Читать интересную книгу Шахматы - Андрей Дорофеев

Комиссия приняла меры по срочнейшему улаживанию ситуации – была организована Вторая Мировая война, призванная переключить внимание человечества на банальное выживание и отвлечь от философских вопросов интеллигенции. Завезенный с Магеллановых Облаков ЛСД, продвижение идеи «жизнь всего одна, проживи ее для себя», холодная война и ряд других мероприятий продолжили дело. Опасность побега и бунтов была предотвращена.

Одной из мер было также создание СМЕРТИ, призванного найти более совершенные методы управления населением, создания технологий, позволяющих укреплять обработку сознания и разума, а также внедрение всего вышеупомянутого в бытовую и культурную жизнь простого хомо сапиенс.

Главкон, маленький пухлый человечек в вечно нескладно одетом костюме и спадающих с носа очках, работал над капсулой два десятилетия, тестируя ее терпеливо и усидчиво и не позволяя себе преждевременных восторгов.

Тесты, проведенные бессонными ночами со всей тщательностью сначала над некоторыми пациентами психлечебниц, затем над сонмом пожизненно заключенных, а в итоге и над хаотично выбранными за стенами Института гражданами, устойчиво говорили – один час облучения позволяет снизить ошибочную социальную направленность человека в среднем на 0.64 пункта.

Магистрат, рассмотрев изобретение, остался доволен и, соблюдя все правила поощрения собственных сотрудников, вверил Главкону честь и далее оставаться достойным доверия и работать на благо Магистрата, отметив в поздравительной грамоте, присланной с Гранто, из резиденции Магистра, что материальное поощрение было бы недостойным столь великого изобретения.

Изделие в глубочайшей секретности размножили, упаковали в грубые деревянные коробки со стружкой внутри, и сотни любопытных кораблей-разведчиков, под покровом ли ночи, в боевой ли схватке, аккуратно посеяли семена смерти на звездных полях terra cognita.

База жужжала слухами, как растревоженный улей. Окольными путями, неизвестными даже вездесущей почтовой службе, в ряды техников проникали сведения о книгах. Об Экваторианском корабле. Но Лиза воли не давала – атмосфера секретности окутывала командный центр, и стоящие у входа бесстрастные воины с бластерами у бедра свято хранили молчание, скупо и нехотя впуская внешних только по личному распоряжению коммандера Амина.

– Что? – Нильгано, вспаренный как загнанная лошадь, бегал от одного компьютера к другому. – Орбиты небесных тел коэффициента семнадцать как минимум за восемнадцать световых лет по перпендикуляру от траектории должны быть учтены!

– Полковник Нильгано, сэр!

Нильгано поспешил в дальний конец зала.

– Учитывать пространственно-временные искажения?

– А какова скорость корабля?

– Если верить книге, при дальности такого масштаба средняя скорость не должна превышать 0.98 световой, но насчет отдельных участков я не уверен.

– А какова будет погрешность?

– Погрешность? Дайте мне пятнадцать минут.

Полковник продолжил свой обход и консультации.

Лиза, для которой прямо сейчас работы не нашлось, отыскала профессора Барнса и болтала с ним, развалившись на своей любимой белой софе в зале под куполом. Профессор увлеченно рассказывал о жизни, временами подскакивая и рубя рукой воздух.

– Ты вот, барышня моя, уже не застала, а ведь какой ерундой мы считали эту теорию о возможности жизни на других планетах! Я когда увидел в 77-м году эту посудину со спейсером, чуть рассудка не лишился!

Лиза улыбнулась, глядя на старика.

– Профессор, не сокрушайтесь. Я бы тоже в обморок упала на месте, но у меня была хорошая подготовка! – и она рассказала Барнсу о книжках в овраге.

– Надо же! – прижав руки к сердцу, воскликнул профессор. – В СССР были такие книги?

– СССР уже не было, профессор, – подколола его Лиза, – историю надо знать!

– Ох, ох, барышня… – повздыхал тот. – Время летит, все меняется, куда нам поспеть…

– Вот слушайте краткий экскурс в историю мира, профессор. Знаете, почему тут сейчас такая головомойка на базе?

Профессор посерьезнел и подался вперед. У него была какая-то странная и редкая способность – точно знать границу, где можно и нужно шутить, а где уже не стоит.

