Читать интересную книгу Тайное сокровище Айвазовского - Юлия Алейникова

— Может, хватит пока? — спросил Алексей. — Это ж не есть, не спать.

— Не ной. Все, за работу. Сыщика ноги кормят. — И Терентьев махнул рукой в сторону двери.

Глава 12

— Давай, Алешка, я займусь Борисовым, мы с ним как-то уже сроднились, а ты дуй на хлебозавод, проверяй алиби Кирилина, — предложил Сергей.

— Ладно, только пару звонков сделаю.

— Я тоже сперва смежникам позвоню, как Терентьев велел, — уселся напротив Сапрыкин и взялся за телефон.

Звонки в присутствии Сергея в Алешины планы не входили. Дождавшись, когда тот начнет разговор, он тихонько вышел из кабинета.

— Ребята, можно от вас позвонить? — он заглянул к соседям.

— У тебя что, телефон не работает? — не поднимая головы от бумажек, поинтересовался Толик Воробьев.

— Работает, только там Сапрыкин в трубку орет, ничего, кроме его воплей, не слышно, — соврал Алексей и присел на краешек чужого стола. — Где у тебя телефонный справочник?

Толик, не глядя на гостя, вынул из ящика стола справочник в жестком переплете.

— Филологический факультет пединститута? — услышав ленивое «але», уточнил Алексей.

— Деканат слушает.

— Уголовный розыск беспокоит. Студентка Поспелова в какой группе учится?

— Поспелова? Наталья Валентиновна? — испуганным голосом переспросила секретарша.

— Именно.

— В 305-й. А что случилось? Она что-то натворила?

— Нет. И учтите, девушка: мой телефонный звонок — государственная тайна, о нем никто не должен знать. Даже декан, тем более сама Поспелова. Вы меня поняли? Как ваша фамилия? — спохватился Алексей.

— Гаврилова Люда.

— Так вот, Гаврилова, о моем звонке никому ни слова. Во сколько у 305-й группы занятия сегодня заканчиваются? В 15.45? Спасибо.

— Слушай, Выходцев, а тебе известно, что бывает за использование служебного положения в личных целях? — оторвавшись от бумаг, ехидно поинтересовался Толик.

— Ага. Свидание с хорошенькой девушкой, — подмигнул ему Алексей, спрыгивая со стола.

— Если с хорошенькой, тогда ладно.

— Пролетает звездочкой ракета, и это добрая примета, — мурлыкал под нос Алексей, натягивая пальто.

— Ты чего распелся? Алешка, ты куда? — крикнул Сапрыкин в спину Алексею.

— На хлебозавод! — ответил тот, захлопывая дверь.

«Только не сразу», — добавил про себя.

Хлебозавод работает круглосуточно и никуда не денется, а вот девушка Наташа может его забыть, если срочно о себе не напомнить.

Наташа вышла из института не сразу, Алексей уже начал волноваться, что пропустил ее. Когда ручеек выходящих из массивных дубовых дверей студенток почти иссяк, на крыльцо высыпала со смехом стайка девушек, и среди них Наташа.

В модном голубом пальто с опушкой, в высоких сапожках, она была похожа на Снегурочку.

— Наташа! — он вдруг почувствовал предательскую робость. А вдруг она ему не обрадуется? А вдруг ее ждет этот самый Женя? А может, он вообще ей не понравился и мама просто ошиблась?

Все девчонки как по команде посмотрели на Алексея. Под их кокетливыми взглядами он сразу успокоился. Одобрение коллектива получено, значит, все будет хорошо.

— Наташка, это к тебе такой симпатичный? — хихикнула шустрая брюнетка в коротенькой шубке.

— А нас познакомишь? — строя Алексею глазки, поинтересовалась другая.

Наташа отвечать им не стала, а подошла к Алексею и, глядя в упор серыми насмешливыми глазами, поздоровалась.

— Как же вы здесь оказались? — Было видно, что присутствие подружек добавляет ей смелости.

— Если скажу, что случайно проходил мимо, вы мне поверите?

— Нет. Зато если признаетесь, что звонили в деканат и перепугали нашу секретаршу, поверю.

— Вот болтушка Гаврилова Люда, — искренне возмутился Алексей. — Я же ей запретил рассказывать, сказал, что мой звонок государственная тайна!

— Вот поэтому она тут же меня разыскала. А вообще это мальчишество. Что теперь обо мне на факультете подумают? — надула губки Наташа. — Что я преступница?

— Судя по всему, ваша Люда поняла все правильно. — И торопливо добавил: — Но больше я никогда так не буду, обещаю.

Дуться она не перестала, но все же покосилась на него, словно позволяя продолжить.

— В подтверждение моего раскаяния позвольте пригласить вас в кафе-мороженое или в кино?

— Ладно уж, — смилостивилась девушка. — Пойдемте в кино, а там и мороженого поедим.

— Отлично. Тогда вперед.

— А куда мы пойдем? — позволяя Алеше взять свой портфель, спросила Наташа и помахала подружкам.

