не могла прийти просто по причине того, что никогда не существовала, но слава богу он напрягся и нехотя отпустил руку девушки.
— Мы не закончили с тобой, детка, — тихо прорычал он ей. — Я тебя найду, поняла?
«Пошел нахрен», — хотелось сказать ему, но я решила, что лучше валить поскорее. Схватила эту девушку за руку и потащила за собой на третий этаж, в женский туалет, куда даже Соболь с его отбитостью не стал бы соваться.
Девушку звали Оля. Если бы не следы усталости и какой-то отчаявшийся взгляд, ее можно было бы назвать настоящей красавицей: светлые длинные волосы, нежная гладкая кожа, робкие голубые глаза и губки бантиком. Даже бедная и безвкусно подобранная одежда не портила ее красоты.
Мы с моей новой знакомой немного поболтали, я ее успокоила, выслушала длинную и запутанную историю о Соболе, и там все оказалось чуть сложнее, чем казалось с первого взгляда. Наверное, будь у меня какой-то опыт в отношениях, я бы дала Оле совет. Но чего не было, того не было. Поэтому я просто горячо ей посочувствовала, и судя по благодарно засиявшим голубым глазам, это было именно то, что нужно.
Оля сообщила, что хочет бросить университет и учиться самостоятельно, а я пылко пообещала поддержать ее в этом решении и давать свои конспекты (хотя они были такие корявые и бестолковые, что вряд ли могли кому-то помочь).
Эх, я бы тоже с удовольствием бросила эту дурацкую учебу! Жаль, мама не разрешит.
— Спасибо, Алиса, — Оля вдруг порывисто обняла меня. — Я так рада, что тебя встретила! Поговорила с тобой, и сразу все понятно стало. Остался только вопрос, куда деть эти дурацкие деньги.
Мы с ней как по команде перевели взгляд на сложенную пополам стопку купюр, которые Соболь сунул Оле. Самым простым решением было бы их выкинуть, но так неинтересно. Вернуть просто так — нереально. Не возьмет же.
— Давай подсунем их Соболю, — вдруг осеняет меня идея.
— Куда?
— Ну… в куртку, например. Когда он в туалет уйдет, можно пройти возле его стула и сунуть быстро деньги в карман.
— С ума сошла? — Оля перепугалась так, что даже щеки побледнели. — Увидят же!
Но я уже все придумала и отказываться от идеи не собиралась. Убедила Олю, что на перемене никого в аудитории не будет, пообещала, что сама все проверну, а она просто постоит на стреме, и тут же договорилась с ней, что после этой пары встречаемся на этаже у расписания.
Оля, судя по ее виду, очень и очень сомневалась в том, что нам стоит это делать, но все же согласилась.
— Отлично! — я подмигнула ей. — Тогда до встречи! И не ссы, подруга, все будет хорошо!
А когда я весело мчалась на вторую пару, то думала о том, что, кажется, мне повезло. Я впервые в этом университете встретила того, с кем могла бы подружиться.
***
— Алис, может, не надо? — зачастила Оля, когда мы с ней прятались за углом.
— Надо, — решительно заявила я, следя за тем, как ее Соболь выходит из аудитории. А за ним… ну надо же! Ник собственной персоной!
Они вдвоем, весело переговариваясь, пошли к лестнице, а следом потянулись и остальные студенты. Кто-то курить, кто-то в туалет, кто-то в столовую… обычно сидеть за партами остаются буквально пара человек, да и те поглощены своими телефонами и ничего вокруг себя не видят. Так что операция должна пройти успешно, я в этом была уверена.
Хотя от адреналина меня все же немножко потряхивало.
Когда спины Ника и Соболя перестали быть видны, а их голоса стихли, я рванула к открытой двери аудитории. И тут же поняла, что мне охрененно повезло! Внутри никого не было.
Но все равно действовать надо было быстро, потому что вернуться могли в любую минуту.
Я сразу же выцепила взглядом белый с красным бомбер Ника, небрежно брошенный на спинку стула, а на соседнем месте висела чёрная кожаная куртка. Точно Соболя, я видела его в ней.
Но как только я провела рукой по гладкой мягкой коже, выискивая, где здесь карман, случился ужас.
Кошмарный, полный и бесповоротный ужас.
Потому что сначала я услышала неверящее «Алиса?!», произнесённое голосом Ника, а потом почувствовала, как его рука сгребает меня за шкирку.
— Ты охренела?! Что ты там ище…
И тут он замолчал. А я вдруг увидела себя его глазами: одна рука шарит по карманам куртки его друга, а во второй зажаты крупные купюры. О боги, он решил, что я воровка?
— Ты все не так понял! — отчаянно выпалила я.
— Не делай из меня дебила! Отдай! — Ник вырвал у меня из рук деньги. Он был в такой ярости, что на него было страшно смотреть.
— Да это его деньги, блин, ну в смысле я вернуть ему хотела, — сумбурно объясняла я, но Ник, кажется, меня даже не слушал. Просто тащил за собой, я едва успевала ногами перебирать.
А в дверях мы столкнулись — ну надо же! — с Соболем.
— Кардинальная смена вкусов, Яворский? — заржал этот придурок, увидев нас.
Ну да, он же не в курсе, что мы почти родственники. А представить, что такая, как я, могла заинтересовать Ника, действительно сложно. Понимаю его.
— Соболь, держи, — Ник сунул ему деньги. — Возвращаю.
— Чегоооо? Ты у меня брал разве? И с каких пор ты налом возвращаешь?
— Она брала. Подрезала у тебя бабло из кармана, пока нас не было, прикинь?
— Ник, погоди…
— Соболь, очень прошу: забудь об этом, ладно? Я сам с ней поговорю, — вдруг выдал Ник и потащил меня в сторону лестницы.
Ничего себе! Это он меня типа защитить решил?
Нет уж, спасибо! Не надо мне такой защиты!
Я бы лучше с Соболем этот вопрос порешала, если честно. Он сейчас вовсе не выглядел злым, в отличие от Ника, которого аж трясло. И который явно собирался мне устроить такую раздачу пиздюлей, что мама не горюй.
Но в тот момент, когда я уже мысленно прощалась с жизнью, на сцене вдруг возникла Оля.
Она бросилась к Нику и так жалобно и