Читать интересную книгу Мусульманская Русь. Восток - Марик Лернер

– Позвольте, – не согласился я, – его создавали гораздо раньше. Вот у нас на юге в Ярославле…

– Вот! – довольно сказал Ковалев. – Совершенно верно, КОП существовал и раньше, но здесь присутствовал в крайне захудалом виде. В Маньчжурии все дружно поддерживали Салимова и всю военную команду. Никак особых мер не требовалось. Сидели два человека, следили за соблюдением экономических отношений между рабочими и хозяевами. Не сказать что совсем нечем заняться, однако не перетруждались. Но вы буквально сейчас произнесли заветное слово.

– В смысле?

– Пять лет назад в наши края прибыл облеченный высокими полномочиям и не менее высоким доверием комиссар Тульчинский. Знакомая фамилия?

– Я у Морозова в подчинении был, но кто же вокзальных не знал в Ярославле! Лично, – лихорадочно вспоминая, – пару раз сталкивались, но вряд ли он меня помнит. В добровольческой бригаде нас под тысячу было, а ротным я под конец стал. Тогда офицеры и на рядовых должностях служили. Образцовый начальник, но очень трудный человек. Своих любит, чужим не доверяет.

Никогда и нигде не погрешил против совести и присяги. С ним тяжело. Зато при необходимости ответственную задачу обязательно выполнит. Еще сам приказы выполнял, не смущаясь жестокостью задачи, и других заставлял. Врагов готов был убивать и убивал собственными руками. Это принесло не только должность, но и славу одного из наиболее жестких подавителей восстаний против центральной власти. Очень высоко ставил честь офицера. Если сам не способен, других заставлять не станет. Но уж и оправданий не примет.

– А Зиброва?

– Этого лично знаю, – доложил обрадованно. – Мы с рябым Назрань чистили от мятежников. Приходилось общаться. Да и потом аулы вместе жгли. То мы их прикроем, то они нас. Он у Тульчинского ходил на поводке. Без контроля запросто с нарезки слетает, а так грамотный ротный вышел.

– Гусев, Красильников, Дзахоев?

– Гусева не помню. Красильников бронепоездом командовал, и мы с ним хорошо знакомы. Накатался я в свое время на открытой площадке. А Дзахоев вроде осетин, из кавалеристов. Встречались, но мельком. Хотите сказать, они всем ярославским отделом здесь?

– Умный человек, приезжая на новое место, тащит с собой и собственную проверенную команду. А комиссар совсем не глуп. Медресе в свое время не кончал, но прекрасно знает, чего хочет. И с ребятами своими отношения более чем дружественные. Не выпить совместно, он почти не пьет, ну по нашим маньчжурским понятиям, а вполне по-братски. Почти круговая порука. На службе дисциплина железная…

– Это я помню.

– У нас тут одно время на него всерьез копали. Как ни старались упрекнуть в беспринципности или корысти, – нельзя. И при этом прямолинейность и беззастенчивость, с которой он подавляет любые проявления оппозиционности режиму. Включая экономические.

– Не понял, – сознаюсь.

– Ай, да чего сложного? Посмотрите на карту. Протяженность границы. В особый округ входит еще и русская Монголия. И захотели бы, всю перекрыть нельзя. А многим и не требуется. Контрабанда у нас всю жизнь процветала. Местные власти очень редко замечали. Особенно в войну и после расцвела незаконная торговля. Хазаков мобилизовали, контролировать некому. А тут появился деятель со стороны – и кое-кого всерьез прижали. А где серьезные деньги, там и проблемы. На словах все одобряют, а помощи никакой. А зэки насквозь купленные. Вы, кстати, не знаете, кто додумался на кокардах полиции писать «Защищать и карать»? Копам с их эмблемой в виде меча и щита гораздо больше подходит.

– Без понятия. Какая разница? Раньше фараонами назывались, теперь зэками, по первым буквам. От перемены эмблемы воров лучше ловить не стали.

– В компетенцию КОПа, – тяжко вздохнув и укоризненно качая головой, недовольный моей легкомысленностью, сообщил Ковалев, – входила еще и переаттестация полиции. До нас добралась с серьезным запозданием. На Руси все перетряхнули, а здесь тишь и полная благодать. До приезда нового начальства. Она проходила очень оригинально. Пойманных на взятках расстреливали. Не за пирожок у торговки – таких просто выгоняли, – а серьезных начальников. И без подставы. Реальные дела. По ВЖД и через Харбин шел постоянный поток нелегальных товаров. Валюта, опиум, оружие. В контрабандной торговле участвовали чиновники, железнодорожный обслуживающий персонал, полиция. Тульчинский почти год сидел тихо и материальчик собирал, а потом головы полетели, и никакие жалобы в центр не помогали. Всю обнаглевшую верхушку спекулянтов отправили в гости к Аллаху. Не стрелочников – настоящих хозяев подпольного бизнеса. Сейчас купцы в Маньчжурии почти честно живут. Боятся.

