собственного сына.
Но это был практически единственный способ смыть позор с семьи, которую Василий Емельянович так жестко подставил. Если я откажусь, великому княжичу придется застрелиться и стать самоубийцей, что тоже не слишком приветствуется, но хотя бы не так позорно, как обвинение в измене.
— Потому что я этого не забуду, княжич Романов, — все же произнес он. — И отплачу в любом случае — поможешь ты или нет.
Уже оказанная услуга ничего не стоит. Это правило было фактически законом моего прошлого мира. И каждый считал своим долгом оставить своего партнера в дураках, стараясь получить выгоду за его счет.
А на этой Земле подобная услуга превращала Емельяна Сергеевича в моего личного должника. Один раз я смогу обратиться к нему за любой помощью — и она будет оказана, что бы я ни попросил. Но, разумеется, разменивать подобное на мелочи вроде денег или имущество никто не станет.
С великого князя можно потребовать многое. А с Московского еще больше. Я знаю, что ответил бы отец. Но я все-таки не князь Романов, и решать только мне — ведь Емельян Сергеевич станет моим должником, а не обязанным всему моему роду. Так что и решение только мое.
А учитывая, что все дело государь провернул кулуарно, не выставляя напоказ, то и никакого закона я не нарушу, если соглашусь на поединок со смертельным исходом. В конце концов, великий князь Московский совершенно прав: никакого суда не было.
— Василий не имеет права покидать особняк рода, — сказал я. — Так что поединок чести пройдет на рассвете на вашем полигоне.
Емельян Сергеевич кивнул, принимая мой ответ.
— Условия?
— Револьверы, — пожал я плечами. — Пусть все пройдет так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что Василий Емельянович пытался получить преимущество.
У них намного больше подданных, и рисковать, подставляясь под родовую магию Невских, я не собирался. Мало ли что взбредет в голову обреченному великому княжичу? Судя по тому, что я о нем узнал, с него станется попытаться забрать меня с собой в могилу. Ни к чему давать ему такой шанс. Шестнадцать миллионов подданных — это шестнадцать миллионов подданных.
— Секунданты? — спросил Емельян Сергеевич, уже заметно успокоившись.
— Сообщу позднее, если вы не возражаете.
— Не возражаю, — кивнул тот. — Значит, до завтра, княжич Романов.
— До завтра, великий князь.
Я снял с нас купол, и Невский тут же пошел к своим людям с видом победителя. А я остался смотреть в его прямую спину.
Нужно иметь немало мужества, чтобы поступить так, как он. У Емельяна Сергеевича был только один шанс все исправить, прикрыть сына в последний раз. И он им воспользовался, несмотря на то, что тем самым поставил себя в очень уязвимое положение.
Государь мог бы своей властью запретить нам провести поединок. Но Михаил II сам сказал, что голова Василия ему нужна. А официально объявлять великого княжича изменником в текущей ситуации — чревато серьезным падением престижа всех Рюриковичей. Милославских в том числе.
— Дмитрий Алексеевич, прошу вас отозвать своих людей, — подошел ко мне подполковник Ворошилов.
— Конечно, — ответил я и пошел к машинам своего рода.
Кортеж великого князя уже выезжал за ворота Университета. А на меня накатила усталость — расплата за слишком глубокий транс. Хоть и показалось мне, что я стал походить на сингуляра, но это лишь видимость. Мое тело к подобным перегрузкам не приспособлено.
Коршунов, присланный вместе с усилением, открыл мне дверь «Монстра» и тут же всучил горячий кофе из своего термоса. Благодарно кивнув ему, я махнул рукой Ворошилову.
— Андрей Викторович, садитесь, если желаете что-то сказать, — произнес я.
Закрыв за собой дверь, я посмотрел, как машины Романовых уезжают с территории Университета. За это время подполковник обошел мой внедорожник и, открыв себе дверь, сел в автомобиль. Виталя, сидящий на месте водителя, прикрыл курткой лежащий на соседнем сидении автомат.
— Княжич, вы согласились на поединок, — заговорил Ворошилов. — И я обязан доложить государю.
Я молча кивнул, не став информировать подполковника, что Василия Емельяновича я уже давно был волен убить в любой момент. Государь разрешил мне провести эту дуэль, и даже более того — фактически приказал так и поступить. Если Андрей Викторович об этом не знает, я не тот человек, который должен ему об этом рассказывать.
— Мы следили за великим князем, — продолжил после паузы Ворошилов. — По приказу государя его сопровождал отряд ЦСБ. Просто для перестраховки, и судя по тому, что я увидел, когда мы прибыли, не зря.
Я вновь ничего не ответил, наслаждаясь кофе. К нам обернулся Виталя.
— Княжич, шоколад? — предложил Слуга, подавая мне плитку в фольге.
— Спасибо, — принял угощение я и быстро развернул упаковку.
На фольге стояла печать «80 %». В любой другой ситуации от подобной горечи у меня бы лицо кривилось. Но сейчас он подходил как нельзя лучше. Так что я захрустел им почти с удовольствием.
— Дмитрий Алексеевич, вы меня не слушаете? — вздохнул подполковник.
— Слушаю, но не понимаю, чего вы хотите, Андрей Викторович, — ответил я, запивая горечь крепким кофе. — То, что доказали, что моя система наблюдения работает — хорошо, но я об этом и так знал. Вы думаете, что остановили бойню посреди столицы? Ну, — я пожал плечами, — великий князь не совсем сошел с ума, чтобы громить собственный город.
Подполковник нахмурился.
— У вас какая-то патологическая неприязнь к сотрудникам Царской Службы Безопасности? — уточнил он. — Мне казалось, мы с вами сработались.
Я покачал головой, оборачиваясь к собеседнику.
— К вам лично у меня нет никаких претензий, Андрей Викторович. Но ваша служба допустила теракт в центре столицы. По-моему, это красноречивее любых слов.
Ворошилов скривился, но возражать не стал.
— Мы следим за вами, Дмитрий Алексеевич, — предупредил он, после чего потянулся к дверной ручке.
— До свидания, Андрей Викторович, — ответил я уже ему в спину.
Он закрыл за собой и пошел в сторону своей машины. К ней же уже подъехал автобус спецназа, куда загружались бойцы. Я посмотрел на них несколько секунд, после чего допил кофе.
Убрав кружку в подстаканник, я завернул остатки плитки в фольгу и взялся за телефон. Обещал ведь позвонить князю, когда все закончится. Идти в столовую не хотелось, так почему бы не воспользоваться моментом?
— Я все слышал, — объявил отец, взяв трубку практически сразу же. — Рад, что все обошлось, сын. Ты сейчас в особняк? Не думаю, что оставаться сегодня в Университете хорошая идея. Ваша встреча с Невским по всем новостным каналам крутится.
Ну, иного и ожидать было нельзя. Великий князь наверняка обеспокоился свидетелями встречи. С учетом того,