Читать интересную книгу Возвращенная публицистика. В 2 кн. Кн. 1. 1900—1917 - Георгий Плеханов

Либкнехт еще на гимнастической скамье начал уже проникаться революционными идеями и стремлениями передовой интеллигенции. В гимназии он уже зачитывается сочинениями великого социалиста Сен-Симона[97]. Шестнадцатилетним мальчиком он поступил в университет, получив на выпускном гимназическом экзамене высшие отметки. Но при своем «строптивом» нраве и «неблагонамеренном» образе мыслей, яснее говоря, со своим горячим, независимым характером и республиканскими убеждениями, он не мог ужиться с университетскими порядками. Да и незачем было ему добиваться диплома, так как он скоро пришел к убеждению, что с его социалистическими идеалами и антиправительственными, чисто республиканскими стремлениями, несовместима не только государственная служба, но и профессорская должность, к которой он сначала собирался готовиться. Придя к такому заключению, юный Либкнехт (ему был 21 год) бросает университет, отправляется в свободную Швейцарию и водворяется в Цюрихе, где для заработка поступает учителем в детскую школу. И вместо лекций университетских профессоров он прилежно посещает в Цюрихе немецкое рабочее общество, но не затем, чтобы поучать членов этого общества, а наоборот, чтобы самому у них «учиться», чтобы в частых беседах с ними знакомиться с положением, нуждами, потребностями и стремлениями немецкого пролетариата. В этот период его жизни — это было в 1847 г. — на почве бесед с рабочими в цюрихском рабочем союзе началось сближение будущего вождя пролетариата с развитыми, более или менее сознательными кругами рабочего класса, здесь он впервые начал проникаться интересами последнего и горячим стремлением способствовать его умственному и политическому возвышению.

Очень недолго, однако, продолжалось мирное пребывание Либкнехта в Цюрихе. Давно накоплявшееся недовольство французского народа правлением Людовика-Филиппа, который, сообща с парламентом, покровительствовал денежным королям и вообще богачам на счет рабочих масс и в ущерб других классов, разразилось в феврале 1848 г. восстанием рабочих и низших слоев буржуазии в Париже. Как только до Либкнехта дошла весть о начавшейся в столице Франции великой битве между трудящимися массами и их эксплуататорами, он отправился в Париж, чтобы принять в ней личное участие. Но скоро революционная война распространилась почти по всей Европе и остановилась только у границы полуварварской тогда России, которая, благодаря невежеству и рабскому положению русского народа, своему «богом помазанному» царю, могла играть только роль спасительного оплота для всех реакционных правительств Европы против грозившей им гибели общеевропейской революции. Уже в марте вся Германия охвачена была пламенем революции: повсюду, начиная с самых мелких из ее государств и кончая самым крупным из них, Пруссией, народ волновался, строил баррикады и с оружием в руках восставал против властителей. Либкнехт, разумеется, поспешил на родину, чтобы вступить в ряды сражающихся за народную свободу. Захваченный в Баденском герцогстве во главе своего отряда правительственными войсками, он только благодаря счастливой случайности не был расстрелян. Его продержали, однако, в заточении девять месяцев, ему все еще грозила смертная казнь; но за два дня до суда в Баденском герцогстве, где Либкнехт сидел в тюрьме, вновь вспыхнуло народное восстание, а в некоторых местах и войска перешли на сторону народа. Сам герцог бежал, и неудивительно, что прокурор и судьи не осмелились в такое время осудить отважного юношу, рискнувшего своей головой для защиты с оружием в руках свободы и прав народа против вековых угнетателей его. Но едва только Либкнехт вышел из тюрьмы, он тотчас же присоединился к революционной армии, против которой выступили соединенные силы реакционных правительств Германии, с прусским во главе, чтобы нанести решительное и окончательное поражение защитникам народной свободы. Действительно, армия борцов за свободу и равноправие окончательно разбита и уничтожена была прусскими войсками, а уцелевшим остаткам ее ничего другого не оставалось, как спасаться бегством за границу, в свободные страны. Либкнехту удалось бежать в Швейцарию.

