— Да, мам, тоже не помешает горло промочить, — согласился с ней Роберт.
— Я сейчас, — произнесла старушка. — Александр Дмитриевич… — Она чопорно поклонилась князю Головину. — Хоттабыч, не скучайте тут без меня, мальчики! — И весело нам подмигнула.
Наш веселый ржач на мгновение заглушил даже рев гребаного червяка, продолжающего мерзко вошкаться на полянке перед домом. Бабка — огонь! И попадаются же такие «затейницы» и среди гансова племени. Такое «бойкое» поведение больше подходит нашим, русским женщинам, которые и коня на скаку, и в горящую избу… Вот, грех признаваться, но нравится мне она! Даже жаль, что я несвободный… А так, сразу бы под венец!
— Что делать будем, Хоттабыч? — едва стих «веселый», а скорее всего — нервный смех, полюбопытствовал Александр Дмитриевич. — Мне здесь абсолютно ничего не светит…
— Попробовал уже его своем Даром приложить? — догадался я.
— Попробовал… — с видом крайнего неудовлетворения признался командир. — Только у этой Твари либо совсем мозги отсутствуют в моем понимании, либо ему мой Дар Мозголома — что слону дробина! Никакой реакции! А ведь я почти весь свой Резерв в эту атаку ухнул! В старые времена я таким наскоком целому кавалерийскому дивизиону мозги одним махом выжег! А эта гнида хоть бы почесалась! Не берет её мой Дар…
— Да, — я задумчиво поскреб ногтями затылок, — попытка — не пытка…
— Как сказать, — фыркнул товарищ оснаб, — я едва на ногах держусь!
— Ну, что — пора и мне тряхнуть порохом в ягодицах! Надеюсь, что он еще не весь в превратился в старческий песок … Ну что, командир, — я глубоко и шумно вздохнул, насыщая легкие кислородом, — погнали наши городских?
— Давай, старичок! — согласно кивнул Александр Дмитриевич, — на тебя одна надежда!
— Эх, где наша не пропадала?! — крикнул я, ужу привычно пуская в разгон свою «вторую ипостась» — доставшуюся мне по наследству Святогорову Силу. Уж, если с помощью и этой Силы мне не удастся раздавить эту вонючую гадину, то уж и не знаю, можно ли вообще с ней бороться какими-нибудь доступными нам способами? Но, как говорится, не разбив яиц, яишенки не откушать! Главное, чтобы яйца оказались не в твоих штанах!
Сердце привычно застучало со скоростью парового молота, разогревая и разгоняя холодную старческую кровь по всем жилам, а заодно и разгоняя свою Энергетическую Систему до «космических скоростей». Перед глазами заплясали разноцветные мушки, когда я, не скупясь и особо не заморачиваясь с количеством расходуемых Сил, зачерпнул их щедрой горстью из своего Резерва. Пространство передо мной резко заиграло абсолютно другими «красками», стало предельно четким и резким, каким никогда не бывало в реальной жизни.
Я не только стал лучше видеть, а, черт побери, я столько всего стал замечать вокруг, на что раньше никогда не обращал внимания. Я видел, а точнее сказать — чувствовал, каждую травинку, каждую пылинку, каждую самую мелкую мошку в ближайшем обозримом пространстве. Наверное, так видит сокол или орел, ищущий себе добычу с высоты птичьего полета. И от его орлиного взора не укроется ни одна мышка, суслик или иная мелкая тварь. А раз такое происходит со мной, это значит, что моя Энергетическая Система, «оставленная в наследство» Великаном Святогором, вышла на «рабочий режим».
В этот раз я не пытался как-то сдерживать, либо экономить свои разрушительные Силы — прятаться и скрываться здесь было не от кого — все свои: командир и Робка — проверенные уже не в одной схватке товарищи. Фрау Габриэлла, уверен, тоже не будет плести интриги за моей спиной, а денщик Хартмана слишком напуган, чтобы вставлять палка мне в колеса. Да и не будет он этого делать по одной простой причине — жить-то ему хочется! Даже очень и очень хочется! Но, тем не менее, он среди нас самое слабое звено.