— Куда хотите. В «Неву», в «Художественный», в «Аврору» — выбирайте. — Они стояли возле Казанского собора посреди Невского, и выбор кинотеатров у них был на любой вкус.

— Тогда в «Художественный», там сейчас «Капитан Немо» идет, я как раз хотела посмотреть. А вон троллейбус! Побежали?

До хлебозавода он добрался только в девять вечера. Сперва ходили в кино, потом гуляли по Невскому, потом он провожал Наташу. Человек он или нет? Может у него быть личная жизнь? Терентьеву-то хорошо — жена и двое детей, из развлечений — семейный обед по воскресеньям. И пенсия не за горами, как-никак сороковник в прошлом году отпраздновал. А ему, Алексею, и с девушками погулять хочется, и в кино сходить. Но как он ни убаюкивал свою совесть, та никак не хотела униматься и все напоминала, что он проворонил дневную смену и потерял целые сутки. И все-таки настроение у него было отменное. Наташа за весь вечер ни разу не вспомнила о своем неотразимом Жене, а значит, Алексей произвел впечатление.

— Какого, говорите, числа? — дежурный диспетчер сдвинул на кончик носа очки.

— С шестого на седьмое декабря.

— А район какой? — Диспетчер листал свой гроссбух.

— Московский.

— Та-ак. Вот, пожалуйста, — Громов, Зубарев и Бойченко. Сейчас посмотрим по графику. — Он отложил книгу, повернулся к прикрепленной к стене таблице и удовлетворенно кивнул. — Повезло вам, товарищ. Громов и Бойченко, сегодня их смена. Сейчас узнаю, где они, может, еще и успеете поговорить. Вы посидите здесь.

— Да, было дело, — потирая щетинистые щеки, согласно кивал Бойченко. Алексею сегодня и впрямь везло. — Я как раз полностью разгрузился и на завод возвращался. Ночь, мороз градусов двадцать пять, не меньше, ветер. Смотрю — мужик по проспекту бредет, с виду приличный. Воротник поднял, сжался весь от холода. Я и пожалел, посадил в машину. А потом оказалось, что ему в центр и надо. На Моховой, говорил, живет. Приличный такой мужчина и не пьяный совсем.

— Скажите, а он не говорил, откуда ночью возвращается?

— Вроде приятеля какого-то навещал, засиделись, а денег на такси нет. Понимаю, бывает. Вот и шел пешком, думал, может, кто подберет, — охотно объяснял водитель. — Так я и подобрал. А что, не надо было? Это что, преступник был? А так не скажешь, щуплый больно, да и говорил культурно.

— Не преступник, не волнуйтесь, просто свидетель. Это у нас работа такая — все проверять, — успокоил водителя Алексей. — Последний вопрос: где точно вы его подобрали?

— Да уже где-то возле «Парка Победы». Сказал, что почти от самой «Московской» шел.

Значит, Кирилин не виноват. Подруга его живет в районе метро «Московская», ну да это мы скоро выясним. Хотя и так все ясно.

— Отрицательный результат — это тоже результат. — Майор Терентьев был спокоен. — Значит, продолжаете на пару с Сапрыкиным отрабатывать Борисова. Что, кстати, о нем слышно, Сергей?

— Вы были правы, Юрий Васильевич. Пять лет назад у Борисова были неприятности на таможне — пытался вывести редкие книги за рубеж. Но поскольку был замечен впервые и сослался на незнание правил, отделался конфискацией и предупреждением. Да и книги были хоть и редкие, но не уникальные.

— А как он объяснил, зачем вез их за границу?

— Сказал: в подарок коллеге. Ехал он на какой-то симпозиум в Стамбул.

— Так, а дальше?

— Дальше все было тихо, но года через два был замечен в компании, за которой давно следят наши коллеги, — валюта, фарцовка, спекуляции. Неоднократно бывал в гостях у некоего Туманова. Родители у того — высокопоставленные чиновники, сам театральный художник. В мастерской часто собирается золотая молодежь, иностранцы бывают, артисты известные.

— И как же туда попал честный советский ученый? — поинтересовался Юрий Васильевич, откладывая бумажки в сторону.

— Его ввела в этот круг одна знакомая, ныне любовница Борисова Алла Викторовна Вертегова, дамочка с сомнительной репутацией. Артистка театра музкомедии. Главных партий не поет, но числится в солистках.

— Кто бы мог подумать, что у товарища Борисова такая бурная личная жизнь? — Майор привычно вертел в руках очечник. — Продолжай, Сережа.

— Дамочка знойная, моложе Борисова лет на пятнадцать. Жмет из него по полной, — с усмешкой рассказывал Сергей. — Жениться на барышне мама не велит, впрочем, она, кажется, вообще жениться не велит. Девица бесится и жмет бабки, тряпки фирменные, духи, украшения, а на зарплату научного сотрудника не особо разгуляешься, не академик. Вот и вертится бедный Яков Леонидович — кому магнитофон привезет, кому джинсы, кому пластинки. Спекулирует потихоньку с помощью той же Аллочки. Но в последнее время в коллективе зреет конфликт — верхи больше не могут, а низы уже не хотят.