Читать интересную книгу За речкой шла война… - Николай Прокудин

– Э-э-э! Нет-нет! Вагон пересек переезд! Мы к этим доскам возвращались!

– Точно уверен? А не то будем хвост уехавшего вагона догонять. А нам надо в противоположную сторону!

– Уверен. Туда!

– А я нет, не уверен! Когда мое тело покинуло тамбур, я даже имя свое не вспомнил. Это ты меня Вовой назвал! А может, я Арнольд, Альберт или Альфонс?

– Альфонс, как есть альфонс!

– Кто есть я такой, что за существо? – продолжил Хлюдов. – Разумное ли?

– Конечно, неразумное. Выжрали на круг почти канистру рома и водки. Я ж тебе говорил: хватит Вовка, хватит! А ты…

– Я?! Что – я?! Вот Вове и высказывай претензии! А я – просто Ваня! Иван!

– Еще скажи – Иван Поддубный!

– И скажу! А скажешь, нет? Это ты все за дружбу русско-осетинскую пил. За мир во всем мире! За братский Кавказ! Интернационалист хренов. А я боролся! Выигрывал умственно и физически. О-о, сколько я выиграл!..

– Ну и где оно?

– Дык… выпили. И конфеты, главное, пожрали… А я жену хотел порадовать. Ну, ничё! Фак ю, фак их! – с кошмарным акцентом произнес Хлюдов культовую иностранную матерную фразу.

– Лучше бы нам всё-таки сейчас не фак, – урезонил Никита. – Лучше бы нам… вперед топать, что ли…

Вперед! Шли некоторое время по шпалам, спотыкаясь и чертыхаясь. В конце концов ломать ноги надоело, сошли на насыпь. Но там – старые рельсы, металлические скобы и костыли, прочий хлам. Как-то само собой получилось – свернули на проселочную дорожку, вдоль «железки». Шлишли-шли…

– Стоп! Володя! Мы идем куда-то не туда!

– Куда – не туда?

– В никуда! Где рельсы, вдоль которых мы шли? Где шпалы о которые мы копыты сбивали? Где? Только не рифмуй.

Огляделись. Луна, камыши.

– Ты куда меня завел, Сусанин?! – заблажил Хлюдов.

– Я завел? Ты сам сказал, что надоело козлом скакать по шпалам! Ты первый уклонился от маршрута!

– М-да? Вообще-то мы верно идём. Видишь, поезд идёт? Скоро к нему выберемся. Сядем и поедем.

– Нет, Вова! Никуда мы на нем не приедем. Это иранский поезд. И идет он в Тегеран или Мешхед! – осенило Никиту. – Тебя и меня персы шлёпнут на месте. Как красных командиров. Или, вернее, как комиссаров…

– С чего ты взял, что поезд иранский?

– А с того, что рельсы были справа от нас. Мы ушли влево. И поезд бежит с левой стороны! А должен быть справа!

– Уф-ф! Лейтенант Ромашкин, ты мне опять мозги запудрил! Не трещи так быстро: право, лево, вправо, влево. Повтори помедленнее и покажи рукой.

Никита, чуть протрезвевший на воздухе, повторил медленно и показал рукой.

– М-да, – процедил сквозь зубы Хлюдов. – Вот это фокус-покус. Мы топаем в Иран. Интересно, границу уже перешли? Если да, то почему мы её не заметили? Где полосатые пограничные столбы? Где контрольно-следовая полоса? Где парни в зелёных фуражках? А мне басни рассказывали, что граница на замке и ключи утеряны.

До утра брели обратно наугад. Окончательно выбившись из сил, прилегли под кустиком на бугорке. Их окончательно сморило. Спать… Мучили кошмары. Пустыня, жажда, чудовища.

Нет, не сон, а явь. Проснулись от яркого палящего солнца. Огляделись и ужаснулись. Никакой дороги не было. То, что ещё вчера было колеёй, оказалось твердым солончаком. Вернее, солончаковым плато. Выжженная земля справа, слева, впереди и сзади – до горизонта. Сиротливый кустик, под которым они ночевали, – единственная растительность.

– Кошмар! – охнул Хлюдов.

– Кошмар! – согласился Ромашкин. – Куда нас с тобой занесло? До чего же пить хочется! Горло огнем горит.

– Может, арык найдем… Но из арыков лучше не пить. В них одна зараза плавает. Будем искать колодец.

– Где ты будешь его искать?

– Там… – махнул неопределенно рукой Хлюдов.

– А если там не отыщем?

– Тогда будем копать здесь. Выроем колодец, по местному – кяриз.

– Чем?

– Руками! И… подручными средствами.

Вырыть кяриз в выжженной пустыне – дело безнадёжное. Вот кабы людей найти. Но никаких признаков присутствия человека не наблюдалось: ни в виде жилья, ни в виде машин, ни в виде мусора, ни в качестве испражнений. Птицы не летали, верблюды не бродили, овцы не паслись. Ровным счетом ничего. Только тушканчики время от времени перебегали то вправо, то влево. Ну, раз тушканчики, значит, всё-таки это не Марс, а Земля. Уже хорошо!

– По-моему, мы в какой-то то ли лагуне, то ли шхере. Но только пересохшей! – предположил Хлюдов. – Видишь: и вправо и влево, и вперед и назад у горизонта края задираются. Поэтому мы ничего и не наблюдаем! Идем-ка, друг мой, назад. Откуда пришли.

