Когда Снеголап явился домой с хозяйственной сумкой, набитой парафиновыми свечами и десятью бутылками соуса для салата, Дэйв пришел в недоумение, и бывшего мохнатого это встревожило. Правда, он тут же успокоился, так как Дэйв сообщил ему, что у Нунцио есть для него другая работа.
— Тут надо переправить в Питтсбург грузовик с контрабандой. Ты в охране. Нунцио тебя любит. Считает, что ты хорошо справляешься.
— О-хо-хо. Ладно.
— Да не волнуйся, это все забава для детишек. Сигареты, больше ничего.
— Да?
— Точно. Переправляют с юга. Чтобы налоги не платить. А потом будем их продавать. Двести процентов прибыли. Да все равно это только семечки, просто часть семейного бизнеса.
— Угу.
— А если справишься, Нунцио поручит тебе доставлять урожай. Ну, знаешь, кокс, снежок-с, дымок-с.
— Угу.
Дэйв, улыбнувшись, похлопал его по спине:
— Хороший ты парень, Снеговичок. Со странностями, но хороший.
— Угу.
Замок
— Ну и ну, наверное, я к этому месту никогда не привыкну, — присвистнул Джереми, следуя за Линдой по полутемному коридору. Он никак не мог понять, где находится.
— Привыкнешь. Мне самой пара месяцев потребовалось, чтобы начать ориентироваться. Но теперь я здесь как дома.
Проходя мимо, Джереми бросил взгляд на проем в стене, и у него создалось впечатление, что там стоит кто-то большой и зловещий. Ему уже не в первый раз так казалось. Нет, пора уже перестать шарахаться от каждой тени. Будь это в реальном мире, можно было бы сказать себе, что все это — дурацкие страхи. Просто боязнь темноты. Но здесь... здесь и в самом деле водятся привидения. Настоящие.
— Вот уж не знаю, — протянул он. — Мне кажется, я еще очень долго не научусь разбираться в этих лабиринтах.
— Ерунда. Ты в пять минут станешь ветераном — с твоим-то талантом, не знаю, правда, каким.
— Я бы тоже хотел знать каким.
— Вы с Осмириком пытались заложить в компьютер заклинания?
— Нет, до этого мы еще не дошли. Хотя мысль интересная. Забавно вот только... — Он недоуменно покачал головой.
Линда скосила на него взгляд.
— Что?
— Да как-то необычно. Я не могу избавиться от странного ощущения при запуске программ...
— И что это за ощущение?
— Не могу даже описать. В общем... приятное. Чувствую себя могущественным, что ли. Как будто способен на все. Открывается масса новых возможностей. Просто приятно. — Джереми почесал затылок. — Не объяснить.
Линда поджала губы и понимающе кивнула. Затем пробормотала словно в ответ своим мыслям:
— Сдается мне, что-то назревает.
Тем временем они подошли к широкой арке, ведущей в Королевскую столовую.
— Потрясающе! Как же ты нашла дорогу? — Джереми восхищенно посмотрел на девушку.
— Шестым чувством. Есть хочешь? Не знаю, чем еще можно заняться, пока...
— Леди Линда?
Появился слуга, молоденький паж.
— Привет! — поздоровалась Линда. — Ты — новичок?
— Да, миледи. Лорд Кармин желает вас видеть.
— Ого, быстро же. Веди нас.
— Сюда, миледи.
— Пошли, Джереми.
Юноша провел их по длинному коридору, а затем вверх по лестнице. Когда они оказались на лестничной площадке, послышался пронзительный, настойчивый гудок, как от электронного прибора.
— Что это? — спросила Линда.
— Это? — Джереми взглянул вниз. — Да это же мой компьютер.
Он опустился на колени и, поставив перед собой ноутбук, поднял крышку.
— Ничего себе!
— Что там? — спросила Линда.
— Это означает «Чрезвычайно опасно». — Джереми взглянул на Линду. — Что происходит?
— Ты меня спрашиваешь? Это ведь твоя игрушка.
Джереми в замешательстве покачал головой:
— Так быть не должно. Я его отключил. А потом, кроме операционных систем в нем ничего нет, и это... — Он закрыл крышку. — Это становится слишком странным.
Линда огляделась.
— По правде говоря, мне и самой не по себе.
Они оба перевели взгляд на пажа.
— Куда ты нас ведешь? — требовательно спросила Линда.
Тот немного занервничал.
— К лорду Кармину, миледи.
— Где он сейчас?
— У гофмейстера, миледи.
— У Джамина?
— Да, миледи.
— Ты чем-то обеспокоен. Ты точно ничего не скрываешь?
— Нет, миледи. То есть да, миледи!
Линда прикусила губу, а потом заявила:
— Я тебе не верю. Что-то не так, и я хочу знать, что именно.
