Они все вдруг перестают коситься в сторону соседа с чувством собственной значимости, у них у всех загораются глаза, когда тот подросток, что не участвовал в игре бицепсов, начинает рассказывать о природе магии и наблюдениях о магических потоках и дисбалансе в окружающем мире.
Мы проговорили больше двух часов и расстались удовлетворенные друг другом. Точнее расстались мы позже, а сейчас подходили к столовой, где начинался ужин.
Помещение студенческой столовой напоминало шумную ярмарку. Я сразу же заметил длинную стойку, за которой работали на раздаче обычные люди, обслуживая шустро движущую очередь.
Меня пропустили вперед.
Я заказал бифштекс, овощи-гриль, несколько кусков мясного пирога и на поднос мне поставили стакан со сметаной.
Отыскивая места моего факультета, заметил спину преподавателя, проскользнувшего в зал в глубине помещения.
Скорее всего, все же для преподавательского состава есть более спокойное место, — размышлял я, идя в ту сторону.
Краем сознания отмечая, восторженные ахи со стороны женской части учащихся, понимал, что не замеченным я хоть так, хоть этак не остался бы.
В небольшом зале было тоже не тихо. Старожилы облюбовали стол, за которым я обнаружил и Ректора, визировавшего наши контракты.
Склонил голову в кивке, ответив на его приветствие, и заспешил в сторону Кирки и Сома, устроившихся в отдалении.
У женщины был потрепанный и усталый вид.
— Бессонная ночь, — поддел ее, когда она подняла глаза от тарелки с горой овощей и кусочков мяса.
— Я чувствую себя смертной, — выдохнула она грустно.
— Но это же такой бесценный опыт, в твоей богатой на приключения жизни. И к тому же у тебя всегда есть бесплатный массажист, не так ли Сома.
Лекарь покраснел, потом побледнел, — и пробубнил себе что-то под нос о бесцеремонности некоторых индивидуумов.
— А как твоя группа, — решил отвлечь его от негатива, в который он окунулся вместе с предметом обожания.
Он покраснел еще больше.
— Первокурсники, — просипел он, откашлялся и уточнил, — первокурсницы, все. Всё, — и вздохнул, глядя на Кирку коровьими глазами.
— Ёмко, — подбодрил его, — кулон хоть помогает?
Он закивал головой, как болванчик, а Кирка вдруг тепло улыбнулась.
— Поешь, — подсунул ей под нос стакан со сметаной, — а то ты же меня знаешь, — поиграл бровями, — за папу, за маму ложечку.
Она хихикнула и отправила в рот часть еды со своей тарелки.
— Ну а твои как? — задала она встречный вопрос, и рассказал в лицах идеи, которые будоражат умы молодого поколения, — следя за тем, чтобы ее рука не прекращала выполнять маршрутные движения от тарелки ко рту.
С шутками и прибаутками мы дошли до общежития, Кирка попыталась распрощаться, но, — зачем еще друзья, — категорически заявил я, — если не для того, чтобы их эксплуатировать, — подталкивая Сома в том же направлении.
— Он тебе поможет спинку помыть, — как доктор, — ты же умеешь ухаживать за лежачими пациентами?
Сома краснел, но кивал, и Кирка смирилась с навязанным сопровождением, а я отправился по лестнице наверх размышляя о том, что дарить можно себя не всякому, а тому, кто действительно в тебе нуждается и оценит подарок по заслугам.
Часть 9
Гибкая женская фигура, вся в черном, скользнула в приоткрытое окно и застыла посредине кабинета.
— Хозяин? — донесся ее грудной бархатный голос.
Фигура за массивным столом шевельнулась, выходя из глубокой задумчивости, в которой пребывала до этой секунды.
— Опаздываешь, — ответил Черный Ворон, — откидываясь на спинку кресла.
— Разве?
И в этом разве пронеслось столько внутренней силы, хитрости и убежденности в своем совершенстве, что мужчина совсем незаметно махнул рукой, что могло обозначать только одно — не бери в голову.
Он встал и шагнул в сторону сервированного столика на двоих.
— Поздний ужин, — приглашающе кивнул женщине, — все как ты любишь.
