сем должны мы воздвигнуть наш фундамент (alicece) в том, что касается первого намерения. Что же до второго, то мы должны узнать, сможем ли мы то содеять или нет, ибо многие вещи суть добры и желанны воле иных людей, но недостает им, однако же, возможности свершить их. Однако я уже знаю, что сие в полной мере есть служба Богу, и в том, что относится к Нему, свершить то мне пристало.
— Но сейчас следует посмотреть, насколько я могуществен, дабы то свершить, — насчет какового соображения я обнаружил многие и великие сомнения, из коих главным образом назову пять, каковые не только все вместе, но и каждое само по себе достаточно (abastante), чтобы воспрепятствовать завершению сего деяния. И я хочу сказать вам, каковы они, дабы вы смогли узнать силу их значимости.
— И, во-первых, я учитываю, что для подобного деяния требуются весьма великие расходы, для коих потребно много денег, каковых я не имею и не знаю в настоящее время, откуда я их добуду и как — ибо, хотя бы я и пожелал добыть их у народа, обложив его известными податями (pedidos), я нахожу, что коли то сделаю, то от сего для меня воспоследуют две потери: первая — возмущение народа и вторая — нарушение секрета [предприятия].
— Во-вторых я учитываю, что для войны с городом Сеутой, столь удаленном от нас, нам потребны не только войска сего королевства, но также и иные, извне, коли они вызовутся прийти нам на помощь; и сии войска должны иметь оружие, и снаряжение (fardagens), и прочие припасы (bitualhas), им необходимые, нам же потребна артиллерия многих родов, и продовольствие в великом изобилии (grande abastanca), ибо мы не знаем, сколько времени (camanho tempo) будем осаждать тот город. Далее, дабы все сии вещи были перевезены туда, надобен весьма великий флот из многих и больших кораблей, не считая малых, кои я не особо принимаю в расчет; каковых [кораблей] нет в моих королевствах, и я не могу найти пути, коим мог бы добыть их извне, да и какими средствами тоже (nem per que guisa).
— Третья же вещь, полагаю, это достаточное количество войск, коего у меня нет, поскольку, как я уже сказал, не только лишь те [войска], что у меня есть, но и иные, гораздо большие, были бы мне потребны, имей я основание к тому, чтобы их заполучить. У меня же нет ни войск извне, ни надежды их заполучить, главным образом из-за нехватки денег, что я ощущаю в моем королевстве, — и прежде всего потому, что я не могу добыть их у моего народа из-за препятствий, о коих уже сказал вам. И таким образом, все мое деяние мне подобает свершать только с моими войсками.
— Ну, а что до того, что я имею большие сомнения и мало уверенности в королевстве Кастильском, — ведь, прознав о том, что я пребываю вне моей страны, они могут двинуться супротив моего владычества? Каковую вещь весьма трудно будет в дальнейшем исправить, ибо они застигнут всю страну врасплох и безо всякого противодействия будут творить все, что пожелают. Так что, ради безопасности сего, подобает, чтобы я оставил свои границы (que eu leixasse minhas frontarias) под охраной по крайней мере некоторой части войск; коли же я их оставлю, у меня не будет достаточно для того, что мне потребно с другой стороны. Ибо город Сеута весьма велик и весьма силен, и для войны с ним и осады [его] потребно много родов войск (maneiras de gente); и коли человек [нападающий] не будет подготовлен (percebido) к тому в совершенстве, то будет [значить] не что иное как начать деяние, о позоре (doesto) коего память сохранится навеки.
— И четвертое сомнение, что у меня есть, это то соображение, что, хотя бы Бог и дал мне победу, в коей я на Него полагаюсь, захват сего города может содеять мне больше урона, чем пользы, — поскольку королевство Граадское [Гранадское] гораздо более удобно для того, чтобы его можно было завоевать. Ведь что за польза мне оттого, что королевство то поставлено в зависимость от Кастильцев (Castelaos), — напротив, для меня то признанный урон, поскольку я вполне уверен, что ко мне и моим соотечественникам они [Кастильцы] питали и питают весьма великую ненависть, и тем более сейчас, в каковое время память об их поражении столь свежа. И, таким образом, захват города Сеута может стать поводом, чрез каковой [Кастильцы] обретут королевство Граадское и завладеют им, от каковой вещи я с основанием должен пребывать более в ожидании урона, нежели пользы, поскольку приумножение их владычества придаст менее крепости моим в их обороне, а тем — больше силы и мощи для отмщения за свой прежний урон.
— Пятая же вещь, как мне представляется, весьма сомнительна для всякого разумного (para duvidar por todo sages) или сдержанного [человека, каковой,] прежде чем начать дело, должен глубоко изучить (escoldrinhar), до каких пределов простирается его бремя, — равно как и тот, кто должен все обеспечить и все предусмотреть, тем более в делах великих и весомых, в коих человек должен учитывать не только вещи настоящие, но и те, что долженствуют прийти, а также не бояться и не страшиться случаев сомнительных, что обыкновенно происходят (aquecem), но тех, что могут произойти (aquecer).
— Так вот, в случае если Бог пожелает содеять для нас столько добра, что мы возьмем сей город под свою власть, — какое имя и какой почет воспоследуют для нас, коли в дальнейшем мы не сможем [его] удержать или защитить? Для нас определенно возникнет два весьма великих сомнения относительно сего пункта.
— Первое — что наш труд будет не более, нежели палка, что человек бросает своею рукой, каковая единственно приносит пользу в той мере, в какой убивает или сбивает с ног, поскольку сомнительно, чтобы в дальнейшем ее удалось получить назад. Так и мы, взяв сей город, коли не сумеем его удержать и защитить, не будем иметь ничего, чем с основанием сможем похвалиться. Ибо, хотя б мы и убили в ходе его взятия великое множество мавров, того не может выйти без урона и опасности для нас. Когда мы видим, как некое животное, вследствие звериного своего чувства, трудится ради того, чтоб укрыться и защититься от всякой [противной] вещи, ибо рассчитывает достичь своей цели, то [мы разумеем, что] сие дано ему естественным образом, с начала его сотворения,