Читать интересную книгу Рука для босса (СИ) - "Воль"

Впервые с ним женщина испытывала настоящий качественный сквиртинг. Впервые видел такое резкое замирание и текущую смазку по члену и ее бедрам.

— Фантастическая…

— Все мокрое, — жаловалась она и не довольствовалась тем, что все придется стирать и высушивать.

— Куплю водонепроницаемый матрас, — и сделал несколько движений полных движений, войдя во влагалище до женского восхищенного крика. Он улыбался глядя на Оксану, оказывающуюся с ним на небесах. Чувственные стоны и крики возбуждали все тело, все мысли, подталкивали к тому, чтобы научиться всем техникам, от которых у партнерши поедет крыша.

— А!

— Снова? Снова, — усмехнулся, наблюдая, как в пятый раз затряслась Оксана и упала на его грудь. Она лежала спиной на нем обессиленной, с открытым ртом, жадно хватающего воздух, дрожала, от того, как все текло, вытекало, хлюпало. Смущающее. Слишком любвеобильно. — Могу кончить?

— Хоть таблетки и приняла, но лучше не в меня, — еле прошептала Оксана и вновь застонала.

— Понял, — кивнул и задвигал бедрами, чтоб наконец-то достичь апогея, под еще более развратные крики и дрожания.

Излился на бедро и сам откинулся на подушку. Так они и лежали несколько минут, запыхавшиеся, в ощущениях в удивительной неге, даже не прикасались первые мгновения друг друга. Пытались совладать с собой.

— Повторим после?

— Иди в душ, — толкнула в плечо Оксана и попыталась подняться. Упала на кровать, застонав. Нижняя часть еще не остыла, жаждало продолжение. Тихий смех Аркадия. Взгляд упал на электронные часы. «А неплохо… Вторая молодость — она такая», улыбался сам себе, тому, что женщина была довольна и он оказался не разочарованным: «Точно повторим. Вон как ломается, а киска еще хочет мой член. Это прекрасно. Феерично. Хочу еще».

Глава 22

Оксана смывала с себя пот и испражнения в душе, пока мужчина собирал следы. Столько следов, соков — они неплохо проводили время. Ему очень нравилось, что их встреча началась прямиком с секса, пуская их и прервал молоденький курьер. Правда, был он мозговитым. Увидел его, красного, помятого, сразу понял, что лучше ретироваться. Всунул увесистый пакет и побежал, забыв взять даже подпись. Аркадий усмехался. Постель оказалась скинута на пол большой кучей.

— Спать здесь точно не получится, но ладно… Ночь длинная, и завтра еще выходной.

— А ты подготовился, — она вышла из ванной с клубами пара. Остатки капель еще виднелись на шейке и руках, а ее стройный образ скрылся за длинным шелковым халатом на поясе. Мужчина подошел, впечатал ее в стенку и присосался к Оксане вновь, обхватив губами темные ареолы соски, раскрывая халат. Зарделась вновь, задышала и просила быть чуточку сильнее, выгибаясь, будто змея. Страстно проникал и в полуоткрытый рот, исследуя небо, десны. Еще особая эрогенная точка. Коснешься — она дернется так, так застонет и так захочет ощутить в себе, что сама направит вагину к его члену. Даже глазки зажмурит от удовольствия и желания. А сейчас вообще она стала бесстыдной. Ее тело, познав блаженство, само поддавалось и подавало сигналы, и делало ощущение острее. — Что… Боже. Боже! — два пальца проникли в хлюпкое лоно. Под длинным подолом доводить до оргазма было прекрасную забавней. Она стонала, просила остановиться, хотя была не против большего, шептала его имя, а после растеклась. — Ну вот опять, — но стоило покрутить набухший клитор, и она увидела звезды на лице Аркадия. Полетела вниз.

— Ты изголодалась по ласке, да?

— Очень, — уже не скрывала, прижималась к Аркадию и благодарила за упорство и появление в ее жизни.

— Секс сближает, не думаешь?

— Очень.

Брать ее, когда ее спина касается спины, а ему приходиться ее держать, насаживать и брать на весу, было приятнейшим делом. Второй этап секса, когда после первого раза еще не отошли, а тело уже готово постигать новые вершины.

Закапало. Оксана кончила вновь и уже самозабвенно лежала на Аркадии, ожидая, когда он закончит вслед за ней.

