Читать интересную книгу Душа темнее ночи - Марина Серова

– Женя, я искренне хотел вам помочь! – вскинулся Узбек. – У вас ретроградная амнезия.

– Откуда вы знаете?!

– Мне рассказал об этом один человек. Таня Черная. Одно время она была моей пациенткой… Так что я узнал о ваших проблемах задолго до того, как вы вошли в мои двери вместе с Кипчаком.

– Ну и ну! – восхитилась я. – Значит, весь этот спектакль с духами предков и мудростью веков – аттракцион для доверчивых дураков…

– Совершенно верно, – улыбнулся Узбек.

– И никакой вы не экстрасенс, – вздохнула я.

Хозяин ресторана виновато пожал плечами.

– А жаль! – сказала я.

– Почему?!

– Ну, мне тут в красках расписали, что вы умеете снимать головную боль наложением рук…

– У вас болит голова! – спохватился бывший психотерапевт. – Хотите пенталгину?

– Очень хочу! – призналась я.

– Лучше спазмалгон, – покачал головой Узбек. – Ваша головная боль вызвана спазмом сосудов. Вот, выпейте!

«Экстрасенс» порылся в металлическом ларце восточного вида – сплошь литье и разноцветная эмаль, и достал упаковку таблеток. Принес мне стакан воды и проследил, чтобы я проглотила лекарство.

Я откинулась на спинку дивана, дожидаясь, когда обезболивающее подействует.

– А теперь расскажите, куда это вы меня закинули, – велела я не терпящим возражения тоном. Все-таки доктор передо мной очень виноват. А если бы медведь меня сожрал?! Вдруг мое сердце не выдержало бы, и я откинула бы коньки в реальности?

– Не понимаю, почему все пошло не так, как я планировал, – пожаловался психотерапевт. – Обычный гипноз вызвал у вас нетипичную реакцию. Очевидно, у вас мощная эйдейтическая память…

– Простите?

– Образная память. Она хранится в подсознании каждого человека и даже способна вызывать психосоматические болезни.

– Не понимаю…

– Сейчас поймете. Вот вам случай, описанный во многих учебниках. Женщина испытывала многолетние боли в шее, ничем не мотивированные. Ее погрузили в транс, и она вспомнила эпизод из того, что обыватели называют «прошлой жизнью». Она была юной воровкой в Англии семнадцатого века, и ее повесили. Этот травмирующий эпизод остался в подсознании, именно он и был причиной болей…

– Вы что, всерьез хотите сказать, что я видела свою прошлую жизнь?! – удивилась я. – Я была какой-то первобытной охотницей и играла в догонялки с медведем. Кстати, идея забить ему в пасть рога была вовсе не плоха…

Узбек пожал плечами:

– Такое вполне возможно. Наследственная информация – вещь плохо изученная. В сороковые-пятидесятые годы двадцатого века проводили опыты с приемом ЛСД. Это вещество даже использовали для лечения психически больных. Но самые интересные результаты были получены именно в отношении наследственной информации…

– И что потом? – заинтересовалась я.

– Потом, конечно, все запретили, – вздохнул психотерапевт. – В настоящее время ЛСД признан наркотиком, и доступ к ней ученым закрыт… А как здорово было бы провести серию опытов! К примеру, с вашим участием. У вас такой потенциал!

– Нет, спасибо! – вежливо, но твердо ответила я. – Пусть потенциал останется при мне. Своим психическим здоровьем я чрезвычайно дорожу. Мне, конечно, интересно, убежала от медведя «другая я» или он меня все-таки сожрал. Но ради того, чтобы узнать продолжение этой истории, я не стану погружаться в глубины подсознания!

Таблетка действовала, и мое самочувствие улучшалось.

– Просите меня, Женя! – еще раз повторил Узбек, покаянно прижимая руки к груди.

– Ладно, прощаю. Вы хотели мне помочь, я это ценю.

Я встала. Узбек бросил на меня заискивающий взгляд:

– Я могу вас попросить об одолжении, Женя? Пусть это останется между нами, ладно?

Я усмехнулась.

– Иными словами, вы хотите сохранить репутацию мага и целителя, наследника тайного знания древних халдеев… Ладно. Я никому не скажу.

Я вышла из ресторана, насвистывая какой-то мотив. Настроение у меня резко улучшилось – даже несмотря на то, что лечение не дало обещанного результата. Схватка с медведем мне понравилась. Видимо, мой далекий первобытный предок, эта женщина с жесткими черными волосами, была точно такой же рисковой авантюристкой, как и я сама. А значит, во всем виновата наследственность. И с меня никакого спроса…

Глава 5

В особняк Увекова я вернулась далеко за полночь. Мне захотелось прокатиться, подышать свежим воздухом. Я выехала за город и постаралась выжать из подержанного «Крузера» все, на что он был способен. Часа три я гнала по трассе, то и дело обходя едущих впереди сограждан, неслась на огромной скорости, как будто и впрямь собиралась уехать из города.

