Во время этого бешеного по скорости и напряжению монолога Андрей успел разглядеть археолога. Очевидно, в нормальном состоянии он был обыкновенным человеком, его не различишь в толпе. Но сейчас его редкие волосы стояли дыбом, лицо было перемазано, от одежды оставались лишь странные и неполные детали нижнего белья. Как часто бывает у рыжих, у него было мучнисто-белое лицо, усыпанное веснушками. Зеленые глаза лихорадочно блестели.
– Я убежден, что вы заблуждаетесь, – сказал доктор. – Мы не имеем буквально никакого отношения к тем людям, которых вы именуете бандитами.
– Нет никаких оснований вам доверять, – ответил археолог. – Меня тут уже обманывали.
– Тогда сядьте и откройте рот.
– Ничего подобного. Вы не знаете о моих болезнях, а я знаю. Я простужен. Понимаете, я зверски простужен, и простуда у меня всегда выражается в зубной боли. Если бы вас держали часами на сквозняке, вы бы не рассуждали так спокойно.
– Доктор, – сказал Андрей, – я полагаю, что нам следует подчиниться. Дайте ему обезболивающее, а осмотрите его в следующий раз.
– Наконец-то разумный человек. Я вспомнил! Вы агент Космофлота! Я вас видел у консула. Значит, вы, вернее всего, не бандит.
Фотий ван Кун залез в аптечку, вытащил оттуда тюбик с обезболивающим, выдавил себе на щеку, растер, затем стал вытаскивать другие лекарства и пытался рассовать их по несуществующим карманам. Лекарства сыпались на пол.
– Это грабеж, – заметил доктор.
– Нет, это не грабеж. При моем состоянии здоровья я вообще никогда не выхожу из дома без аптечки. И совершенно неизвестно, когда в следующий раз я смогу ее пополнить. Дайте мне коробку!
Доктор растерянно поглядел на Андрея. Тот пожал плечами.
Доктор достал из стола пластиковый пакет. Фотий ван Кун сердито ссыпал туда конфискованные лекарства. И, видно, это его примирило с доктором и Андреем.
– Вас тоже похитили?
– Да.
– А вы-то им зачем?
– Мы еще не знаем.
– Чепуха, – заявил Фотий ван Кун. – Вы отлично знаете. Им нужен корабль. Чтобы добраться до сокровищ Ар-А. Ясно как день.
– Сокровища Ар-А? – спросил Андрей. – Это что-то новое. И, наверное, это может нам самим многое объяснить. Что вы имеете в виду?
– Я бы мог вам дать тезисы моего сообщения… – Фотий ван Кун потер лоб. – Но они утащили все мои записи и схемы. Все утащили.
– Тогда мы имеем право узнать об этом из ваших уст, – сказал Андрей, – раз мы лишены возможности прослушать вашу лекцию.
– Работа еще не завершена, есть только самые предварительные результаты. Там масса интересного для археолога. Но для бандита – куда меньше. Да, там есть пушки и всякие пулеметы. Но они же ржавые!
Дверь открылась, и ВосеньУ, не рискуя войти внутрь, сказал:
– Уважаемый ван Кун, вы просили ужин. Ужин готов.
– Не нужен мне ваш ужин. У меня и без вашего ужина начинается гастрит.
И с этими словами археолог направился к двери.
Дверь закрылась.
– Еще один кусочек мозаики, – сказал Андрей. – Можно, я зайду к Витасу?
– Заходите, – сказал доктор. – Странный тип этот ван Кун.
– Его похитили за день до нас. Все думали, что его убили. Они инсценировали ограбление и даже убедили стражу, что грабители утопили его в озере.
Доктор открыл дверь в госпиталь. Там в ванне с физиологическим раствором лежал Витас.
Андрей подумал, как меняется человек, когда он находится в неестественном состоянии. Ты смотришь на него и понимаешь, что это должен быть Витас Якубаускас. А видишь куклу, муляж, потому что мышцы лица расслаблены, чего не бывает даже в глубоком сне, от этого лицо становится неживым.
– Что ж, – сказал Андрей, – надо отдать им должное. Они провели свою операцию безукоризненно.
– Что же делать? – спросил доктор. Они стояли рядом с Витасом, словно приглашая его участвовать в разговоре.
* * *
Наследник Брендийский, в ближайшем будущем также господин планеты Ар-А, потомок гигантов, пригласил к обеду агента КФ Андрея Брюса.
Кают-компанию переоборудовали. Предусмотрительный наследник притащил с собой любимые вещи. Например, кресло. Может, не то, что стояло в его доме, но достаточно солидное кресло, чтобы вместить тушу наследника.
Стол был накрыт скатертью цветов клана. Никакой уважающий себя властитель не будет жрать на какой-нибудь тряпке.
Два воина в парадных туниках и шлемах стояли по обе стороны кресла, сверкая обнаженными клинками. В косицы усов были вплетены цветные ленточки.
– Мне тут нравится, – сказал Пруг. – Садись и поешь со мной. Не считай себя моим кровником. Это заблуждение. Смерть уважаемой ПетриА была следствием ошибки. Мы ее не убивали. Даю слово горца. Так что отведай моего скромного угощения.
Вдруг Пруг Брендийский засмеялся:
– Второй день подряд у меня в гостях! Этой чести позавидовал бы любой министр. Да садись же! Мы с тобой вожди двух кланов. Ваш клан побежден, но в честном бою.
Воины внесли блюда с настоящей горской пищей. Значит, и об этом Пруг позаботился.
– Доктор голоден, – сказал Андрей.
– Я уже распорядился. Ему понесли пищу.
Андрей не мог отделаться от ощущения, что напротив него за столом сидит очень хитрый и хищный кот. Теперь многое зависело от того, что удастся узнать о намерениях и возможностях врага.
Странно, подумал Андрей. За всю мою не очень удачную жизнь мне не приходилось еще сталкиваться с человеком, которого я мысленно называю врагом. А этому я враг.
– Я не считаю тебя врагом, – сказал Пруг, перегибаясь вперед и накладывая с подноса мешанку в миску Андрея. – Мне ничего от тебя не надо. Я своего уже добился. Дикий горец захватил корабль. Почему? Потому что вы избалованные люди. Вас защищает не ваше истинное могущество, а страх других перед вашим могуществом. Это и есть ваша слабость. Могущество рождает самоуверенность. И вот результат: мы летим, куда я хочу. И вы мне помогаете и будете помогать.
– Что вы этим хотите сказать?
– Да очень просто. Горец, дикий человек, слабый перед природой и господами, никогда бы не сел за один стол с убийцей. Он бы умер от голода. Он бы бросился на нож. А ты такой могущественный, что не считаешь для себя унизительным сидеть со мной. Ты думаешь, что перехитришь меня. А ведь человеку трудно перехитрить гиену, хоть он и умнее, и сильнее. Гиена – первобытное существо. Даже твой неверный помощник ВосеньУ – первобытное существо. Вы его научили летать в космосе, считать на компьютере, показали ему, как вы живете, вызвали в нем постоянную зависть и озлобление против вас. Внутри он остался таким же диким, как и до встречи с вами. Ты когда-нибудь был у него дома? Ты знаешь, с каким упрямством и почтением он выполняет все ритуалы первобытной жизни? Я это сразу проверил, как только замыслил великое дело. Я знал, что должен использовать вашу слабость – ваше могущество. Я стал следить за ВосеньУ и, узнав, что он внутри остался первобытным, начал прикармливать его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});