Она взяла свой кошелек со стола рядом с диваном.
– Да, конечно. Мы можем созвониться попозже. Мы можем что-то обсуждать до бесконечности. Только у меня сложилось ошибочное мнение, что наши поцелуи предполагают откровенность. Как и наши беседы. Видимо, я ошиблась. Очень ошиблась.
– Кит…
Она пошла к двери.
– Все в порядке, Грей. Мэгги всегда мне говорила, что я очень импульсивна. Теперь я, пожалуй, ей поверю.
Она толкнула дверь и вышла на улицу. Гордость заставляла ее торопиться. Кит уехала, не оглянувшись.
Глава 6
От послеобеденной духоты не спасала даже тень дерева, под которым расположилась Кит. Она сидела в машине Мэгги и ждала, когда Грей выйдет из своего дома.
«Почему я это делаю? – спрашивала она себя. И тут же ответила: – Потому что ты осторожна. Может быть, слишком осторожна, и ты должна знать правду».
Кажется, звучит разумно. Но все равно, поступает она как-то неправильно, просто нехорошо.
Наконец дверь гаража Кори открылась. Он выехал на улицу, и Кит, включив зажигание, последовала за ним, держась в некотором отдалении. Она шпионила, элементарно и тривиально. И ей это не нравилось. Но то, что Грей скрывал от нее, было связано с этими его воскресными обязательствами. Кит была в этом уверена.
Да, любопытство кошку сгубило. Но наивность и доверчивость уже один раз опустошили ее банковский счет и разбили сердце. Раз и навсегда ей нужно было выяснить, можно ли иметь дело с Грейсоном Кори.
Она одолжила машину Мэгги, которую Грей не знал, надела большие солнечные очки-«авиаторы» и спрятала волосы под бейсбольную кепку, так что если бы даже он и увидел ее в зеркало заднего обзора, то вряд ли бы узнал.
А если все-таки узнает?
Тогда она все ему скажет.
Ехать за Кори было легко, движение между Мэпл-Гроув и Мидвиллом не было интенсивным. Даже когда перед Кит пристроился микроавтобус, она не теряла Грея из виду. Он свернул на боковую улицу, и она поехала за ним. Она бывала в этом районе Мидвилла раз или два. Это был жилой район. Похоже, ее самые наихудшие опасения оправдываются – он встречается с другой женщиной.
Кори остановил машину перед двухэтажным домом с широким крыльцом. Припарковавшись на противоположной стороне улицы, Кит смотрела, как Грей вылезает из машины, поднимается по ступенькам и звонит в дверной звонок. Кто-то открыл ему дверь и впустил внутрь. Со своего места Кит не видела, кто это был, мужчина или женщина.
Жара не ослабевала. У Кит было такое чувство, что ее мозги расплавляются и стекают по щекам, хотя это был просто пот. Вытерев его, она приподняла кепку и заправила под нее волосы со лба.
Прошло пятнадцать минут.
«Почему я это делаю?» – «Ты защищаешь себя».
Но тогда почему у нее так гадко на душе?
Потому что Грей просил довериться ему, а шпионство – это нечто противоположное доверию.
Но тут же возник другой вопрос. Как она может узнать, что он не обманет ее доверие? Никак. И то, что она сейчас делает, ей тоже не поможет.
Когда Кит попросила у Мэгги ее машину, та очень странно и испытующе на нее посмотрела. Возможно, она догадалась, что сестра собирается делать. Они всегда друг друга поддерживали и всегда позволяли друг другу совершать ошибки. А это была ошибка. Так невозможно научиться доверять.
Кит завела мотор и проехала мимо дома, хранившего секрет Грея.
Кит проработала большую часть дня и почти весь вечер. Сейчас она сидела на кухне; вентилятор через открытую дверь приманивал ветерок с улицы, ласкавший ее лицо и ерошивший волосы. Байрон запрыгнул на подоконник и растянулся на спине. Китс выбрал ту же позу, но расположился на полочке над раковиной.
Их хозяйка вот уже в течение часа изучала макеты рекламных объявлений. Она не обращала никакого внимания на звуки, доносившиеся с улицы, гнала от себя все мысли и вопросы о Кори. Если она даже и отвлекалась на секунду, то тут же заставляла себя вновь сконцентрироваться на работе.
Байрон мяукнул, и Кит подняла голову:
– Что случилось, малыш?
Через секунду она услышала, как кто-то идет по дорожке к двери. Она приподняла сетку от насекомых, но в темноте не могла разобрать, кто там.
– Эрик? Мэгги?
– Нет, Кит, это Грей. Можно войти?
Его глубокий голос скорее требовал, чем просил.
Температура в кухне была такой высокой, что, казалось, даже пальмам было жарко. На Кит были бордовые обрезанные шорты и темно-синяя майка, они были очень ношеными и явно не предназначались для приема гостей, но она не собиралась переодеваться. Пол был теплым, и поэтому Кит ходила босиком.
Она молча подошла к двери и сняла цепочку.
Плечи Кори четко вырисовывались в темноте.
– Я знаю, что сейчас поздно. Но я должен сделать это сегодня.
Она распахнула дверь, он вошел в кухню, и их глаза встретились.
– Сделать – что?
Его взгляд на секунду задержался на ее губах, а потом пробежал по всей фигуре. От этого ее соски стали твердыми, что было очень некстати. Он мог это заметить, потому что на ней не было бюстгальтера. Кит подумала о своей спальне и тут же выругала себя за эту мысль. С его стороны было нечестно приходить сюда в такое время, ведь он знает, как на нее действуют его загорелая кожа, черные волосы и крепкие мускулы. Ее сердце забилось так быстро, что, казалось, она может потерять сознание.
Под взглядом Грея Кит чувствовала себя раздетой и… беззащитной. Знает ли он, что она следила за ним сегодня? Может быть, он хочет сказать именно это? Чтобы она не совалась в его частную жизнь?
– Есть кое-что, что я хотел бы объяснить вам. – В его голосе не было ни капли раздражения.
– Куда вы ездили вчера вечером?
Он приподнял брови, а потом нахмурился.
– И это тоже. Могу я сесть?
Кит кивнула.
Грей сел на диванчик, стоявший напротив табуретки Кит. Да, лучше им быть подальше друг от друга.
Он положил руки на колени.
– У меня есть сестра.
Ни по выражению его лица, ни по тону голоса ничего нельзя было понять.
– Да, вы говорили, когда мы танцевали в «Музыкальной шкатулке».
– А у вас хорошая память.
Кит, кажется, помнила каждое произнесенное им слово. И не только слово. Она посмотрела на его руки, губы…
Он внимательно изучал ее, и она никак не могла понять, что он пытается для себя решить.
– Диди жила со мной и нашим отцом, пока он не заболел.
Нерешительность в его голосе волновала больше, чем слова. Кит сползла на край табуретки.
Голос Грея стал хриплым.
– Когда Диди было четыре года, мы поехали на дачу к приятелю отца, на озеро. У отцовского друга было четверо детей, приехало еще несколько человек, все с детьми. Диди была самая маленькая. Как-то мы пошли купаться. Сначала мама хотела оставить ее дома, но Диди обещала, что будет только сидеть на берегу и смотреть, так что мама согласилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});