И новый этап уборки. Барабан стиральной машинки крутился и крутился. Взрослая пара сидела на кухне. Мужчина резал мясо, женщина с жаром смотрела на красивый тортик, посматривала на бокал красного вина и виляла соблазнительно ножкой. Облизывается, специально открывает ротик и выпячивает красный язык. Губы их опухли, но это ничего. Ночной ветерок проникает в квартиру на двадцатом этаже и омывает ее стан.

Они ели почти без разговоров, наполняясь новыми силами. Думали о счастливых моментах в жизни, о том, что ждет их дальше, но отпускать друг друга не планировали.

— Что будем делать дальше?

— Не знаю. Твои предложения?

— Ну… я бы погуляла под луной, но сейчас не могу. Все еще горит. Можно фильм посмотреть.

— Эротический?

— Тебе не хватило эротики? — и они рассмеялись.

— Давай тогда комедию или фантастику?

— Согласна, — кивнула женщина и запустила в ротик кусочек мяса. Аркадий смотрел на женщину с обожанием. Это не были розовые очки, он носил уже обычную оправу. В серой жизни появился обжигающий световой луч. На душе от этого было так покойно и хорошо, что он продолжал млеть под ее взором. Бросил взор на левую руку.

Женщина не замечала это, но левая рука не переставала функционировать все их единство. Кончики пальцев дрожали. Ручка пыталась все подняться, обхватить ее, но от страсти женщина забывала об этом. А он уже знал, улыбался в тихую и строил планы, как довести Оксану до такого состояния, что почувствую правую и сможет ей управлять.

Любовь исцеляет.

***

— Оксана? — в квартиру вошла сиделка. Женщина оказалась уже в коридоре и хотела войти в спальню и разбудить клиентку, как заметила мужчину, выходящего из кухни. — Оу, меня не предупреждали.

— Значит, работаете по понедельникам?

— Когда как. Обычно мне оставляют заявки.

— Простите, что не предупредил. Оксана слишком замоталась.

— Понимаю-понимаю. Мне будить ее? Нужно на работу собираться.

— Я оплачу день работы, только не говорите, что были здесь, — и выгнал сиделку. Нет уж, оденет ее сам, а перед этим еще раз возьмет, облюбит, чтобы весь рабочий день находилась в легком напряжении, а под ночь растеклась и подставила свою дырочку.

Все два дня они то и дело, что набрасывались друг на друга, ели, смотрели кино или же работали. Все же Оксана не забывала о совещаниях между странами, просмотра деклараций, документов по налогам и много другого. Все-такие боссы компаний и крупных мероприятий работают очень много.

***

— О, поздравляю! — проковыляла баба Света в туалет. Аркадий широко улыбнулся и поздоровался с женщиной. Уже застегивал ширинку.

— С чем же?

— Весь такой довольный. Уже налюбовались голубки? Так и представляю твой красный петушок, видела какой налитый. Дело молодое, — обхохатывалась она, поздравляла и смущала взрослого человека.

— Все же не очень приятно, когда кто-то смотрит на чужой орган.

— Да ладно, у всех только цвета и размеры отличаются, а так — все одно, — махнула рукой и принялась чистить туалеты. — Береги Оксанку-то. Люби. И ручки задребезжат. И детки будут. И семья образуется.

— Вы многое уже предсказали. Мне стоит вас слушать.

— Конечно! — махнула рукой задорная старушка. Мужчина попрощался и вышел, а после него через пару минут вошел Василек. — Вася, ну ты проходи-проходи, милок! Твоя борода вновь отросла. Надеюсь там ты бреешься? Столько заразы сейчас ходит, поэтому лучше следи. Жара и все такое.

Мужчина заходил телом, вжался в стену.

— Вы продолжаете пугать меня.

— Ну что поделать, не всем ангелом представляться, — стала кичиться баба Света. — Ты, наверно, еще одинок. Чего так? Или по мужикам ходишь?

— Что вы! Я это… — зарделся мужик и пулей полетел в кабинку, чтобы скрыться от назойливой старухи и справить нужду.

— Счастье с той можешь попытать, но она еще та вертихвостка. Прости Господи, что такое говорю, но лучше присмотрись не к спортсменкам. И не травожуйкам. Жизни никакой не даст. Тебе нужна такая, как я. Помню своего Сенечку. Был высок, пригож, как скала. Полюбил до меня одну травожуйка, кормилася травой, так и Сеню голодом морила. А я борщок на говяжьей кости, ему и пирожочки с капустой, а после простоквашу — да он у меня в буйвола вновь превратился. Сила мужская появилась. Поле пахал так, что чуть пятки не отваливались. Эх, жаль только надорвался, таская мешки. Бог не дал ему долго прожить.