не везет — оказаться в мире со сверхспособностями и даже не иметь возможности их тренировать. Чувствую себя Гарри Поттером, которого не пускают на уроки за плохое поведение. С помощью силы души наверняка нельзя летать или рубить двери, как это делала моя сестра.
— Хорошо, — вздохнул я. — Но прежде, чем мы начнем обучение, можете мне ненадолго дать телефон?
— Телефон? — нехорошо прищурился старик. — Ты думаешь, мы уехали к черту на рога для того, чтобы ты мог болтать с друзьями и родственниками? Нет, мне нужно всё твоё внимание.
— А мне, чтобы сконцентрироваться на обучении, очень нужно убедиться в том, что знакомые, пострадавшие из-за меня, в порядке. И что Джеймс позаботился о теле другого моего знакомого, погибшего по моей вине.
— А с тобой опасно знакомиться, как я погляжу, — ехидно заметил старик. — Надеюсь, я не буду следующим, кто погибнет из-за тебя?
Меня накрыло жгучее чувство стыда от его слов, ведь в целом он был прав. Донни, Дэмис и Лора пострадали из-за меня.
— Такого, пожалуй, убьешь, — раздался тихий голос Хухлика, очень аккуратно стирающего пыль с деревянных фигурок.
— Я старый и больной человек, — не согласился с ним Макаров.
Хухлик от его слов буквально рухнул с полки.
— Это ты-то?!
— Зеленый, ты меня сейчас вруном назвал? — зыркнул на него старик.
Бедный монстрик резко побледнел.
— Нет-нет. Все как ты говоришь: старый, дохлый, псих. Кто я такой, чтобы с тобой спорить?
— Я вот думаю, что туалет тоже стоит как следует помыть, — задумчиво сказал Макаров.
— Но там же просто дырка в деревянном полу! — возмутился монстрик.
— Вот именно, — многозначительно кивнул старик.
Бедняга Хухлик поспешно заткнулся и сделал вид, будто его не интересует ничего, кроме пыли. Зато, когда Макаров отвернулся, зеленый карлик одарил обвиняющим взглядом меня и даже показал неприличный жест, чтобы конкретизировать своё ко мне отношение.
— Никаких телефонов, — припечатал старик. — У тебя каждая минута на счету.
— Хорошо, — вздохнул я. — О том, сколько ценных минут я потратил пока колол дрова и набирал воду, мы упоминать не будем. Тогда говорите, с чего мы начнем?
— Первое, чему ты должен научиться — это защищать свою душу от внешнего воздействия, — ничуть не смутившись, деловито заговорил старик. — Это прервет поток энергии, постоянно выкачиваемой из тебя Садако и ослабит проклятье. К счастью для тебя, я знаю отличный метод обучения подобным вещам. Простой и понятный.
Все-таки старик оказался куда адекватнее, чем я думал. Объяснил всё очень понятно, подготовил программу тренировок. По-моему, Хухлик зря на него наговаривал вообще.
Макаров скомандовал коротышке:
— На скамейке за окном ведро, быстренько принеси его сюда.
Спустя несколько секунд оно уже стояло на столе перед нами и… заглянув внутрь, я тут же забрал обратно все хорошие мысли о Макарове.
Глава 7
— Пиявки?!
— Это не простые пиявки, — поправил меня старик. — Они в чём-то схожи с Садако, питаются не только кровью, но и душой. Я бы даже сказал преимущественно душой. Вот им-то ты и будешь учиться противостоять. А когда научишься защищать душу от агрессивного воздействия, это станет первым шагом к освоению других аспектов силы души. Это позволит, к примеру, защититься от проклятий в будущем и скрыться от лишнего внимания существ и призраков. Так что бери одну пиявку, прикладывай к руке, и попытайся воспрепятствовать её попыткам высосать частичку твоей бесценной трусливой душеньки.
— Но как?! — ужаснулся я, пропустив мимо ушей оскорбление. Вот вообще не до этого было. — Вы же мне ничего не объяснили!
Никогда не любил пиявок. И все эти процедуры с ними, якобы для очистки крови, всегда считал причудливой формой мазохизма. Хотя, даже я знал, что в слюне этих существ содержатся полезные белки, разжижающие кровь, но я не верил что с уровнем нашей медицины их нельзя получить из нормальных капельниц и уколов. К тому же в ведре плавали не какие-то там лечебные малышки, а толстенные двадцатисантиметровые черные склизкие твари!
— Ой, это как с плаванием, — зловеще осклабился Макаров, мигом превратившись из доброго дедушки в исчадье Ада. — Иногда проще просто бросить человека в воду, и он сам поплывет. Или утонет. Но на то тебе и дана сильная душа, чтобы выплыть из любого дерьма.
— Не-не-не! — Я вскочил из-за стола. — Сначала теория, потом практика. У меня математический склад ума, я по-другому не умею.
— Окей, как скажешь, — вздохнул Макаров.
Я облегченно вздохнул, а в следующий момент почувствовал, как пол уходит из-под ног. Не успев толком испугаться, я вдруг понял, что уже лежу на полу, а мои руки, ноги и голова прочно зафиксированы в положении звезды.
— Эй, какого черта?!
— Парень, ты что, уснул? — ехидно спросил старик, стоя надо мной с двумя огромными пиявками в руках. — Я же минут десять очень подробно объяснял тебе, что и как нужно сделать, чтобы защитить душу от пиявок.
— Не было такого!
— Было, было, — мстительно поддакнул старику Хухлик. — Я очень удивился, что тебе настолько плевать на обучение, раз ты откровенно храпишь во время объяснения столь важной методики, способной спасти тебе жизнь.
Вот же сволочи, спелись!
Макаров положил мне на грудную клетку двух пиявок, не став даже расстегивать рубашку. Похоже, для этих тварей одежда не была серьезной помехой.
— Советую сосредоточиться на внутренних ощущениях, а не внешних. Закрой глаза, почувствуй пиявок, как их невидимые энергетические усики заходят внутрь тебя и тянутся к самому ценному.
— Я не хочу, чтобы в меня кто-то входил! — возмутился я, уже понимая, что меня никто слушать не будет. Но в любом случае я должен был высказаться. — А если они всю мою душу сожрут целиком?!
Понятие души всё ещё оставалось для меня непонятной абстракцией, даже говорить о подобном вслух было очень странно.
— Силенок не хватит. Даже Садако не может поглотить человеческую душу целиком, тем более, такую сильную как твоя. А если беспокоишься о целостности души, то отхватить от неё кусочек — это одно, а переварить совершенно другое. Это долгий процесс, на который могут уйти месяцы. Так что если ты убьешь пиявок и сожрешь их тело, то легко восстановишь утраченное.
Та-ак, вот это хорошая новость. Вот только есть эту мерзость… брр. Это ж не лягушки или гусеницы, не уверен, что даже всеядные китайцы едят подобное.
— А обязательно их есть? — спросил я, чувствуя подвох. — Садако тоже нужно будет сожрать, если я хочу вернуть всё, что она откусила от меня за эти дни?
— Надо будет — сожрешь, — припечатал Макаров. — Хватит болтать. Тебя уже жрут во всю, а ты лясы точишь.