– Слушаю тебя, дорогая.

Лиза ввела Барнса в курс дела. В книгах была масса информации. Культура Экваторианцев поражала своей неординарностью, и Ролексом было высказано мнение, что не скоро еще она будет воспринята затуманенным взором человека современного, запутавшегося в липких сетях проблем настоящего времени.

Оружие – то, что так живо и трепетно интересовало Скунсов, – обнаружило свой истинный потенциал разрушения, превзошедший самые смелые ожидания, и именно поэтому было обойдено вниманием, поскольку удел лишь сумасшедших – разрушать, если можно улучшить.

История Экваты была настолько велика, так глубоко в древность простирались события, что разум человеческий просто отказывался понимать те количества лет назад и те метаморфозы и приключения, что происходили с единственным общим, что было известно и человеку тамошнему, и человеку нынешнему, – с живыми человеческими существами.

Такие описания, как операции с семнадцатимерными пространствами или вселенными, не состоящими из материи и энергии, были полулегендами даже для Экваторианцев, и разум, пытавшийся синтезировать эти данные с уже известными, начинал пахнуть горелым маслом, подшипники его летели во мгновение ока, и человек пасовал. Этого нельзя было понять, и это нельзя было, с точки зрения Лизы и руководства базы, использовать в борьбе против засилия Скунсов.

И применимой мерой было уж точно не оружие. Это был бы полный и мгновенный конец существующего мира, без последующего Великого Потопа и Страшного Суда.

Но сколько в течении нескольких дней ни листали ридеры пожелтевшие страницы чужой, но ведь и нашей тоже, истории, сколько ни сидели они со слезящимися глазами, зевая и стараясь не впасть в нервную истерику от материала, который читали, – не могли они найти ни одного упоминания о средстве, способном остановить падение умственной способности. Либо это было в других книгах, либо…

Либо этого средства не было вообще. И Лиза с Ролексом и коммандером склонялись к последнему, иначе почему Экваты больше нет? Самоубийство цивилизации – не признак просветления сознания ее граждан.

– Но, профессор, – продолжала Лиза, – мы нашли упоминание об одном инциденте, который представляет огромную важность для нас, и тем более, – она показала кивком головы на себя и Барнса, – для нас.

Огромный корабль вылетел с Экваты непосредственно перед ее уничтожением. Спейсером он по каким-то причинам снабжен не был, и прокладывал свой путь через межзвездное пространство. Знаете, куда он направлялся?

Профессор всплеснул руками.

– Господи, неужели… неужели к нашей локальной группе?

Лиза не успела ответить. В дверь ворвался Нильгано.

– Лиза, дорогая, ты вот здесь сидишь, а у нас расчеты показали кое-что интересное! По расчетам… – он вдруг заметил Барнса.

– Рассказывай, все нормально, Макс, – успокоила его Лиза, рукой подзывая присесть.

– По расчетам – четырнадцать тысяч лет назад.

– Вот это да, – только и сказала Лиза. Она опустила голову и посидела немного, ни на кого не обращая внимания. Макс и Барнс тихо ждали, не желая нарушать субординацию.

– Так вот, профессор, – вдруг очнулась Лиза, – это многое меняет. В худшую сторону. Но объяснять не буду, авось пронесет.

– Но, Макс, – теперь Лиза смотрела уже на Нильгано, – наш план остается в силе.

Нильгано кивнул и, извинившись, вышел из зала.

Лиза, словно постаревшая на десять лет, несколько секунд молча смотрела на Барнса.

– Профессор, тот корабль… Он летел более, чем просто к локальной группе Млечного Пути. Он летел на Землю. И, судя по сообщению полковника, он туда-таки прилетел.

Приключение второе, глава 10

– Ролекс? – Это Магараджа говорит.

– Что-то вроде берега широкой реки, много деревьев, Солнце на юге.

– Полковник?

– Сами видите. Я в космосе, без тела – определенно не Земля четырнадцать тысяч лет назад.

– Ник? – Магараджа, видимо, хотел поговорить, иначе зачем спрашивать о том, что и так видно на экране?

– Я почему-то тоже на берегу, собираю ракушки. Здесь очень тепло и влажно, и знаете – Солнце прямо надо мной. Я думаю, это где-то возле экватора, на Земле.