Едва Святогорова Сила мягко тюкнула меня по темечку, наливая Энергией мои старческие, но уже и не столь дряблые мышцы, как в самом начале моего пути в этом странном альтернативном мире, мои ноги, вывернув камни мостовой, погрузили в ставшей податливой землю практически по щиколотку. Да, деваться мне некуда — не носит Мать Сыра Земля носителя могучей Святогоровой Силы. Но это означало и другое — что я готов вновь постоять за Землю Русскую… Хотя, как бы это не показалось парадоксальным, в настоящий момент я стоял за проклятую фашистскую Неметчину!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Однако я предпочитал думать, что на этот раз я сражаюсь за наши жизни: командира, Робки Хартмана и его матери, оказавшейся старухой хоть куда. Вот за их будущее, я и буду сражаться! Посмотрим, как этот гребаный зубастый слизняк выдержит мой первый удар. Проклятая Тварь словно почувствовала мою решимость и мою силу, и вновь встала «на дыбки», уносясь зубастым и глазастым «концом» куда-то в облака. Ну что ж, пора начинать…
— Командир, — не выпуская из вида белесое и рыхлое тело, взметнувшееся на высоту десятиэтажного дома, произнес я, — вы бы укрылись где от греха подальше… Габриэлловна, у тебя подвал в хате есть?
— Есть, — мгновенно откликнулась старушка, — хороший, просторный и глубокий погреб имеется. Со всеми удобствами, — дополнила она. — Я там при авианалетах русских всегда отсиживалась.
— Как думаешь, взрыв бомбы выдержит? — поинтересовался я.
— На совесть строили, — гордо проворчала старушка, — прямое попадание выдержит!
— Ой, ли, Габриэлловна? — хохотнул я, на секунду обернувшись к бабульке. — А не свистишь ли ты, старая?
Фрау Габриэлла усмехнулась, сморщившись, как печеное яблоко, и весело мне подмигнула:
— Так если и насвистела немного, какая разница? Другого убежища все одно днем с огнем не найдешь!
— Твоя правда, мать! — скрепя сердце, согласился я с доводами старушки, все одно укрыться больше негде. — Давайте тогда все в погреб! — безапелляционно распорядился я. — Хрен его знает, чем у нас дело кончится?
— Надери ему задницу, как следует, борода! — произнесла фрау Габриэлла, покосившись на вытянувшегося за оградой гигантского червя. — Другого варианта я от тебя и не ожидаю! Будут еще тут всякие опарыши свои правила устанавливать! — недовольно фыркнула она. — Я тебе за это даже прощу, стьарый, что ты мне во дворе всю мостовую изговнял!
— Ладно, Габриэлловна, не трынди! — Отмахнулся я от бабки. — Живы будем — не помрем, а «мостовую» твою я починю… Если останется, что чинить. — Я усмехнулся в бороду, ведь что-то мне говорило, что мы с этой Тварью тут камня на камне не оставим. Может, это во мне еще и Дар Провидца проклевывается? Хотя, в этом случае не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что на дурничка этого Монстра не осилить. — Все, валите уже! Мне за вами сейчас некогда будет сопли подтирать! — рявкнул я. Разрушительная Сила Святогора во мне уже рвалась на выход. Кому-то сейчас очень сильно не поздоровиться!
— Хоттабыч, — крикнул командир с порога, когда все остальные уже убрались в дом, — держись, старичок!
— Вот так всегда, — недовольно проворчал я, — нас е.ут, а мы крепчаем!
Выждав еще пару мгновений, чтобы люди успели убраться в погреб, я со всей дури обрушил чудовищный удар на наглого мерзопакостного Червя. Получи фашист гранату! Даже окружающий воздух застонал от в разы увеличившейся гравитации на отдельно взятом пространстве, мгновенно нагревшись до нестерпимых температур, а после и вовсе воспламенившись. Даже я, находящийся в отдалении, почувствовал порыв горячего воздуха, растрепавшего мою длинную седую бороду.
Однако, к моему несказанному удивлению, проклятая Тварь играючи перенесла мое нападение. Её лишь вдолбило на несколько метров в мягкую землю, да слегка опалило уродливые волоски, то тут, то там торчащие на её мерзком студенистом теле. Жирная безобразная туша лишь на первый взгляд выглядела рыхлой и мягкой, а на самом деле оказалась настолько крепкой, что мой первый и, как я думал, сокрушительный удар прошел даром. Её не размазало по земле, не расплескало вонючей жижей по сторонам, как это происходило с приснопамятными Зомби. Да она даже не нисколечко не сплющилась от моего удара! Сдается мне, что это гребаное чучело сможет выдержать и куда более мощный удар…