Читать интересную книгу Русский Парнас - Ада Сконечная

Узнав о смерти Щепкина, Герцен написал статью и напечатал ее в «Колоколе»: «Щепкин и Мочалов — без сомнения два лучших артиста изо всех виденных мною в продолжение тридцати пяти лет и на протяжении всей Европы. Оба принадлежат к тем намекам на сокровенные силы и возможности русской натуры, которые делают незыблемой нашу веру в будущность России».

Варламовская гитара

Варламовская гитара

Александр Егорович Варламов — современник Верстовского и Алябьева, композитор, также сыгравший немалую роль в становлении Большого театра в период после открытия его в 1825 году.

Романсы и песни Варламова живут вот уже полтора столетия. Они оставили след и в русской литературе. «На заре ты ее не буди...» пела Софья из «Гамлета Щигровского уезда» И.С. Тургенева, а цыганка Груша в «Очарованном страннике» Н.С. Лескова завораживала слушателей другим романсом Варламова — «Отойди, не гляди, скройся с глаз ты моих...».

Как Александр Алябьев и Алексей Верстовский, Варламов по духу своего творчества был всецело москвичом, хотя немало лет жизни провел в Петербурге.

Александр Егорович родился 15 (27) ноября 1801 года в Москве, в небогатой семье титулярного советника, получившего личное дворянство. С детства мальчик больше всего любил песни и очень рано стал подбирать популярные народные мелодии по слуху, играя на скрипке.

В десять лет Саша поступает в придворную певческую капеллу, директором которой состоял Д.С. Бортнянский, сыгравший в жизни будущего композитора немалую роль. По свидетельству одного из учеников капеллы, Бортнянский лично занимался музыкальным образованием Варламова.

Красивый неясный голос, которым обладал Саша, выделял его среди других хористов, и вскоре он становится солистом капеллы.

Любовь к сольному и хоровому пению пройдет через всю его жизнь. Он будет петь, аккомпанируя себе на гитаре или на фортепиано, во многих московских и петербургских гостиных, а также в публичных концертах. Пока же, достигнув восемнадцатилетнего возраста, Варламов отправляется в Гаагу, чтобы стать регентом русской посольской церкви.

В Голландии горизонты музыкальной культуры перед ним раздвигаются. Он частый посетитель концертов, составленных из произведений Моцарта, Гайдна, Бетховена. И здесь же юный музыкант начинает выступать в концертах сам как певец и гитарист.

Пребывание Александра Варламова за границей сказалось на нем благотворно: углубился интерес к музыке, определились вкусы. И его любовь к русскому народному искусству, возникшая еще в Москве, развилась, обострилась, что часто бывает на расстоянии, вдали от родины. Как радовался молодой певец и музыкант, когда услышал в «Севильском цирюльнике» Россини мотив русской народной песни «Ах, зачем бы огород городить...»!

В 1823 году Варламов возвращается в Петербург и становится учителем пения в театральной школе. Впрочем, этим не ограничивается его музыкальная деятельность, одновременно он успешно выступает как певец, дирижер и композитор. В 1827 году Варламов знакомится с Глинкой, участвует в его домашних концертах. Композиторы становятся единомышленниками и друзьями.

В 1832 году Варламов переезжает в свою родную Москву и становится помощником капельмейстера в Большом и Малом театрах. В действительности это означало дирижирование оркестром, в который входило семьдесят шесть человек; среди них были и превосходные, талантливые музыканты, и менее подготовленные профессионально люди.

Культурную жизнь Москвы определяли в те годы университет и театр, каждый спектакль которого почти всегда заканчивался дивертисментом с вокальными и танцевальными номерами. Кроме того, в Москве были очень распространены праздничные народные гулянья, что тоже, несомненно, питало творчество и поэтов, и музыкантов, и актеров. Яркая, пестрая, многоликая толпа, балаганы с «волшебными» зрелищами, цирковые номера, песни и русские хороводы, цыганские шатры — увидеть эти праздничные красочные зрелища стремились все, богатые и бедные, городские жители и сельские.

Естественно предположить, что и Варламов нередко посещал народные гулянья, иначе не мог бы он, наверно, писать для театральных дивертисментов, воспроизводивших на московской сцене любимые людские увеселенья столь подходящую, органичную музыку, которая каждый раз вызывала восторг зрителей.

Любовь Варламова к лирической песне, раздольной, широкой мелодии сближала музыканта с такими его современниками, как певец Бантышев, поэт и критик Аполлон Григорьев, поэт и актер Николай Цыганов, великий актер Павел Мочалов.

