хотел мир посмотреть. Он поделился своей болью, как у нас в городе плохо развит сервис онлайн-доставки. Например, в Казахстане можно заказать нужную вещь, и через три часа тебе ее привезут хоть ночью. В России, если это не Москва, такой номер не пройдет, поэтому первые месяцы после возвращения он убил на обустройство быта.
Мы говорим запоем, много смеемся.
Когда я появляюсь в паркинге на следующее утро, Влад уже стоит, прислонившись к Камри и скрестив руки на груди. Пока он не видит, подглядываю за ним: милая улыбка не покидает заспанного лица. Кажется, парень на работу не собирается, иначе как объяснить растянутую домашнюю футболку и простые шорты. Я-то потратила добрый час на выбор наряда, с моим специфическим гардеробом не разбежишься. Кроме того пресловутого платья в полоску, остальное слишком обычное, либо закрытое, либо бабское. В итоге надеваю свободный топ и легкую обтягивающую юбку.
— Пришла, — он слышит стук моих каблуков и поворачивается, улыбаясь еще шире.
Сама с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на Влада.
— Я же обещала.
— Иди ко мне, — он раскрывает объятия, в которые я с удовольствием погружаюсь. — У нас есть целых полчаса, прежде чем ты уедешь, — шепот над ухом отправляет вибрации по телу.
— А ты?
— Что я?
— Сегодня не работаешь? — отстраняюсь, насколько он позволяет, и смотрю в нахальные глаза.
— Кристин, я айти-специалист, могу работать хоть где. Предупреждал же, что не стоит беспокоиться, я подстроюсь под тебя.
— Как же тогда… — возникает сто вопросов обо всем, что было раньше, которые сносит умопомрачительный поцелуй со вкусом кофе.
— Потом расскажу, — пальцы скользят ниже.
В итоге, к назначенному времени, между нами звучит около десятка слов. Гораздо больше было осторожных и не очень касаний, обжигающих взглядов, тяжелых вздохов…
— Влад, нам надо быть аккуратнее, — способность адекватно мыслить возвращается, только когда я сажусь в свою машину.
— В смысле? — он озадаченно хмурится, облокотившись на открытую дверцу.
— Вчера у меня губы были на пол-лица.
— Я вроде и так побрился, — вопросительно выгибает бровь.
— Просто не пытайся в следующий раз съесть мой рот. Феечка, как всегда, спасла.
— Кто?
— Наша домработница и по совместительству моя фея-крестная.
— Ничего неясно, но очень интересно, — еще раз поцеловав напоследок, он отпускает меня на учебу.
Как я и предполагала, Мила вытряхивает всю душу расспросами между парами. Ей было мало вчерашней сокращенной версии, поэтому приходится на перемене за обедом в подробностях пересказать то же самое. Мы как будто поменялись местами, обычно она после бурных выходных делится со мной тайнами нормальной девушки, а не я. Преподаватели все-таки вспомнили, что на носу экзамены, взялись усердно проверять остаточные знания своих студентов, доводя тех до испарины. Я в этом плане совершенно спокойна и уверена в себе.
Увы, с Владом видимся лишь урывками по утрам, перебиваясь телефонными разговорами или переписками, в выходные мама опять не спускает с меня глаз. Я, наконец, рассказала про то, кто такая Феечка, он про график работы. Да, сначала действительно ездил на работу, потом наладил взаимодействие, и надобность отпала.
Спустя неделю случается долгожданная встреча. После университета целый час снова провожу в обществе Влада.
— На сей раз я подготовился и прибрался, — он чешет затылок, пропуская в квартиру. — Возле входа туалет с ванной, кухню ты уже видела, пойдем, спальню покажу.
Проходим в единственную большую комнату, которая разделена на две зоны импровизированной полу стеной из стеллажа с разными полками: нижние с дверцами, верхние открыты, из-за чего свет проходит сквозь них, освещая помещение полностью. В этой части угловой диван и тумба с телевизором. Дальше спрятана двуспальная кровать, напротив гардероб до потолка. Цвета сдержанные, немного мрачные.
Медленно осматриваюсь, продвигаясь до окна, парень остается возле двери и внимательно наблюдает за мной. На обратном пути, на стеллаже попадается полка с фотографиями, и резко начинает щемить в груди. Это, скорее всего, маленький Влад с отцом, тут они с Игорем получают дипломы. Он не врал мне… А это я! Я! Мы втроем сидим за столом, это мой день рождения, мои три года! Я совсем малышка. Помню идентичные снимки, только без Влада… Нет, я сразу тогда поверила рассказу про шрамы, но это казалось таким далеким, будто не с нами. Увидев же наглядное подтверждение его присутствия в моей жизни, возникает закономерный вопрос: какого черта родители уничтожили любое напоминание о его семье? Что в этом было криминального? С раннего детства и до глубоко старости можно найти и потерять много друзей, приятелей, случайных знакомых, так что ж теперь всех стирать из памяти?
— Влад!
— М? — он подходит и, обняв сзади, по собственнически кладет голову на мое плечо.
— У нас дома нет такого снимка, — показываю тот самый.
— У нас теперь тоже. Это один из немногих, что я успел спасти, остальные отец сжег, когда умерла мама, — он бросает грустный взгляд на другое фото, где стоит красивая и счастливо улыбающаяся молодая женщина с непослушными вьющимися волосами и заметным животом. После достает из глубины рамку со снимком, где изображены две девушки и двое парней: — Скорее всего, твои поступили аналогично. Это наши молодые родители.
Не верится, что мама и папа когда-то искренне смеялись, по-настоящему и бескорыстно дружили…
9 глава
— Вы с отцом не ладите? — я сижу на диване, Влад, лежа на спине, удобно устроил голову на моих коленях.
— Давно уже. Когда случилась та история с тобой, мама и папа сначала не разговаривали, потом часто ругались. Через некоторое время она заболела и практически поселилась в больнице. Бесконечные обследования, лечение… Ничего не помогало, рак прогрессировал. Когда мне было семнадцать, она умерла. Чуть-чуть не дождалась последнего звонка, хотя обещала, — его голос наполнен раздирающей болью и как будто детской обидой маленького мальчика. — Тогда отец еще больше дистанцировался от меня. Он без вопросов оплачивал любые прихоти, словно откупался… И избавлялся от ее вещей. Я смог спасти часть фотографий и машину.
— Какую? — в утешение нерешительно касаюсь пальцами его скулы, отчего Влад умиротворенно прикрывает веки.
— Это мамина Камри. Я лишь переоформил и поменял номера, а то воротило от своей даты рождения на ней.
У меня нет слов, да и что тут скажешь. Семейные драмы проходят всегда