Я подумал о невозможности действовать без очень знающих агентов. Вот сидит передо мной господин Ковалев. Я ведь тоже кой-какие справки навел. Он на полицмейстера Харбина убойный компромат накопал, да сам чуть не сел. Какие-то мутные свидетели появились, опиум в доме нашли. Документы, отправленные во Владимир, напротив, совершенно случайно потерялись. И чтобы он, при всех своих знаниях и добровольных источниках, не постарался подарить единственному борцу за справедливость весь накопленный компромат? В суде неизвестно, пройдет или нет, а тут совсем другое дело. Помню я эту историю. Громкое дело было. Единственное – не знал, кто волну поднял. Фамилий коповцев обычно в газетах не называют. Комиссар или там капитан Н. Местные в курсе, а в Рязани люди должны знать одно – организация бдит и спуску ворам не дает.

– Да и хунхузы[13] ходили. А кто тебе скажет, что с нашей стороны никогда через границу с целью прибарахлиться банды не действовали, постарайся не смеяться. Мы еще ничего. Монголы отрядами в сотни человек шастали. Они туда – китайцы на нашу сторону. В степи война не прекращается никогда. Бывало, и города на хапок брали. Тульчинского же вначале всерьез не принимали. Ну, решили где-то там во Владимире создавать Пограничный корпус. Нам, здешним, какое дело? Хазаки там служить не будут! А ему того и надо было. Зачем иметь дело с уже устоявшимися структурами? Зато в Маньчжурии живут русские, поляки, корейцы. И в немалом количестве. Раньше их призывали в стрелковые части. Либо сибирские, либо туркестанские. А теперь на месте служить стали. Пограничники в прямом подчинении КОПа. Оглянуться не успели, как на территории Войска появилась очень серьезная сила. Те же корейцы раньше не пришей кобыле хвост были. Вроде живут, но паспорт исключительно у поселившихся до Окаянного. А теперь отслужил – гражданство. Они за это право кого хошь загрызут. А за командира своего, являющегося образцом храбрости, чести и живущего такой же солдатской жизнью, стеной встанут моментально. Ты его тронь – ага.

– Вы это всерьез?

– Вполне. Служба в погранвойсках – для меньшинств билет в новую жизнь. В университет без очереди принимают, и платить не надо. Для бывших погранцов радостные улыбки. Это уже не самодеятельность, на самом верху пробивать необходимо. Есть у Тульчинского связи, никто не сомневается. И не только корейцев касается. Поляков и монголов тоже. Им еще и регулярно внушают про боевое братство и идейное служение стране.

– Мне слух не режут подобные выражения. Я вполне серьезно верю в эти вещи.

– Молодой человек, не забывайте, о ком это говорится. О бесправных азиатах-батраках и поляках, которым запрещалось жить восточнее Урала, если не считать Одессы и Каспия с Кавказом. Они слегка иначе относятся к долгу перед Русью… Относились. Про всех не скажу, а молодежь проходит определенную идеологическую накачку, и при этом на заставах специально перемешиваются с русскими и живущими на территории Войска всякими уйгурами, дунганами и прочими тунгусами. Айнов только нет.

– Так они еще лет двести пятьдесят назад получили хазачьи права, и с Хоккайдо и Сахалина даже в Австрийскую на фронт не отправляли. Пару сотен добровольцев, и все.

– Охранять рыболовные промыслы от хищничества браконьеров и острова – важнее! – увесисто обронил Ковалев. – Огромные деньги в казне. Да и база военно-морская важнейшая. А нынче и военно-воздушные. Всю Японию, если что, накрыть запросто.

– Я разве спорю? Жаль, что только две трети Хоккайдо нам досталось. Такой замечательный плацдарм для давления на самураев.

– А военных там давно больше по количеству, чем всего коренного населения. Они за счет одной аренды земли очень неплохо живут. Но мы отвлеклись от темы… Так вот… Не дай Аллах милосердный свара на национальной или религиозной почве у погранцов. Повесить не повесят, но волчий билет обеспечен. Вся служба псу под хвост. Между прочим, совсем не легкая служба. Заставы разбросаны достаточно далеко, и резервные «летучие» отряды мгновенно не появятся. Случалось, приходилось серьезные бои выдерживать самостоятельно. Обучают их хорошо. Вооружение вполне пристойное, снабжение прекрасное. А ко всему прочему и с местным населением налажены неплохие отношения. Станичникам тоже выгодно снять с себя часть нагрузки по патрулированию. Наверху ссориться могут сколько угодно, а нормальный хазак свою выгоду прекрасно видит. У него появилось больше свободного времени, а погранцы свои. Хоть и не их сословие, но службу тянут. Никаких серьезных жалоб за все время не поступало. Подраться – это случалось, но все обычно легко улаживается прямо на месте.