Читать интересную книгу Ожерелье Клеопатры - Михаил Палев

Отец Антонио сделал паузу: было видно, что ему нелегко говорить.

– Я, разумеется, не могу раскрыть тайну исповеди, но охотно поясню, почему согласился отвезти пресловутую тетрадь в Ватикан. Этот человек показал мне нательный крест, на обратной стороне которого выгравированы две буквы: OD. Вам это что-нибудь говорит, господин Тавров?

– Да, разумеется, – подтвердил Тавров. – Это знак организации «Опус Деи», – но не той, которая была основана Балагером и популяризована в романе «Код да Винчи». Это тайная структура в недрах ордена проповедников, более известного под именем «Орден доминиканцев».

– Да, вы в курсе, – кивнул отец Антонио. – Тем проще… Я ничего не могу вам рассказать об этом человеке и его миссии по уже упомянутой мной причине. Мы обязаны оказывать всяческое содействие тем, кто предъявляет идентификатор OD. Но, на мой взгляд, этот человек ведет к гибели свою душу и, что очень печально, может привести к гибели других людей. Поэтому я решился дать вам эту тетрадь для ознакомления.

Отец Антонио достал из стоящего на соседнем стуле планшета тетрадь в потертом кожаном переплете и передал ее Таврову. Тавров раскрыл тетрадь и, к глубокой досаде, обнаружил, что она заполнена текстами на латинице.

– Что это за язык? – разочарованно осведомился Тавров. – Я не смогу это прочитать.

– Это написано по-испански, – отозвался отец Антонио. – И давайте договоримся сразу: я никогда никому не показывал эту тетрадь, но из-за своей рассеянности я оставил тетрадь в неподходящем месте, и господин Кэсседи сумел снять с нее фотокопии. Разумеется, я об этом ничего не знаю.

– Мой испанский не идеален, но я сумел перевести тексты, – отозвался Шон. – Язык повествовательный, без изысков, так что я сравнительно легко справился с делом. Я перешлю тебе русский перевод по электронной почте, Валера.

Тавров пролистал тетрадь: пожелтевшие страницы, заполненные где-то чернильной авторучкой, где-то химическим карандашом. Он вернул тетрадь отцу Антонио и спросил:

– Вы действительно считаете, что это важно?

– Я в курсе того, что за события с вашим участием произошли в прошлом году в Черногории, – коротко ответил отец Антонио.

– Вы полагаете, что содержимое тетради как-то связано с этими событиями? – насторожился Тавров.

– Нет, но это события одного порядка, – ответил отец Антонио. – Именно поэтому здесь замешаны члены OD. Вы понимаете?

– Да, я понимаю и обязательно изучу тексты, – заверил Тавров. – Но можно узнать вкратце: о чем там идет речь?

– Речь идет о некоем магическом предмете, который усугубляет грехи рода человеческого и потому должен быть изъят и спрятан в недоступном месте. Любой ценой.

– А известно, что это за магический предмет? – насторожился Тавров.

– Разумеется, – ответил отец Антонио. – Он прямо указан в тексте. Это древнее ожерелье.

– Но почему же им заинтересовалось тайное братство доминиканского «Опус Деи»? – насторожился Тавров. – Неужели это ожерелье так опасно?

– Они всерьез полагают, что очень опасно, – ответил отец Антонио. – Я не могу вам сказать большего. Вы все узнаете из текстов этой тетради. Извините, но мне пора.

Отец Антонио откланялся. Шон и Тавров за дружеской беседой допили кедровку под великолепную закуску и разошлись, довольные проведенным вечером.

* * *

Тавров доехал до дома на частнике. Воспользоваться «официальным» такси в Москве мог только безумец: обязательное наличие включенного счетчика в условиях бесконечных пробок делало стоимость поездки непредсказуемой.

Сбросив уже изрядно надоевшую зимнюю одежду, Тавров почувствовал страшную усталость. «Надо ложиться спать», – подумал он, зевая. С минуту он сидел, откинувшись на спинку кресла, и с закрытыми глазами размышлял: стоит ли идти чистить зубы или, плюнув на все, доползти до постели и завалиться спать?

Когда он открыл глаза, то сон пропал сам собой: у окна сидела кошка и пристально смотрела на него. Тавров осторожно повернул голову: так и есть, вторая кошка сидела у дверей. Опять появились!

– Слушайте, мои маленькие меховые друзья! – проникновенно обратился к кошкам Тавров. – Что вам от меня нужно?

Кошки не ответили, продолжая безразлично смотреть на Таврова. Зазвучал сигнал мобильника: это был Шон.

– Валера! Я сбросил тебе файлы, – сообщил он.

– Мог бы и до утра подождать, – заметил Тавров. – Я думал, что ты уже спишь.

