и, вскинув ладонь к козырьку фуражки, отрапортовал; — Товарищ капитан, политрук Гайдар, представляюсь по случаю назначения на должность комиссара в 13-ю отдельную истребительную эскадрилью.
— Здравствуйте, товарищ политрук,— мне не оставалось ничего, кроме как откозырять в ответ,— рад, что будем служить вместе,— я протянул Гайдару руку,— Здорово, Аркадий!
Если бы не Аркадий, то я даже не представляю, где бы закупал всю ту мелочёвку, что мне заказали. В основном одеколон, бритвы, пуговицы и редкий в это время крем для обуви. Для форсу. Это же вам не вакса. С Гайдаром быстро проехали в несколько мест, где всё это нашлось, правда за довольно кусачую цену.
На аэродром приехали уже хорошо так после обеда. Найдя местное командование, предъявил им свои документы.
— Вон ваши сидят,— усталый майор кивнул в сторону курилки, в которой сидели двое в лётной форме,— Из штаба ВВС давно уже позвонили и ждём только вас, капитан.
Подошли с Аркадием к курилке. Сидевшие там капитан лет сорока и совсем молодой лейтенант тут же встали. Я только махнул рукой, показывая, что без официоза, и сел на скамейку. Познакомились. Командир воздушного судна, капитан Ермолаев Семён Фёдорович. Призван из ГВФ*. До войны возил почту и пассажиров.
(* ГВФ— гражданский воздушный флот. )
Второй пилот, лейтенант Бугаев Леонид Львович. Перед самой войной летал вторым пилотом на транспортном ТБ-3. Две недели назад, после того, как их "туберкулёз" разбомбили на прифронтовом аэродоме, получил назначение на "Дугласа".
С одной стороны рад летать на таком самолёте, а с другой рвётся на фронт. Завалил всех своими рапортами.
— Навоюешься ещё, лейтенант,— я чуть заметно усмехнулся,— Войны на всех хватит. Что скажете о машине, Семён Фёдорович?
— Самолёт до недавнего времени находился на авиазаводе в Казани. Летал мало, так что сам как новенький. Естественно прошёл полную ревизию всех узлов. Неделю назад поступил приказ перегнать его сюда, на Центральный аэродром. Уже здесь сняли пассажирские кресла, убрали туалет с умывальником и установили скамейки вдоль бортов и приказали быть готовым в любой момент вылететь и сидеть и ждать. Вот сидим и ждём,— Ермолаев усмехнулся.
— Считайте, что дождались. Готовьте самолёт к вылету. Идём на Раменское. Эскадрилья находится на соседнем ОСАВИАХИМовском аэродроме, но места там маловато будет для вас, так что придётся вам какое-то время базироваться отдельно от нас. А я пойду договорюсь о вылете и свяжусь с Раменским. Пусть встречают.
Вылетели минут через 40. Вначале взяли курс на северо-восток, почти до Мытищ, потом повернули на 90 градусов и шли до Балашихи и уже оттуда взяли курс на Раменское. DC-3 конечно не "Боинг-747" и не "арбуз"*, но лететь на нём, даже в качестве пассажира, всё же довольно, я бы даже сказал, комфортно. Это как проехаться на раритетной машине. На ней нет ни ГУРа, ни ЭУРа, ни роботизированной коробки, да и сиденья явно не анатомические с подогревом и кучей регулировок, но вы всё равно ощущаете восторг.
(* "Арбуз"— жаргонное название самолёта Airbus А380. Крупнейший серийный широкофюзеляжный двухпалубный четырёхдвигательный турбореактивный пассажирский авиалайнер в мире. Вместимость — 525 пассажиров в салоне трёх классов, 853 пассажира в одноклассной конфигурации. Дальность беспосадочного перелёта до 15 400 км. )
В Раменском сели без проблем. Пока договорились о временном базировании здесь нашего транспортника, поставили пилотов на довольствие, утрясли ещё несколько мелких вопросов, начало уже смеркаться. Выпросив полуторку, под бурчание зампотылу о том, что я ещё ту машину не вернул ( "эмка" ещё не успела вернуться из Москвы), поехали к себе.
О том, что что-то случилось, я понял сразу, лишь увидев лицо встречающего нас Кузьмича. Не успел я рта раскрыть, чтобы задать вопрос, как из сгустившегося сумрака вышел наш особист.
— Товарищ капитан, у нас ЧП,— начал он без предисловий,— Трое лётчиков, младшие лейтенанты Горбань, Филонов и Суворов, через водителя топливозаправщика раздобыли самогон и напились до непотребного состояния. Мной они были взяты под арест. Предлагаю завтра же отправить рапорт об их проступке в штаб ВВС.
— Где они?— сквозь зубы выдавил я. Вот ну не гады они? Я же им доверял, а они так меня подставили перед самой отправкой на фронт.
Святая троица вусмерть пьяных гавриков с блаженными улыбками мертвецки спала прямо на земле в отдельно стоящем сарае. Было страстное желание отмудохать их как следует, да что толку то. Один хрен пока не протрезвеют ничего не почувствуют и не поймут педагогической составляющей. Ладно, утро вечера мудренее. Но это залёт, а как поступать с залётчиками я по своей прошлой службе прекрасно знал.
— Так, Кузьмич,— я повернулся к старшине,— Утром обеспечь три хорошие лопаты. А ты, Олег, свяжись со своим коллегой в Раменском и отправляйте этого водилу, этого бутлегера* недоделанного, на фронт. Пусть там освежится, раз здесь в тылу ему острых ощущений мало.
(* Бутлегер (англ. bootlegger — (сленг) подпольный торговец, контрабандист) — подпольный торговец спиртным во время сухого закона в США в 1920-е-1930-е годы. )
Кого-то утро встречает прохладой, а весь личный состав оно встретило стоящим в строю напротив высокой дощатой стены ангара. У подножья этой самой стены три опухших с похмелья личности без ремней и сапог копали глубокую яму прямоугольной формы, больше всего напоминавшую могилу. И всё это в полном молчании. Конечно все оху... удивились, когда я приказал раздать залётчикам лопаты, а им копать яму. И всё это под прицелом ППД в руках особиста. Кстати и сам особист был в шоке.
Наконец я посчитал, что глубины ямы, а выкопали уже больше двух метров, вполне достаточно и приказал лётчикам-залётчикам вылезать наверх и встать рядом с ямой.
— Вчера трое наших, хотелось бы назвать их товарищами, но, почему-то, не хочется, раздобыли самогон и устроили пьянку. Тем самым они нарушили приказ, запрещающий употребление спиртных напитков, сорвали учебный процесс, подвели всех нас и подставили водителя топливозаправщика, который и привёз по их заказу самогон и которому теперь предстоит вместо службы в тылу с винтовкой в руках на передовой останавливать немецкие танки. Я обещал, что нарушители дисциплины будут отчислены из эскадрильи и отправлены в тыл возить почту. Однако, учитывая то, что эти данные три субъекта плевать хотели на своих товарищей, учитывая то, что они уже прошли достаточно хорошую лётную подготовку и изучили новые тактические приёмы воздушного боя, веры им нет. Поэтому, чтобы избежать попадания таких ценных источников информации в руки противника, я считаю, что их нужно расстрелять,— я сделал