Взгляд пажа отчаянно заметался.
— Ну? — поторопила Линда. — Я жду.
Паж повернулся на каблуках и кинулся прочь, исчезнув в темноте и оставив за собой только эхо шагов.
Джереми присвистнул:
— Что это на него нашло?
На лбу Линды появилась озабоченная складочка.
— Надо было заставить его заговорить.
— Как?
— Пригласить десяток обезьян, чтобы защекотали до смерти. Напустить на него отвратительных пауков. Способов сколько угодно. — Она вздохнула. — Но я не могла, он ведь совсем ребенок.
— А надо было, — возразил Джереми. — Врал и не краснел.
— Знаю. Что-то неладное творится. — Линда потрогала рукоятку висевшего у нее за поясом кинжала. Джамин. Интересно, знает ли он...
Пол начал содрогаться, и оба легли, чтобы переждать тряску. Однако на этот раз вибрация не прекращалась.
Стены, словно резиновые, задрожали и заколебались. Потолок пополз вниз, коридор изменился в размерах. Лестница исчезла, сменившись сводчатым коридором без выхода. Неизвестно откуда взявшиеся перегородки то опускались, то поднимались, будто декорации в театре.
Когда эти судорожные изменения наконец прекратились, Линда осторожно поднялась на ноги и отряхнула тунику и колготки.
— Слишком сильно. Сильнее, чем в прошлый раз.
— Да, — дрожащим голосом подтвердил Джереми. В горле у него пересохло. Он прокашлялся и сглотнул. — Что происходит?
— Что бы там ни происходило с мирами, лучше не становится.
— О каких мирах идет речь?
— О мирах замка. Только не проси меня объяснить. Я этого до сих пор не понимаю. — Она на минуту задумалась. — То есть понимаю, но интуитивно. Нарушен хрупкий баланс между мирами. Так как все они фокусируются на замке, то именно он больше всего и страдает.
— Что значит «фокусируются»?
— Это еще труднее объяснить, но, как я представляю, поскольку замок связан со всеми этими мирами, он как ось колеса. И подвержен влиянию всего, что происходит на периферии.
— Ладно, я понял. Вот уж не подумал бы, что именно здесь — центр всего мира.
— Миров.
— Пускай.
Линда глубоко вздохнула и огляделась по сторонам.
— Но у нас, по-моему, появилась еще одна проблема.
— Только этого не хватало. А что случилось?
— Ты разве не заметил, какие здесь произошли перестановки?
— Допустим. И что?
— И то. Лестница-то пропала. Теперь придется искать другой путь вниз. Пойдем.
Они отправились на поиски, но и через четверть часа не смогли найти другую лестницу. Впервые за долгое время Линда потерялась в замке.
— Ничего не понимаю, — сказала она. — Не могу разобраться, где гостевое крыло.
— Гостевое крыло? Это там, где столовая?
— Да. И наши спальни. Я перестала ориентироваться. Должно быть, с замком происходят серьезные изменения.
— И что нам делать?
— Со мной уже такое бывало. Когда я впервые попала в замок, он был гораздо более непредсказуемым. Не волнуйся, сейчас сориентируюсь.
— Но пока что мы заблудились, да?
— Да. Только не бери в голову. В замке невозможно заблудиться. Просто надо продолжать идти и...
Они продолжали идти и идти, не встречая на пути ничего, кроме неописуемых изысков замковой архитектуры.
В конце концов Линда присела на каменную скамейку и, сняв ботинки, растерла ноги.
— Черт, меня это начинает бесить.
Джереми опустился на корточки и прислонился головой к темному камню.
— Теперь мы точно заблудились, — констатировал он.
Линда наградила его унылым взглядом.
— Спасибо, что объяснил.
Джереми пожал плечами. Линда внимательно оглядела его.
— Сколько тебе лет?
— А что?
— Просто спросила.
— Двадцать три. — Джереми поднял руку, предупреждая следующую реплику. — Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что я выгляжу на пятнадцать.
— Ну, скажем, на семнадцать. Что плохого в том, что ты молодо выглядишь. Я бы хотела выглядеть на семнадцать лет.
— А тебе сколько?
— Вообще-то невежливо спрашивать, но мне как раз исполнилось тридцать. Разменяла четвертый десяток.
— А я думал, ты старше.
— Вот спасибо.
— Нет, ты прекрасно выглядишь. Линда закатила глаза к потолку:
— Пустяки.
— Извини, я правда не хотел.
— Ты знаешь, по-моему, твоя проблема не во внешности, а в инфантильности. Ты и ведешь себя будто тебе пятнадцать лет.
— Слушай, я же извинился.
Линда надела ботинки.
— Пора идти.
— Куда? Лучше уж остаться на месте. Рано или поздно на нас кто-нибудь наткнется.