– Да вот… бессонница навалилась, – пожаловался Шон.

– Выпей сто грамм коньяка, – посоветовал Тавров, – нервная система расслабится, и сон придет.

– Да… я уже этим и занимаюсь, – отозвался Шон.

– Только не больше ста грамм, ну сто пятьдесят максимум! – предупредил Тавров. – Иначе не успеешь оглянуться, как дойдешь до дна бутылки: а там уж тебе будет все равно, спишь ты или нет!

– Ха! Кто бы говорил! – ухмыльнулся Шон в трубку и дал отбой.

Поскольку сон из-за внезапного появления кошек вдруг пропал, Тавров решил посмотреть присланный Шоном архив в формате rar. Там находились фотокопии страниц той самой тетради в высоком разрешении, а также текстовый файл с переводом содержимого тетради на русский язык. Перевод предварялся небольшим вступлением от Шона.

«Автор этой тетради длительное время являлся так называемым Чрезвычайным инквизитором, – писал Шон. – «Практика Чрезвычайной инквизиции в структуре OD означает следующее: если какой-либо магический предмет или связанный с темными силами человек вносится в «списки расследования», то выделяется человек, который несет персональную ответственность за успех «расследования». «Чрезвычайный инквизитор» обычно действует под чужим именем в условиях строгой конспирации. Он ведет записи, нечто вроде дневника расследования. После его смерти дневник подлежит передаче в штаб-квартиру ордена доминиканцев, брату-архивариусу OD. Эта тетрадь является дневником члена OD, чрезвычайного инквизитора брата Пабло Кардоны Гомеса. Он пишет о себе почему-то в третьем лице: видимо, такова принятая форма, а может, это наивная конспирация. Передал тетрадь отцу Антонио преемник падре Пабло в должности Чрезвычайного инквизитора для передачи в Ватикан в связи со смертью отца Пабло».

«Так, предыстория ясна. Посмотрим, что дальше!» – подумал Тавров, но в этот момент снова зазвонил мобильник. Не веря своим ушам, Тавров вслушивался в мелодию. Эта мелодия в мобильнике Таврова была поставлена на номер Ефросиньи.

– Да, Ефросинья! Что случилось? – озабоченно поинтересовался Тавров. Вместо ответа Ефросинья спросила:

– У тебя все в порядке, Валера?

– Ну, вроде как расследование идет, вот только кошки докучают, – посетовал Тавров, ища глазами кошек. Но кошки уже исчезли так же бесшумно, как и появились.

– Они не причинят тебе зла, Валера, – успокоила Ефросинья.

– Ты так думаешь? – усомнился Тавров. – А чего же они ко мне тогда таскаются? Что им от меня надо?

– Они не к тебе ходят, – коротко пояснила Ефросинья.

– Как это не ко мне, если здесь больше никого нет? – удивился Тавров, но вместо ответа из трубки раздались гудки отбоя. Тавров пожал плечами и вернулся к изучению дневника «чрезвычайного инквизитора».

Глава 8

«Поздней осенью 1945 года года брат OP Пабло (ОР, орден проповедников. – Примечание Кэсседи) прибыл в Мюнхен. Он был сильно разрушен бомбардировками, в центре города выгорели руинами целые кварталы. Однако целью путешествия брата Пабло был храм театинцев, что на Одеонплатц, он практически не пострадал. Пастор Краузе очень обрадовался, увидев брата Пабло, хотя раньше они никогда не встречались.

– Идемте, идемте, мой дорогой друг! – восклицал он, увлекая брата Пабло по запутанным переходам старого театинского монастыря. Наконец он провел гостя в комнату, судя по всему, выполнявшую роль одновременно библиотеки и кабинета. Как и во всем монастыре, там стоял промозглый осенний холод.

– Как здесь холодно и сыро! – вырвалось у дона Пабло. – Ведь книги в шкафах могут заплесневеть, а там, наверное, есть очень редкие издания!

– Увы! – вздохнул пастор. – Вы же видели город? Он в бедственном состоянии. Так что нам грешно жаловаться. Американский комендант обещал помочь, на днях нам должны привезти целый грузовик торфяных брикетов. Что делать? Мы так радовались поражению нацистов, что забыли о том, что теперь мы – побежденный народ. И, как выяснилось, закон «горе побежденным» все еще действует. Впрочем, перейдем к делу!

– Да! – воскликнул брат Пабло и торопливо достал из саквояжа запечатанный пакет. – Вот письмо от монсеньора…

– Давайте! – согласился пастор Краузе. Он принял письмо и, не распечатывая, положил его на каминную полку. Перехватив удивленный взгляд брата Пабло, он с усмешкой пояснил:

– Письмо есть формальность, и его содержание я примерно представляю. Однако я хотел бы посмотреть на ваш идентификатор.