только формальность! – пытаясь успокоить мужа, произнесла Марина Ивановна. – Ты ведь сам мне недавно говорил: как только не станет Петра, ты при помощи твоих немецких коллег сможешь прибрать его бизнес к рукам.
– Да, я тоже думал, что скоро наступит конец его эпохе, но сегодня убедился в обратном. Представляешь, ему стало лучше, он даже гуляет по палате. Хуже того, он забрал бумаги, которые предназначались мне, я уже держал их в руках, Андрей сам мне их отдал, чтобы я помог ему разобраться в них.
– А это плохо? – не поняла Марина Ивановна.
– Ничего хорошего! Единственное, на что я надеюсь – у него не хватит сил просмотреть весь материал. В противном случае я погиб, ведь я уже проинформировал немцев о благополучном исходе и об открытии новых перспектив для их компании.
– Да, здесь ты поспешил! А с другой стороны, ты же сам хлопотал о лучшей клинике для своего друга, что же ты теперь жалуешься?
– Да, но мне в тот момент казалось, что дела уже непоправимы и хотелось выглядеть достойно в глазах его сына. Мне же все-таки с ним работать. Потом у меня и в мыслях не было, что Петр в больнице сможет вести какие-то дела.
– А почему бы тебе сразу не поговорить с молодым Немчиновым о перспективах, которые появятся при сотрудничестве с иностранцами?
– Ты с ума сошла! – крикнул Михаил Борисович. – Он тут же обо всем расскажет своему папаше. Смотри, не вздумай где-нибудь проговориться, иначе мы пропали!
– Да ладно-ладно! Это вообще не мое дело, решайте сами, – произнесла Марина Ивановна и оставила мужа одного.
Михаил Борисович замер и сидел, уперев взор в одну точку. Потом все-таки заставил себя встать, подошел к бару, достал стакан и бутылку коньяка, налил и махом осушил его.
…Утро первого рабочего дня Настя встретила с очень хорошим настроением. Проводив мужа в офис, она собрала дочку, оделась, и они вдвоем поспешили в детский сад.
На стажировку Насте отводилось две недели, в качестве куратора к ней был приставлен второй воспитатель, который в процессе рабочего дня должен был ей объяснять и показывать все, что необходимо знать при выполнении обязанностей нянечки.
День начался с утренней линейки, на которой воспитатель взглядом окинула детей.
– Так! Все на месте! Все красивые и умытые! И с вами, такими умницами-разумницами, хочется поздороваться! Здравствуйте, дети!
– Здравствуйте, Варвара Ивановна! – дружным хором ответили малыши.
– А вот, ребята, ваша новая воспитательница! Анастасия Александровна. Мы поможем ей все вместе познакомиться с нашим распорядком дня?
–Да! – снова хором ответили все.
– А эта маленькая девочка – дочка Анастасии Александровны. Ее зовут Наташа. Она будет играть и гулять с нами! Покажем, какие мы дружные и воспитанные ребята?
– Да!– третий раз ответили воспитанные детсадовцы.
Наташа, отпустив край кофты мамы, осторожно подошла к ребятам и встала рядом. Улыбчивый мальчик в колготках и шортиках тут же взял ее за руку и потащил играть.
Своеобразный язык жестов и звуков детей младшей группы не всегда понятен взрослому человеку. Но те, кто общается с ними каждый день, начинают понимать, о чем говорят или что хотят малыши.
…За две недели стажировки, Настя с трудом, но смогла усвоить то, что было ей необходимо для того, чтобы малыши слушались ее и реагировали. Жизнь няни очень быстро перестала казаться ей сказкой – так много обязанностей было на ней. То, что она себе воображала не соответствовало действительности. Да, она была занята целый день и постоянные тревожные мысли оставляли ее: на них просто не было времени в течение дня. Дочка ее не скучала, а была в компании. Приходя домой, Настя замертво падала на кровать и засыпала, пробуждаясь, только когда Наташа начинала что-то требовать.
Пока не нашли постоянного воспитателя, каждый новый рабочий день Насти начинался с натягивания приветливой доброжелательной улыбки на лицо, и какое бы состояние ни было, нужно было соответствовать и излучать радушие. Единственное, что действительно с удовольствием делала Настя – это оформление игровых комнат, украшение картинками стен, расстановка игрушек и подготовка к играм. Она старалась, чтобы ребята, попав в это сказочное пространство, как можно дольше были занятыми самостоятельно и как можно меньше привлекали ее в свои забавы.
Погружение в сказку заканчивалось для Насти в тот момент, когда выходили из строя средства индивидуальной защиты от детских неожиданностей, именуемые «памперсами». Хорошо, если это было одновременно у одного или двух, но, как правило, заигравшись, малыши не ощущали этих неприятностей, пока не появлялся характерный запах. Понятное дело, что этот момент Настя особо не любила, но ей приходилось, засучив рукава, идти на грязное дело, в прямом смысле этого слова.
Хуже подгузников были только ежедневные разговоры с родителями. Почти все мамы были очень требовательны и капризны, как и их малолетние чада. Каверзные вопросы и необоснованные (как ей казалось) упреки, день ото дня сыпавшиеся на голову молодой няни выводили Настю из равновесия, вгоняя в глубокую депрессию. Но спасение было быстро и неожиданно найдено в самих детях. Она так старалась быть интересной для всей группы, что к моменту их встречи со своими родителями те еще пребывали в игровой эйфории и не отлипали от своей новой взрослой игрушки. И как можно что-то еще требовать от няни, когда ребенок доволен, весел и не куксится? Настя уже думала, что все отлажено, если бы не одно событие…
…Это произошло в канун Нового года. После обеда Настя с малышами украшали помещение, готовясь к празднику. Она старалась, чтобы желания и предложения шли именно от них, она же в свою очередь, просто шла у них на поводу, стараясь угодить.
В ее группе не было гиперактивных детей, но была троица мальчишек, носящихся между остальными и не реагирующих сегодня ни на какие уговоры остановиться и помогать всем остальным. Часть ребят рисовала, часть стояла на маленьких табуреточках и вешала яркие шары.
Трехлетний Мишутка, взобрался на детский стульчик, аккуратно и осторожно развешивал игрушки на елке, а его друг Андрейка носил ему шары и сосульки из большой коробки, которая стояла в другом конце комнаты. Делал он это немного небрежно и не заметил, как подбегая к другу, споткнулся о край стола и полетел вперед. Мишутка, не удержался на стуле и, падая, ударился головой о батарею.
Шум и рев был такой, что Настя оказалась у пострадавшего молниеносно. Кто-то из малышей засмеялся, увидев забавное падение своих друзей. Но Мишутке был не до смеха – по его щеке стекала кровь. Настя в панике заметалась по комнате, не зная, что предпринять и как остановить кровь, которая шла из раны над бровью. Приложив полотенце к этому месту, она схватила мальчика и побежала с ним в медпункт,