— Вот оно, настоящее творение сажи! — рявкнул Штруддль, разглядывая осадок на стенках бокала. — Мне надо подготовиться к открытию улицы Парижа… Попробую состарить его с помощью Эфира.
Фрида убрала со стола и принесла второе. Мощный запах паприки разогнал остатки паров мадеры.
— Спасибо, племяшка. Лук, сливочное масло, томаты, сосиски, сладкий перец, яйца. Рецепт мне сообщил цыган из Исторического квартала. Он называл блюдо лечо.
В задней комнате зазвенели вилки и ножи. Потом возобновился разговор о Бароне и его возможной сущности.
— Вопрос не в том, чтобы узнать, кто он и на кого походит, — заявила Роберта, вытирая губы краем салфетки, — а в том, что он есть на самом деле. Нам надо понять, кого мы пытаемся идентифицировать. Многообразное существо, сочетание тени и тумана, которое выдерживает огонь…
— Это не может быть астральный близнец? — предположил Мартино, еще помнивший о «Кадрили».
— Слишком просто, — ответила колдунья.
— Смог рождал Джека… А если он обрел форму? — смело предложил Штруддль.
— Это мог быть и воплощенный кошмар, — добавила Роберта. — Нет, нет и нет. Барон существует. Оберон точно знал это.
— Не может это быть кто-то из нашей Семьи? — спросил Эльзеар у Роберты.
— Все что угодно. Словесный портрет, которым мы располагаем, невероятно расплывчат. Мы плаваем в тумане в простом и фигуральном смысле.
— Конечно, но мы знаем примеры существ, могущих менять облик и растворяться, стоит щелкнуть пальцами, — вмешался в разговор Роземонд.
Профессор истории любил загадки и предложил одну из них. Каждый задумался, пытаясь ее разгадать.
— Факир? — предложил Штруддль. — Они способны на феноменальные выкрутасы. Я видел одного в Мондораме…
— Нет, — прервал его Роземонд. — Менее экзотичный. Более близкий к нам.
Все задумались вновь. И опять первым заговорил Штруддль:
— Есть маг, который появляется и исчезает, когда захочет. Он же великий карманник? Нет? — Роземонд молча смотрел на него. — Ладно. Тем хуже.
— Вы действительно никого не подозреваете? — спросил он, понимая, что все, в том числе и Роберта, были в затруднении.
Штруддль и Мартино удрученно кивнули. Колдунья созерцала лечо на дне тарелки, спрашивая себя, куда клонит ее приятель.
— Градчаны, Малая Прага, еврейское гетто… это вам ничего не напоминает?
— Какая связь может существовать между святилищем Малой Праги и неуловимым суще…
Роберта не закончила фразу и застыла с раскрытым ртом. Владелец таверны тоже сообразил, хлопнул ладонью по столу, едва не опрокинув урну. Мартино в последний момент подхватил ее и поставил на место. Он выглядел изумленным.
— Это может быть только он, — кивнула колдунья. — Дом на улице Старошкольска был затоплен. И его не могли перенести в Базель так, чтобы мы не узнали об этом. А вернуть ему жизнь не могли без того, чтобы колледж так или иначе не узнал об этом.
— Значит, я ошибаюсь, — с насмешкой сообщил Роземонд.
Мартино по очереди глянул на каждого. Ему хотелось, чтобы эти блестящие умы были чуть более ясными в отношении этого Он и этого Его. Но дом на улице Старошкольска что-то ему напоминал. Он слышал о нем. Но не в колледже. Где и когда? Он помнил только, что это было на высоте…
— Барон молчит, — заговорила Роберта. — Но Фулд прав. Автор Барометра мог бы нам многое сообщить.
— Последний номер упал как раз сегодня утром, — объявил Штруддль.
Он достал из кармана подпольную газетенку, развернул и прочел заголовки статей.
— «Барон, история первых появлений», «Как убийца посеял смерть в яхт-клубе Состоятельных Базеля», «Тень под лагуной — еще одна тайна для разгадки?» Что вы хотите?
— «Тень под лагуной»? — переспросила Роберта.
Штруддль начал чтение статьи, заинтересовавшей колдунью.
— «Словно нам мало дождя и гнусных преступлений Проклятого, теперь сценой устрашающих явлений стали и глубины лагуны. Действительно, вчера, несмотря на разгул стихий и благодаря моим инструментам наблюдения, я разглядел продолговатую форму длиной не менее СТА МЕТРОВ, которая перемещалась в границах плотины, потом скрылась в зоне мрака, где еще видны следы древнего Базеля, центр которого указывает колокольня собора. На данной стадии нашего расследования мы не можем точно указать, что это такое. Животное? Машина? Как бы там ни было, оно было, быстрое и устрашающее. Вода, как и суша, становится отныне предметом моего бдительного внимания. Мои дорогие сограждане, верьте мне. Воздушный судья заботится о вас».
— Воздушный судья? — удивился Мартино. — Что-то новенькое.
— Похоже на Фулда в его лучшие дни, — усмехнулся Роземонд.
Роберта знала, кого ей напомнил этот напыщенный стиль. Но пока она хранила мысли при себе, как потайной фонарь под плащом. И смеялась про себя над абсурдностью ситуации. Метчики были не способны засечь Барона, кем бы он ни был. А какой-то писака завалил Базель своей фельетонной прозой, разбавленной фантастикой и криптозоологией.
— Вижу, наши лучшие люди собрались в этом тепленьком местечке! — воскликнул новый гость, оторвав их от размышлений.
Аматас Лузитанус сумел проскользнуть в заднюю комнату «Двух саламандр». Эльзеар поспешил освободить его от плаща и уступил свое место. Мартино инстинктивно вскочил.
— А! Князь затмений вернулся! Я ломаю голову над вашим феноменом уже целую неделю. Что за способ делать ноги… Что вы хотели мне показать? Свою принадлежность к сквознякам?
Мартино ответил, не раздумывая о последствиях своего признания:
— Я взлетел, господин Лузитанус. Как ракета. На высоту двух тысяч метров. Я собирался вас предупредить…
Лузитанус прервал его.
— Ну да, ну да, Мартино. Это ваш новый Фламель? — спросил он у Штруддля, указывая на бутылку.
Хозяин таверны налил колдуну. Лузитанус отведал вино при подобострастном молчании остальных. Против всяческих ожиданий он ничего не сказал о напитке.
— Я только что из коммунального здания, — сообщил он. — Я проверял вместе с Баньши оборудование Переписи. Наши датчики работают превосходно. Их молчание столь же необъяснимо, как и неприемлемо.
— Как и тот факт, что мы отдали всю нашу науку на службу Безопасности, — усмехнулся Роземонд, который вскипал каждый раз, когда эту тему затрагивали при нем.
Мартино не удивился, узнав, что метчики были созданы Колледжем колдуний. И работу их обеспечивали колдуны. В обмен на это муниципальные власти оставляли им свободу действий в саду, в святилище Малой Праги и в стенах университета. Это соглашение было первой статьей пресловутой Белой Хартии, которая позволяла колдовству развиваться на этом кусочке суши.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});