Читать интересную книгу Мир на краю бездны - Александр Шубин

Почувствовав слабину и оправившись от страха 1933 года, консерваторы перешли в наступление. В мае 1935 г. Рузвельт получил первый сильный удар — Верховный суд признал неконституционность минимальной заработной платы и максимальной рабочей недели и некоторых новых налогов. В результате был отменен НИРА. В ответ началась стачечная волна, охватившая около 8 миллионов рабочих. В ответ на решение Верховного суда 5 июня 1935 г. был принят более аккуратно сформулированный Закон Вагнера — национальный акт о трудовых отношениях, который устанавливал минимальную заплату и максимальную рабочую неделю (44, а затем 40 часов) для межштатных (то есть действовавших не в одном штате) компаний.

Теперь всем работникам гарантировалось право на профсоюзы и запрет на преследование за принадлежность к профсоюзу. Предприниматель был обязан заключать коллективный договор с работниками. Работник получил право на защиту не только в случае увольнения, но и на рабочем месте. Профсоюзы стали надежной опорой президента Рузвельта. О большем они не могли бы мечтать, даже если бы к власти пришла партия, называющая себя рабочей.

Тем временем Верховный суд взялся за ААА, который был отменен в январе 1936 г., накануне предвыборной кампании, что наносило удар по престижу президента. Верховный суд выступил защитником прав штатов и тем самым мог парализовать общенациональную политику. Это могло погубить реформы. Проблема, которая в свое время привела к гражданской войне, снова встала на повестку дня. Она же встанет во весь рост в 60-е гг., во время борьбы с сегрегацией негров. И страна снова будет выбирать: единое социальное и правовое пространство или защита автономии регионов от центральной бюрократии.

Столкнувшись с сопротивлением справа и нарастанием угрозы слева, Рузвельт решил действовать более продуманно, тем более, что во время «атаки на капитал» периода «100 дней» он приобрел богатый опыт. В 1935 г. была создана Администрация развития труда, которая не выплачивала пособия по безработице, а создавала рабочие места: формировала все новые администрации, превращая безработных в низший слой бюрократии; организовывала коллективные фермы. Послышались упреки в создании колхозов, но практика успокаивала. Фермы организовывались так, чтобы заработав, член коллектива мог создать свое дело.

Рузвельт предложил ввести прогрессивное налогообложение для погашения государственного долга, нарастание которого могло погубить любые государственные программы. Это был шаг по пути, предлагавшемуся Лонгом.

Наконец после некоторых колебаний Рузвельт поддержал введение системы социального страхования. 15 августа 1935 г. был принят Закон о социальном страховании. Американцам гарантировалась государственная пенсия по старости и инвалидности, пособие по безработице. Трудящиеся были теперь защищены от нищеты (хотя и в разной степени — в зависимости от предприятия).

Законы 1935 г. заложили основы новой социальной системы США. Но пока они еще не дали результата, Рузвельту важно было выиграть выборы. По опросам Лонг мог собрать 6 миллионов голосов, что ослабило бы прежде всего позиции Рузвельта. Можно было рассчитывать, что в случае поражения Рузвельта именно Лонг станет наиболее перспективным кандидатом на выборах 1940 г. Но 8 сентября 1935 г., приехав в резиденцию губернатора Луизианы, Лонг был убит. Убийца был буквально изрешечен охраной и не смог поведать о мотивах убийства.

После этого союзники Лонга были разгромлены. Последователь Лонга Смит, возглавивший движение после гибели губернатора, был арестован за убийство, которое якобы совершил в разгар избирательной кампании. Доктор Таунсенд был более осторожен, поэтому его отправили в тюрьму за оскорбление конгресса. Многие идеи оппозиции, остатки которой объединились в предвыборный «Союз», были заимствованы Рузвельтом, что постепенно размыло ее почву.

После выборов 1936 г. «третья сила» сошла на нет. Лидер Социалистической партии Н. Томас в старости так объяснял это явление: «Что же выбило почти полностью почву из-под наших ног? Причина может быть выражена в одном слове — Рузвельт. Больше можно ничего не добавлять»[96]. Томасу вольно было прославлять таким образом победоносного президента — в него не стреляли, его не арестовывали, как лидеров «Союза». Входят ли такие методы борьбы с оппозицией в слово «Рузвельт», к которому нечего добавить? Полагаю, явление шире — плюралистическая система отсекает те ее ростки, которые могут привести систему к слишком быстрым (с точки зрения элиты) переменам. При этом прополка политической почвы производится далеко не только центральной властью. Легальные и незаконные репрессии могут входить и в прерогативу штатов, и проводиться по инициативе лоббистских групп.

