перевалов и до Великого леса поставляет до двух третей зерна и мяса в людское королевство, — усмехнулся оборотень. — Естественно, что никому не хотелось отдавать собственную житницу. Перевалы в ходе Последней Войны укреплены были так, что мы теряли армии в попытках их захватить. Сейчас же, если начнется война, то встав на перевалах с тысячей или около того человек, можно сдерживать в десятки раз большее войско.
Посмотрев на едва различимые на горизонте те самые перевалы, которые и являлись естественными границами Восточной Провинции со стороны людского королевства, прикинул, что от них до Мунназа никак не меньше пары сотен, а то и поболее километров.
Если посмотреть на север и юг, куда больше всего разрослась Провинция, то там вообще не видно каких-либо излишне высоких гор.
Зато поля уходят едва ли не до горизонта, а от мелких ферм и деревушек в окрестностях едва ли в глазах не рябит.
Это что, получается, если бы эльфы сумели оторвать от королевства Восточную Провинцию и укрепились бы на перевалах, то людям ничего бы не оставалось кроме как воевать с ними в крайне невыгодных для себя условиях?
Интересно, интересно…
* * *
Честно говоря, я не особо понимаю логики тех людей, которые поставили на ворота Мунназа этих пятерых долбоебов, на лице которых написано самой природой, что они являются ошибками молодости родных брата и сестры, которые тоже в своей родове имели немало запретных связей.
Нет, я понимаю, что инцест это дело семейное и лишних там нет.
Понимаю, но не одобряю подобной поебе…
И мысленно благодарю себя родимого за то, что не я сижу сейчас на месте возницы, а Лео.
Дважды благодарю того, кто догадался сделать наш Фургон в нижней части из корабельных досок.
Трижды возношу молитву почтения Олегусу, который, обратившись в медведя, разлегся над нами и держит себя в руках.
Сквозь щелку в досках я мог видеть всех пятерых стражников, на лицах которых природа не просто отдохнула, но и в момент зачатия этих имбецилов (и, скорее всего это даже не ругательство, а констатация коллективного диагноза) собрала вещи и махнула в Анапу отдыхать дикарем.
У первого, того, что общался с тигрис, была крайне сложная задача.
Он тщетно пытался понять что фургон, которым правит наемница, необходимо пропустить без досмотра, потому как в кузове лежит раненых в ходе выполнения особо важного задания медведь и лучше туда не соваться.
Судя по энтузиазму, с которым указательный палец его правой руки черным, как врата в Преисподнюю, ногтем ковырялся в носу, вынимая оттуда комки зеленоватой слизи и периодически то стряхивал их на землю, то отправлял органику на переработку за свои гнилые зубы, его это занятие интересовало куда как больше.
Лаврик, лежащая рядом, что есть силы сжимала глаза, пытаясь выбросить из головы увиденное.
Да уж, не повезло девочке увидеть такое.
Впрочем, меня тое едва не вывернуло.
Четыре брата-близнеца первого дегенерата, занимались примерно тем же отвратительным действом.
Один копался в ухе, второй — в жопе, третий что-то (и, я даже догадываюсь что именно) шерудил рукой в штанах, а четвертый, пуская слюну, упрямо пер к задней части фургона с намерением распахнуть парусину и посмотреть что к чему.
Чтобы картина описания этих выродков была полной, стоит упомянуть непропорционально большие головы, на которые даже шлемы не были надеты по причине их отсутствия и замены должного обмундирования металлическими обручами, опоясывающими головы в районе висков.
Так понимаю, кто-то позаботился о выродках, укрепив им черепа, чтобы те не разлетелись нахуй при попытке сообразить хоть что-то.
Очень мило со стороны их командира, потому как у меня есть обоснованные сомнения на счет того, что если бы дебилов распидорасило во время пробника действия «подумать», то их толстенные черепа могли превратиться в шрапнель, которая, наплевав на законы физики о существовании которой даже не знает, прогрызла бы земную твердь и вызвала цепную реакцию прямо в ядре.
В дополнению к этой защите от мыслительных процессов прилагались косящие во все стороны, но только не смотрящие прямо перед собой, глаза у каждого ебланойда.
Апофеозом моего непонимания, почему никто хотя бы из жалости не удавил их сразу после рождения, являлись периодические попердывания, больше похожие по звуку на старт из пусковой шахты межконтинентальной баллистическойракеты со всепланетарным грузом отборнейшего дерьма, от которого разъедает глаза, не помогают противогазы, а несокрушимый общевойсковой защитный костюм так и вовсе на молекулы распадется.
Стоило кому-то из них стрельнуть из своей ретирадной пушки холостым, наши лошади шарахались в сторону, боясь неясных капризов природы, которая к подобным проявлениям метеоризма не готовила ни их, ни нас.
Отряд долбоебов особо медленного реагирования, терзая одну извилину на всех, уже полчаса ебал голову моей шлюховатой батарейке, заебывая ее вопросом: «Че надо?».
Лео, понимая, что это ее бенефис, а, возможно и вообще последний стендап в жизни, отвечала им не менее безжалостно, вытрахивая остатки мозгов, умудряясь еще прилагать при этом свои женские чары и телодвижения, от которых долбоебы синхронно хватались за свою мотню и терзали там что-то с яростью Геракла, рвущего пасть Нимейскому льву.
Один из них с периодичностью в пару минут задавал единственный вопрос, который они сумели коллективно выучить.
В ответ зверолюдка шпарила на своем ломанном ломала им психику словами «иметь», «членовредительство» (после чего долбоебы хватались за мошонку, прикрывая ее обеими руками), «поручение», «наиважнейшая миссия», «пунктуальность», «злоупотребление властью» и так далее.
А по факту, человек из развитого компьютеризированного мира, такой как я, мог своими глазами наблюдать за тем, как происходит ДДоС-атака одной хитровыебанной магошлюхи на пять хреновеньких маломощных «серверов».
Сцена была бы охуенно смешной — по крайней мере стражники над воротами со слезами на глазах катались в приступах смеха, едва ли не выпадая из бойниц, когда Лео пошла на седьмой круг, чтобы объяснить ебланбекам, что у нее есть блядский медальон Гильдии Наемников, она сама лидер отряда, этих пятерых долбоебов она знает лично, как и их родителей, которые являются прекрасными мужиками, у нее в повозке лежит раненный боевой медведь, и если он сдохнет, а она не успеет до вечера отчитаться о выполненном задании, то она обратится к командиру городской стражи с разрешением использовать свой посох для того, чтобы проникнуть в анальные кущи дегенератов в поисках остатков мозгов.
Я же всерьез обдумывал мысль о том, что, возможно, из своих природных отверстий стражи-долбоебы достают и жрут сопли не сколько потому что в их черепных коробках гуляет ветер, разносящий десятки перекати-поле, выполняющих обязанности тараканов, которые