А что? Может быть, поддаться минутному порыву? Раз уж память не желает ко мне возвращаться и моя прежняя жизнь потеряна для меня навсегда, почему бы мне не начать новую – в незнакомом месте, в окружении новых людей… Уехать туда, где я не рискую встретить на улице старого друга или любовника, подругу или родственницу. Оборвать последние нити, что связывают меня с прежней Женей Охотниковой, тем более что я ничего об этой женщине не помню, не считая тех сведений, что сообщил мне Антон Белогуров…

Да брось, Охотникова! Хватит врать самой себе! Ты никогда не сделаешь ничего подобного. Пусть ты не помнишь прежнюю себя, но ведь ты нисколько не изменилась. Так же как прежняя Охотникова, ты не привыкла отступать, даже если это грозит тебе неприятностями и потерями. Ты не прячешься от опасности, нет. Ты таранишь стены лбом, потому что только так можно победить в этой войне, в которой у тебя и противника-то нет… По крайней мере того, что можно разглядеть невооруженным глазом…

А ведь он есть, твой противник. Твой враг. Человек, который что-то сделал с тобой и бросил тебя, беспомощную и сломленную, на свалке за вокзалом. Тот, кто лишил тебя прошлого, памяти, родных и друзей, даже имени.

Он ходит где-то рядом и смеется, потирая руки. Потому что ты по-прежнему слепа. Ты блуждаешь в потемках, и некому тебе помочь. До тех пор пока ты не вспомнишь, кто отправил тебя во тьму, твой враг в безопасности.

Так что ты никуда не уедешь, Евгения. Сейчас еще километров двадцать по прямой, а потом ты развернешься и погонишь «Крузер» в обратном направлении.

Так я и сделала.

Тяжесть в голове по-прежнему не проходила, хотя боль исчезла без следа. Зато теперь у меня возникло дурацкое чувство, что моя память вот-вот вернется. Что стоит мне как следует потрясти головой или просто посильнее постараться, и я все вспомню. Дразнящее ощущение не проходило, хотя я прекрасно отдавала себе отчет – амнезия так не излечивается.

А все Узбек! Халдей недоделанный… Это он заронил в меня надежду. Как мне теперь с этим жить? Ведь со вчерашнего дня я была уверена, что мое прошлое вот-вот вернется…

Все это отнюдь не улучшило моего настроения, и я мечтала только об одном – лечь спать и забыть как страшный сон неудачную попытку психотерапевта вылечить меня.

В дом Кипчака я вошла на цыпочках, тихонько поднялась по лестнице и отворила дверь в свою комнату.

И замерла на пороге. В комнате горел свет, а посреди помещения в кресле расположился мой работодатель. Кипчак сидел, удобно развалясь, и баюкал трехпалой рукой стакан с каким-то пойлом – судя по цвету, обычной водярой. Глаза Акима как-то подозрительно блестели, на лбу выступил пот. Я сообразила, что Увеков выцедил целый стакан. Для него это было много. Видимо, мой босс и вправду принадлежал к одному из тех народов, в организме которых начисто отсутствует фермент для расщепления алкоголя. Аким пьянел от дозы, какая всего лишь заставила бы разрумяниться десятиклассницу. Увеков знал за собой такую особенность и потому старался не пить. С чего это он сегодня надрался?!

Кипчак пьяно ухмыльнулся и погрозил мне пальцем.

– А, явилась наконец! Сядь! – приказал Аким.

Я вошла в комнату и присела на край стула.

– Тебя где черти носили? – грозно свел брови босс. Впечатление подпортило то, что Аким с трудом мог сфокусировать глаза на неподвижном объекте, то есть на мне.

– Вы же сами отпустили меня сегодня, – тактично напомнила я.

Аким свел глаза к носу.

– Ну да! И что?

– Аким Николаевич, я что-то не пойму сути ваших претензий, – осторожно спросила я. – Вы чем-то недовольны?

– Ты зачем к Узбеку ездила? – нахмурился босс.

– Э-э… Поужинать. А что? Нельзя?

Ложь вышла довольно неуклюжей. Мы же только вчера были в ресторане вместе с хозяином. С чего бы это мне ужинать там в гордом одиночестве?

– Да ну? – скривился Аким. – А чего такое вы с Узбеком делали в задней комнате?

Вот так так! Кто-то видел, как мы с хозяином ресторана уединились в приватных покоях, и донес… интересно, кто бы это мог быть…

– Да так, – я небрежно отмахнулась, – прошлое вспоминали. Он мне рассказывал, как двадцать лет назад приехал в Тарасов и открыл ресторанчик…

– Не ври мне! – вдруг раненым медведем взревел Увеков, и я невольно отшатнулась. Лицо моего босса побагровело, глаза выкатились из орбит и налились кровью. Да, вот теперь я верю тому, что рассказывают про прошлые дела моего работодателя! А я-то отказывалась признать, что та история с бензопилой и тигром из цирка правда…