Он щелкнул пальцами и черные свечи вспыхнули, освещая богато сервированный стол.
Лица же остались скрытыми темнотой, и было непонятно, то ли она такая густая, то ли это желание обоих трапезничающих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хозяин Нижнего мира лениво выуживал из вазы ягоды черной спелой черешни, ожидая, когда его гостья насытиться.
Наконец она тоже потянулась к ягодам.
— Их было двое, — проронила, отправляя в рот первую ягоду.
— Неожиданно.
Ворон помолчал, всепоглощающую злость он испытал в первый момент, когда ему сообщили о вырезанном Четвертом Доме. По истечении нескольких недель безуспешных расследований силами подчиненных, он пришел к неутешительному выводу — если хочешь сделать хорошо, сделай сам.
Но пока он не мог выйти на поверхность. Последний ритуал слишком вымотал и истончил его. Только здесь, в своем замке он чувствовал себя в безопасности и еще минимум три луны, как называли они месяц в пределах Нижнего мира, он не сможет посетить Верхний мир.
— Хотя бы в человеческой ипостаси, — невесело усмехнулся своим мыслям.
Сидящая перед ним женщина, называющая Хозяином, была одна из первых обращенных в собственную веру. Она пошла за ним тогда, когда остальные отвернулись и здесь, внизу царила ядовитая атмосфера преисподних уровней бытия.
Он прислушался к ее желанию и не обратил насильно. Чтобы преодолеть грань и остаться свободной, ей приходилось каждый раз принимать ванну со специальным составом, который содержал его кровь.
Пропуск, многоразовый билет, — Ворон скупо улыбнулся, вспоминая забытые слова из другой жизни.
Эта женщина была потомственной колдуньей, которой всего чуть-чуть не хватило до статуса богини и своей персональной планеты. Она не была похожа на предавшую невесту, хотя он иногда думал, что ту помощь, которую она оказала ему в поисках этого мира и воплощения его проекта в жизнь, она оказала только по своей прихоти или преследуя собственные цели.
И сейчас она жила в пещере, которая являлась единственным природным местом, в котором соприкасались Нижний и Верхний мир на этой планете.
Чем занималась она в Верхнем мире, он никогда не интересовался, и даже не из-за отсутствия любопытства, а по договору, который они заключили, произнеся магические клятвы. Одна из тату на его теле напоминала о том давнем договоре, и была сдерживающим любопытство весомым фактором.
— Что-то еще, расскажешь? — спросил у необычно немногословной колдуньи.
— Назревают перемены, и я не могу сдерживать рост энтропии.
— Как думаешь, насколько назрела потребность в технической революции сверху.
— Ну, — она откинулась на спинку стула, — думаю лет десять не больше в запасе. Хотя в последнее время уравнения не имеют однозначных решений.
— Может, заберем сюда больше?
— Я бы не рекомендовала, у вас и так женщин столько, что от них только отрицательное сальдо. Ты вон давно перестал лосниться, и разнообразие надоедает?
— Ты, как никто другой, знаешь, что именно я жажду.
Она встала, потянувшись гибким телом и шагнула к стене, выбирая плеть.
— Ты пополнил арсенал, — провела кончиками пальцев по вычурных стеках, плетках, хлыстах и остальных атрибутах вожделеющего бдсмщика.
— У меня для тебя тоже есть подарок, — она достала из-за пояса длинный сверток и протянула его Ворону.
Предвкушение от «приятного» вечера потряхивало его тело, но он не выдал съедающего душу нетерпения.
Развернул упаковку и взял в руку многохвостку — флоггер.
— Это из чирки, — криво улыбнулась женщина.
— Контрабандисты привезли?
— А кто еще рискует залетать в нашу вотчину.
Она потянулась к рукояти, Ворон втянул воздух, сквозь сжатые зубы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты готов, — приподняла его подбородок.
— Да, — выдохнул он, всматриваясь в кровожадную ухмылку сегодняшней Госпожи.
— Так на чем мы остановились в последний раз? — хлестнула хвостами по его оголенных ягодицах через пару минут, выбивая изнутри повелителя Нижнего мира хриплый стон.