Поселившись в Женеве, он поступил в местное немецкое рабочее общество, но уже не в качестве ученика, а учителя, пропагандиста и организатора. Он читал там лекции по разным политическим вопросам и событиям современности и недавнего прошлого. В то же время он поднял агитацию в пользу объединения немецких рабочих обществ, существовавших в главных городах Швейцарии, а когда объединение состоялось, то его выбрали президентом этой общей рабочей организации. Социалистическая пропаганда Либкнехта встретила, однако, отпор со стороны эмигрантов буржуазного или либерально-демократического направления, состоявших членами немецкого рабочего союза или старавшихся влиять на него извне, при посредстве своих сторонников в нем. Они начали войну с Либкнехтом, в которой он, однако, остался победителем. Но деятельность его среди рабочих встревожила и реакционные правительства Европы, в особенности прусское; Либкнехт был поэтому арестован, просидел в тюрьме три месяца и затем, по настоянию этих правительств, выслан был из Швейцарии. Тогда он отправился в Лондон, сблизился там с Марксом и Энгельсом и, в тесном общении с этими великими основателями учений международной социал-демократии, завершил свое социалистическое воспитание, а в борьбе из-за куска хлеба, живя в вечной нужде, часто впроголодь, временами прямо-таки голодая, он окончательно закалил свой характер и выработался в того непреклонного, самоотверженного и неустрашимого борца за освобождение пролетариата, каким знал его весь цивилизированный мир и каким он перейдет в вечную память будущих поколений.

Со вступлением на прусский престол, 1861 г., Вильгельма I, давшего амнистию так называемым на полицейском жаргоне политическим преступникам, Либкнехт получил возможность вернуться на родину. Он воспользовался этой амнистией, и в 1862 г., после 13-летнего изгнания, мы встречаем его уже в Берлине соредактором «Северо-Германской Газеты», основанной бывшим эмигрантом Брассом, сторонником республиканского государственного строя. Вскоре он принимает деятельное участие в оживившемся тогда рабочем движении и в течение второй половины шестидесятых годов увлекает передовые слои рабочих на тот путь, который обеспечил за ним всемирную славу великого учителя и вождя социалистического пролетариата.

Невозможно в немногих словах рассказать деятельность его в этот бурный период германского рабочего движения. Но некоторое понятие о значении ее можно составить себе, если припомнить следующее.

В начале шестидесятых годов социал-демократическая партия Германии находилась еще в младенческом состоянии, да и численно была она очень слаба. Тем не менее, политические и литературные представители высших классов очень ухаживали за передовыми слоями пролетариата и старались привлечь их на свою сторону. Буржуазия и ее вожди, либералы, находились тогда в борьбе с прусским правительством и поддерживавшей его дворянско-поповской партией, мечтавшей о возвращении к тому «доброму старому времени», когда дворянство и духовенство держали народ в рабстве и умственном мраке. Либеральная партия пользовалась поддержкой и сочувствием в городском пролетариате. Правительственная и дворянско-поповская, т. е. реакционная или консервативная, партия со своей стороны, также заискивала у рабочих, стараясь уверить их, что ее стремления во многом совпадают с их интересами, между тем как стремления либералов совершенно противоположны этим интересам. Консерваторы рассчитывали, таким образом, посеять вражду между рабочими и либеральной партией, т. е. вызвать раскол в противоправительственном лагере и обессилить его до того, чтобы он перестал быть опасным противником для короны и для других привилегированных сословий — дворянства и духовенства. Нужно сказать, что либералы своей до нелепости враждебной тактикой по отношению к Рабочему Союзу, основанному Лассалем[98], сами того не желая, подливали масла в огонь и помогали прусскому правительству и консерваторам в их расчетах на рабочее движение.

В конце концов вышло то, что политически наиболее деятельные слои рабочего класса в Германии, вскоре после смерти Лассаля, распались на два враждебных лагеря, из которых один являлся как бы запасной армией для буржуазных демократов и либералов, а другой одной ногой ступил на дорогу, которая могла бы довести его до роли лейб-гвардии на службе реакционеров, т. е. у злейших врагов народного просвещения, свободы и равноправия. Та часть рабочих, которая оставалась в лагере либеральном, являлась в глазах членов лассальянского Союза слепыми орудиями политических вождей эксплуататоров пролетариата, т. е. действовала против интересов своего собственного класса; а либеральные рабочие находили, что лучше идти за либеральной буржуазией, в борьбе ее против правительства, под флагом свободы, чем поступать наоборот, чем поддерживать его против либералов и работать, таким образом, на руку монархической и дворянско-поповской реакции. Другого выбора, казалось, не было, — и пропасть, образовавшаяся между этими двумя лагерями, была так велика, что о соединении, по-видимому, и думать нельзя было.