Немало сил отдал Варламов, помогая на первых порах молодому, начинающему певцу Бантышеву. По нескольку раз проходил он с Бантышевым, аккомпанируя ему на фортепиано, трудные партии, прежде чем решался тот выйти на сцену Большого театра. То, что Варламов сочетал в себе педагога, певца, композитора, дирижера, делало его незаменимым руководителем и советчиком любого актера Большого театра. Бантышев же был не только, певцом, но и сочинителем песен и поэтому особенно тянулся к Варламову. Постоянное творческое общение музыкантов переросло в крепкую дружбу, в знак которой композитор посвятил любимому певцу свой романс «Челнок». И после ухода Варламова из московского театра Бантышев продолжал петь его песни.

Огромное влияние на культурную жизнь Москвы оказывал тогда великий Мочалов. Друг Варламова и Мочалова Аполлон Григорьев писал о последнем: «...мир, им созданный, создан им из веяний его эпохи и в свою очередь внес в массу общей жизни могущественное веяние, которое отдалось и в слове, и в звуке (Варламов), и в нравственном настройстве известного поколения».

Видимо, Варламов находился под обаянием таланта Мочалова, поскольку создавал преимущественно музыку к пьесам, в которых занят был актер. «Гамлет» в переводе Полевого ставился в бенефис Мочалова; в спектакле были заняты лучшие актеры: Михаил Щепкин, Мария Львова-Синецкая, Анна Орлова и другие.

Современники рассказывают, что Мочалов советовался с актерами, участвовавшими в спектакле, кого попросить написать музыку. Один из актеров сразу же предложил обратиться с этим к Александру Варламову. Мочалов очень обрадовался такому предложению, но услышал тут же возражение Щепкина: обидится Верстовский, что попросили не его. На это, рассказывают, Мочалов, вспыхнув, заявил, что Верстовского он просить не будет. Варламов с радостью взялся за сочинение музыки к «Гамлету». Вскоре им написаны были песни Офелии, песня могильщиков, траурный марш и вступление к пьесе.

Как известно, больше всего удались композитору песни Офелии, сыгравшие большую роль в общем успехе спектакля на сцене Большого театра.

Игра Мочалова, песни, стихи, которые нередко сочинял он сам, были близки варламовскому искусству. Недаром Аполлон Григорьев писал: «...с Мочаловым сливается эпоха романтизма в мысли, романтизма в искусстве, романтизма в жизни...» Мочалов, поэты Аполлон Григорьев, Кольцов, Цыганов, в стихах которых звучали настроения разочарования, тоски или бурного неприятия застойной николаевской эпохи, были духовными братьями Варламова.

Александр Варламов был дружен с актрисой М.Д. Львовой-Синецкой, в доме которой постоянно собирались актеры Большого и Малого театров, драматурги, журналисты. В доме Львовой-Синецкой бывали: Ф.А. Кони, И.А. Гончаров, Д.Т. Ленский, В.С. Межевич, актеры, коллеги по сцене — П.С. Мочалов, В.И. Живокини, Н.Г. Цыганов, И.В. Самарин. Здесь исполнялись лирические песни под аккомпанемент гитары, читались лирические стихи.

Под влиянием литературно-театрального кружка Львовой-Синецкой Варламов сочинил несколько романсов на собственные стихи: «Одиночество», «Грусть», «Напоминание».

По рассказам современников, Александр Варламов сочинил музыку романса «Красный сарафан» на стихи Цыганова, вдохновленный образом Львовой-Синецкой. Несколько песен написал Варламов в Марьиной деревне, где жила на даче Львова-Синецкая.

В 1842 году был издан любопытный, единственный в своем роде сборник под названием «Литературный кабинет», авторами которого были актеры московского театра, поместившие в сборнике свои стихи, очерки, воспоминания. Среди авторов «Литературного кабинета» находим знакомые имена Цыганова, Мочалова, Ленского, Соловьева и других.

Ищите в песнях не стихов,Не сладких кудреватых словПоэтов — баловней искусства!В душевной скорби, в простотеПисал простого сердца чувства,—

эти стихи Николая Цыганова, адресованные Мочалову, отражают и варламовские настроения, склад его души, направление творчества, близкого по характеру мочаловскому и цыгановскому: стремление выразить прежде всего «простого сердца чувства».

Известно, что романс Варламова и Цыганова «Красный сарафан» очень любил Пушкин. Как свидетельствует А.О. Смирнова, Пушкин слушал этот романс вместе с Натальей Гончаровой, в то время его невестой. «...Я уже был влюблен, — вспоминал Пушкин, — и мне очень хотелось сказать ей: «Не говорите вашей матушке того, что говорит в этом романсе девушка своей матери, потому что если вы не выйдете за меня, я уйду в святогорские монахи, не буду писать стихов, и русские хрестоматии много потеряют от этого... Вы же, как Татьяна, выйдете замуж за генерала, и он будет гораздо ревнивее, чем я».