– Добро пожаловать, наземцы! – воскликнул он. – Постойте, я же видел этих детей и их странного вожатого. Не вас ли я встретил на мосту у границ Этинсмура, когда ехал с дамой?
– Так вы тот чёрный рыцарь, не сказавший ни слова! – воскликнула Джил.
– А ваша дама и есть королева Подземья? – не слишком приветливо спросил Хмур.
Юстэс, подумавший о том же, сказал:
– Понимаете, она нарочно послала нас к великанам, а они собирались нас съесть. Что мы ей плохого сделали?
Чёрный рыцарь нахмурился:
– Если бы ты не был столь юным воином, мальчик, мы бы сразились с тобой насмерть. Я не стану слушать ни слова, если оно порочит честь моей госпожи. Можете быть уверены: что бы она вам ни сказала, побуждения у неё были самые лучшие. Вы её не поняли. Это кладезь добродетелей – честности, милости, постоянства, любезности и мужества. Мне ли не знать! Её доброта ко мне, не способному отблагодарить её, поистине поразительна. Но вы еще узнаете её и полюбите. А пока расскажите, зачем вы попали в подземный мир.
Прежде чем Хмур успел остановить её, Джил выпалила:
– Мы ищем Рилиана, принца Нарнии. – И тут же прикусила язык, ведь эти люди могли оказаться врагами. Но рыцарь не проявил к её словам ни малейшего интереса.
– Рилиан? Нарния? – безучастно повторил он. – А где это? Никогда не слыхал о такой земле. Должно быть, это очень далеко от той части Наземья, которую я знаю. Но что за странная фантазия искать этого – как его? Билиана? Трилиана? – в нашем королевстве! Насколько мне известно, здесь такого нет. – И он громко рассмеялся, а Джил подумала: «Не это ли портит его лицо? Может, он глуповат?»
– Нам велели искать надпись на камнях разрушенного города, – сказал Юстэс. – И мы увидели слова «ПОДО МНОЙ».
Рыцарь снова разразился смехом.
– Вы ошиблись, – сказал он. – Эти слова не имели к вам никакого отношения. Если бы вы спросили мою спутницу, она дала бы вам лучший совет. Эти слова – последнее, что осталось от старого стиха:
Хотя я без трона и под землёй,Пока я живу, земля подо мной.
Ясно, что какой-то король великанов, похороненный здесь, повелел вырезать эти хвастливые слова на своем надгробии. Одни камни разбились, другие унесли, третьи завалены галькой, но два слова ещё можно прочесть. Забавно, что вы решили, будто это написано для вас.
Джил и Юстэса словно окатили холодной водой. Значит, слова эти никак с ними не связаны, и всё происшедшее – простая случайность.
– Не слушайте его, – сказал Хмур. – Случайностей не бывает. Нас ведет Аслан, и он допустил, чтобы остальные буквы стёрлись. Он знал всё, что будет, даже это.
– Ваш покровитель, наверное, очень старый, – сказал рыцарь и неприятно усмехнулся.
– Мне кажется, – сказал Хмур, – ваша дама тоже старовата, если она помнит стих, высеченный давным-давно.
– Ничего не скажешь, умно, жабья морда, – произнёс рыцарь, похлопывая Хмура по плечу и снова хихикая. – Прямо в яблочко. Она не чета нам, людям, время и смерть ей неведомы. Тем более благодарен я ей за безмерную щедрость к простому смертному. Знайте же, я человек глубоко несчастный, и только она, моя королева, терпелива со мной. Она обещала мне огромное королевство в Наземье и свою руку, когда я займу трон. Но эта история слишком длинна, чтобы слушать её стоя и на голодный желудок. Эй там, принесите вина и наземных лакомств для моих гостей! Садитесь, господа! Юная дева, сюда, в кресло! Сейчас я всё расскажу.
Глава одиннадцатая
В тёмном замке
Когда приступили к ужину (пирог с голубями, ветчина, салат и сладкие пирожки), рыцарь продолжил свой рассказ.
– Поймите, друзья, я ничего не знаю о том, кто я и откуда попал в тёмный мир. Я помню себя только при дворе моей прекрасной королевы. Я думаю, она спасла меня от каких-то злых чар и привела сюда из великодушия. (Добрый Жаболап, ваш бокал пуст. Разрешите, я налью вам.) Даже и сейчас я под заклятием, от которого только она может меня освободить. Каждую ночь наступает час, когда разум мне изменяет, а вслед за разумом и тело. Я становлюсь таким бешеным, что мог бы броситься на лучшего друга и убить его, если бы не был связан. А потом я превращаюсь в чудовище, в огромного змея, голодного, гнусного и злого. (Возьмите ещё голубятины, доблестный лорд.) Так мне все говорят, и это, конечно, правда, ибо она говорит то же самое. Сам я ничего об этом не знаю, потому что просыпаюсь, ничего не помня об отвратительном припадке, в здравом уме и теле, только очень усталый. (Леди, попробуйте вот этот, с мёдом, который принесли из Наземья.) Её королевское величество уверяет, что я буду освобожден от чар, когда она сделает меня королём Наземья. Земля уже выбрана, выбрано даже место, где мы выйдем наверх. Здешние жители копали день и ночь, прокладывая путь, и сейчас продвинулись так далеко и высоко, что туннель всего на фут ниже травы, по которой спокойно ходят жители Наземья. Очень скоро судьба их должна измениться. Сейчас она пошла посмотреть на работы, и я ожидаю приглашения, чтобы явиться туда же. Когда тонкая земляная крыша будет пробита, я с ней и с тысячей подземцев окажусь там, наверху, нападу на врагов, убью их предводителя, разрушу их укрепления и стану королём в двадцать четыре часа.
– Для них это будет невесело, а? – сказал Юстэс.
– Однако ты сметлив! – воскликнул рыцарь. – Мне это и в голову не пришло… Понимаю, понимаю… – На секунду, на две он смутился, но вскоре лицо его снова стало безмятежным, и он громко рассмеялся: – Да что там, к чему так серьёзно на все смотреть? Это же очень смешно – они там суетятся, возятся и понятия не имеют, что прямо под их полями и домами стоит армия и вот-вот вырвется наверх, как фонтан. А они и не подозревают! Они и сами, когда придут в себя, над этим посмеются.
– Ничего тут нет смешного! – сказала Джил. – Наверное, вы будете злым тираном.
– Ах, вон что? – произнес рыцарь, продолжая улыбаться и как-то противно поглаживая её по голове. – Наша леди увлекается политикой? Да не беспокойтесь, душечка, я буду править страной, как велит мне она, моя королева. Её слова будут мне законом, а моё слово будет законом людям, которых мы победим.
– В том мире, откуда я пришла, – сказала Джил, – таких мужчин называют подкаблучниками.
– Поверьте, когда у вас будет муж, вы будете думать иначе, – сказал рыцарь так, словно считал свои слова удачной шуткой. – Но моя дама не такова, я счастлив жить по её слову, ведь она спасла меня от сотни опасностей. Ни одна мать не беспокоится о своём ребенке столько, сколько она обо мне. Она находит время ездить со мной верхом по Наземью, чтобы глаза мои привыкли к солнечному свету. Тогда я был в латах и с опущенным забралом, чтобы никто не увидел моего лица. Она одарена провидением и знает, что это помешало бы мне освободиться от волшебных чар, которыми я опутан. Разве такая дама не достойна полного повиновения?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});