– А откуда мы пришли?

Хлюдов огляделся, но их следов в обратную сторону не наблюдалось. Так что явиться сюда они могли с любой стороны.

– Сволочь ты, Ромашкин! Так вчера нажрался, что даже не соображал, как шел? И меня напоил.

– Я?! Ты сам меня поил! Кто купил ром? Кто водку хлестал с абреками? Кто пьянку организовал?

– Я… – сознался Хлюдов и сразу оживился: – Никита, а ведь у нас ещё есть ром и водка. Это ж жидкость! От жажды не умрем! Будем пить и идти, пока сможем!

– А если просто пить? Без ходьбы? – робко предложил Никита. – Приляжем, подождём, когда нас найдут спасатели.

– Наивный! Кто найдёт? Кто будет искать? Никто же не знает, что нас сволочь-проводник высадил на том занюханном полустанке. Да и от того полустанка мы ушли далеко-о… И от рельсов – далеко-о… Блин! Семенили бы себе по шпалам и семенили потихоньку. Уже в Педжене были б, пивом похмелялись… Ладно, давай рому хлебнём, что ли. Или водки хочешь? У нас ещё бутылка «Столичной».

– Йо-хо-хо! И бутылка рома! Диабло! Точнее, чёрт подери!

Хлебнули. А закусить? Коробка конфет и забытый чёрствый беляшик. Точно! Купили в привокзальном кафе и позабыли… Разделили провиант по-братски, пополам, отхлебнули из горлышка по паре глотков теплого рома. Кровь заиграла, затем закипели мозги. Через пять минут оба хлопнулись на землю. Идти никуда не хотелось, да и сил не было. Повесили на куст капитанский китель, подостлали под себя шинели и легли в некотором подобии тени.

День прошел в полубреду. Рожи опухли, губы потрескались. Возникли миражи в виде озера, караванов верблюдов, машин, деревьев.

– О! Машина едет! Видишь? – показывал пальцем Никита.

– Нет, у меня это верблюд идет! – отвечал Хлюдов.

Спустя некоторое время Никита вновь вопрошал:

– А речку видишь?

– О-о-о. В моем мираже вижу виноградники. Ну что, выпьем ещё по глотку?

– Выпьем.

Воображаемые виноградники сменялись пшеничным полем, затем заливным лугом и так далее. Алкогольный коктейль и жаркое солнце сделали свое дело.

* * *

– Помню, под Кандагаром в пустыне без воды оказалась наша разведгруппа, так я тоже мираж видел! – воскликнул разведчик Виталик.

– Братцы! Раз зашел разговор о разведчиках, давайте помянем моего дружка, Петю Грекова, героически погибшего в баграмской «зелёнке», – поднял стакан Никита. – Трех духов завалил, а четвертого не заметил….

Выпили, закусили, чуток помолчали.

Глава 10. Бунт против «Белого царя»

Солнце уже клонилось к горизонту. Бесконечный день всё-таки заканчивался. Начали быстро сгущаться сумерки.

– Всё! Хватит лежать! Встаем! – распорядился Хлюдов. – Пойдём на огоньки, иначе сдохнем на этой «сковородке». Пошли влево, зайдём на возвышенность. И где увидим огни, там и будет наше спасение.

Огней нигде не было, снова пошли наугад. Шли всю ночь, пока прохладно. Под ногами – твёрдый солончак. Шли, шли…

Ступили на рыхлый песок. Очень рыхлый.

– Кажется, контрольно-следовая полоса! – застыл Никита, вляпавшись двумя ногами.

– Мне одно непонятно: мы уже за границей или нет? – задал глупейший вопрос Хлюдов. – Или только на подходе? Что-то ни колючей проволоки, ни собак не наблюдается.

Эх! Не поминай всуе!.. Из пересохших камышей выскочили три огромные псины и с хриплым лаем бросились к ним.

– Всё, прощай, молодость! Поминай как звали… Никита, только не беги! Побежим – точно разорвут.

– Да куда тут побежишь! У меня и ноги-то не ходят…

Псины-волкодавы окружили, сели на задницу в двух шагах. Рычали, но не бросались. И то хорошо!.. Все-таки до чего ж для человека широкое понятие «хорошо»! Стоишь по щиколотку на подгибающихся ногах в зыбучем песке, избегая лишнего движения, вокруг тебя брызжущие слюной клыкастые образины – и… хорошо!

– Тохта (стой)! Эй, бача (эй, мужик)! Буру (иди)! – на ближайшем к ним бугре появилась фигура человека с винтовкой.

– Та-ак… Если это пограничник, то не наш, а перс. И мы возвертаемся из Ирана. Обратно на Родину, – процедил Хлюдов. – Абзац! Если мы в Иране, будет большой скандал. Опять сын – шпион, но теперь иранский. Батю из газового министерства выгонят! Турнут в шею из-за меня, непутевого сынка, нарушителя границы…

– Какое, к дьяволу, министерство! Нашёл, о чём сейчас думать. Не повесили б как шпионов! Эй, не стреляй! Мы заблудились! Мы – советские офицеры! – Никита поднял повыше руки. – Мы не вооружены! Не стреляй и убери собак!