Но и к Рузвельту отношение элиты было более прохладным, чем раньше. Его реформы вызывали опасения, с большим вниманием слушали экс-президента Гувера, который обвинял Рузвельта в опоре на силы, которые стремятся «коллективизировать Соединенные Штаты, в частности, через профессиональные союзы»[97]. Крупный капитал скромно профинансировал избирательную кампанию Рузвельта, но руку помощи протянули профсоюзы. Из 5 миллионов долларов избирательного фонда демократов пожертвования предпринимателей составили 30 тыс. долларов, а профсоюзов — 750 тысяч. Таким образом, Рузвельт уже не был в собственном смысле слова представителем капитала. Хотя и представителем рабочего класса не стал. Он оставался элитарным политиком, который умел выбирать, на какие организованные силы общества опереться.

На выборах в ноябре 1936 г. Рузвельт получил 27,7 миллионов голосов против 16,7 у республиканского кандидата. Обескровленный «Союз» и его кандидат У. Лемке получили меньше миллиона — около 2 % голосов.

Теперь можно было навести в доме порядок. Рузвельт решил реорганизовать Верховный суд, омолодив его состав (и, соответственно, заменив старых судей-республиканцев на своих сторонников-демократов). Но эта реформа не прошла — против проекта президента решительно выступила часть депутатов-демократов: консерваторы-южане, а также часть либералов, которые считали необходимым сохранить разделение властей.

После того, как Рузвельт выступил с инициативой реорганизации Верховного суда, это учреждение не рискнуло более отменять инициативы Рузвельта, тем более, что отныне законы стали формулироваться аккуратнее — с учетом прерогатив штатов.

Но раскол в стане демократов, наметившийся во время борьбы с Верховным судом, воспроизводился и позднее. Рузвельту до Второй мировой войны так и не удалось сплотить свою партию. Борясь с внутрипартийной оппозицией консерваторов, он сделал ставку на левых демократов, сторонников более решительных реформ. Крупным успехом левых стало назначение на пост вице-президента их представителя Г. Уоллеса. Если бы Рузвельт скончался не в апреле 1945 г., а годом раньше, Уоллес стал бы президентом США, и проводил бы политику, существенно отличающуюся от более консервативного курса Трумэна. Но в 1944 г. Рузвельту уже удалось сплотить вокруг себя нацию в условиях войны, и ему нужен был вице-президент, примиряющий президента с консервативными демократами. Для этой роли лучше подходил Трумэн. Маятник истории качнулся вправо в решающий момент, в значительной степени определив направление развития США и мира после Рузвельта.

А пока судьба США оставалась неопределенной. Реформы 1935 г. заложили фундамент новой системы, но не определили, где взять необходимые для социальных выплат ресурсы. До начала Второй мировой войны уровень производства 1929 г. стал пределом роста американской экономики. Как только уровень промышленного производства стал приближаться к нему, в 1937 г. начался новый кризис. В конце года промышленное производство упало на 31 %. В 1939 г. безработица составляла 9,5 миллионов человек, что было в 6 раз больше уровня 1929 г.

Экономический кризис привел и к кризису реформ. Конгресс стал блокировать инициативы президента. В 1938 г. Рузвельт продавил последнюю серию законопроектов, которые заполнили бреши, пробитые Верховным судом. Финалом реформаторской деятельности Рузвельта стала начатая в 1939 г. реформа органов исполнительной власти, которая открыла дорогу для быстрого разрастания президентской бюрократии.

Американский исследователь, уверенный в демократическом характере режима Рузвельта, признает: «Он был подлинно демократическим лидером, однако его многочисленные преобразования обернулись для современной американской демократии такими бедствиями, как введение чрезмерных полномочий для президента, бюрократизация государства и господство интересов различных ведомств, гипертрофированная разбухание государственной машины… Под его руководством американская система правления превратилась из политической структуры, вращавшейся вокруг конгресса, в более динамичную схему государственного устройства во главе с президентом» [98][99]. Динамизм этой системы спорен, если вспомнить «застой» периода Эйзенхауэра и отсутствие перемен в 90-е гг. Но очевидно, что новая послерузвельтовская система является более бюрократической. Впрочем, и за предыдущие годы правления Рузвельта аппарат вырос в полтора раза. И это обстоятельство немаловажно, если мы хотим понять, что построил Рузвельт.