченное к своим позициям. И самое главное мы взяли орла нет не так Орла артиллерийского батальона. И взяли командира этого батальона и теперь надо было донести захваченное до основных сил.
Почему именно Орел / знамена у французов отобрали, что бы они не потеряли и оставили в Париже/ остался только орел именно этот Орел и был самой желанной добычей любого британского военного — неважно офицера или рядового. После того как мы построили колонны и начали марш— мы опять разделились по новому с каждой колонной ушло по десять рядовых в качестве конвоя. Я же и двадцать шесть рядовых остался прикрывать отход и
шел в арьергарде. Уланы могли вернуться у них была выше скорость они верхом и попытаться восстановить статус — кво. Мы же должны были помешать уланам любой ценой. такого везения я не мог ожидать — французы так и не поняли, что произошло и дали нам фору в три часа. они могли бы догнать но лошади уже устали и ещё мы . На след уланы вышли правильно и даже пошли бодро в погоню только залпа в упор не ожидали и не зная нашего количества тормознули и начали правильную осаду. Пока они искали фланги я свистком передал команду собраться, и мы стали отходить группой. периодически давая залп. Стреляли мы что бы привлечь внимание улан и отвлечь их от мысли догонять наших товарищей. Так мы и шли то бегом то шагом уводя за собой погоню.
Трофеи уводили быстрым маршем и нас нигде не ждали. Приказ был простой вывести трофейные пушки назад в британскую армию и нас не ожидать.
Глава 9
Так мы и отходили перекатами, сначала одна группа затем другая. Частенько мы группировались в одну группу и тогда убийственный залп в упор охлаждал воинственный пыл наших улан в том смысле, что они за нами гнались. Утром и патронов у нас осталось немного, и наши преследователи смогли пересчитать всех в нашей группе. Пересчитали и пришли в ярость догонять пушки было уже поздно и лошади улан еле переступали усталость валили с ног не только людей но и лошадей. Нас отрезали и окружили со всех сторон и спешившись стали смыкать кольцо. Хоть мы и перестреляли несколько десятков всадников из этого уланского эскадрона, но и оставшихся нам хватало. В строю эскадрона осталось не менее ста всадников. Командир погони решил просто окружить нас и залпом в упор покончить с нами и отбить орла артиллеристов. Местность была вроде и равнинная, но и попадались небольшие возвышенности так метров двадцать от уровня моря.
В трофеях когда проверяли что есть в обозной роте я нашел почти полсотни гренад / это такие специальные снаряды для ручного броска/ это полый чугунный шар с зарядом черного пороха и фитилем. Вот эти прообразы гранат и забрали по моему приказу. Когда нас зажали в кольцо то выбрав очередной невысокий холм мы укрылись на высоте — уланы сошлись вокруг холма и приготовились атаковать и здесь по свистку на головы сгрудившихся пеших улан посыпались гренады. Оружие было так себе по мощности но наши преследователи не ожидали такой атаки и в беспорядке откатились. Массирование применение даже такого оружия привело к огромным потерям в рядах наших преследователей. Много было и раненных и теперь уланам было не до нас, надо было выносить раненных. Формула простая на каждого раненного бойца надо четыре человека что бы вынести с поля боя. У преследователей просто уже не хватало людей и дальше наш марш проходил спокойно. Никто уже не пытался преградить нам путь к основным силам.
И оставшиеся двадцать миль мы прошли без стычек. Более всего меня волновала судьба моей группы, направленной в демонстративное нападение. Но зря волновался — они первые вышли к основным силам. Затем вышли наши трофейные команды и уже к вечеру появились мы.
Наград за отбитые у французов трофейные пушки и гаубицы «призовых» не полагалось и нас сразу же захотели кинуть на «призовые» деньги за порох и лошадей обозных рот. Пришлось опять приводить в чувство интендантов — они уже в открытую угрожали мне, что я останусь в капитанах навсегда. Они не понимали для меня и так это звание было потолком. Ирландец не имел возможности стать майором — надо было совершить, что уж совсем запредельное или иметь огромные деньги. Но при наличии больших денег — эти интендантские угрозы превращались в блеф. Так что при наличии семидесяти двух тысяч фунтов в кредитной конторе на счету и при ежегодной выплате в четыре тысячи двести шестьдесят фунтов я действительно мог купить звание майора при наличии вакансии. Наш 52 -ой полк не входил в число дорогих полков /так называемые дорогие полки — гвардия и кавалерия/. Зря они так уж старались меня напугать — пересчет трофеев дальше пошел ещё более придирчиво. мнение скандалистов меня волновало чуть больше чем никак.
Но и это было мелочи. Сержант, взявший Орла, имел право получить офицерское звание пусть и первое, но и что. В роте было две вакансии — энсина /другое название прапорщик, второй лейтенант/ и здесь я боролся с военной бюрократией по полной. Свой брат ирландец и полностью свой / деньги мы делили вместе/ мне в роте нужен был как воздух. Полевая комиссия согласилась с моими доводами и у нас появился новый офицер мой земляк — бывший сержант Патрик О Коннор.
Опять был праздник в ротном лагере. Нас как не снабжали, так и продолжили саботировать поставки продовольствия. Только на нас это не повлияло пир был знатный. По лагерю пошли слухи, что нам выделяют по две нормы мяса. Более всех была рада батальонная жена Патрика теперь она была женой не солдата