Расс кивнул.
— Пострадал сын одного из моих друзей.
Расс шагнул ближе.
— Прости, Син, я не знал. Сегодня утром Дайана ничего не сказала мне.
— Она ничего не знала — вернее, никто из нас не знал. Родные пострадавшего держали все в секрете до полудня.
Сунув руки в карманы брюк, Расс подошел еще ближе.
— Так что же случилось?
— Отец юноши, друг моего покойного мужа, занимается строительством. Джимми решил летом поработать на одном из объектов отца. Леса обвалились, и Джимми упал.
— Он сильно пострадал?
— Никто еще не знает наверняка. Он без сознания. — Глаза Синтии наполнились слезами. — Ему всего двадцать лет, впереди у него целая жизнь… если он придет в себя. А родители опасались сообщить мне о случившемся, не желая портить день свадьбы Дайаны. — Она прижала ладонь к задрожавшей верхней губе.
Не придумав другого способа утешить Синтию, Расс протянул руки и привлек ее к себе.
— Хорошие друзья боятся огорчить тех, кто им дорог.
Уткнувшись лицом в грудь Расса, Синтия прошептала:
— Я провела в больнице почти целый день. Им не остается ничего другого, кроме как ждать и надеяться. Они убиты Горем.
Расс понимал, что Синтия в панике. Он принялся поглаживать ее по спине, помогая расслабиться, и вскоре наградил за послушание поцелуем чуть ниже уха.
— Уверен, твое присутствие многое значило для них.
— Я просто не могла сидеть дома, — простонала Синтия. — Но они говорили только о том, что им придется отказаться от приглашения на свадьбу, а мне — заново рассаживать гостей, представляешь? Господи, да я готова хоть десять раз заново рассаживать их, лишь бы Джимми выжил!
— В этом я не сомневаюсь, — заверил ее Расс, не размыкая объятий. Синтия удобно устроилась в его руках — так бывало всегда, а теперь — в особенности. До сих пор Расс не сознавал, как сильно стосковался по ее телу. Срывающимся голосом он прошептал:
— Хочешь прогуляться?
Синтия не подняла головы.
— Сейчас?
— Да, сейчас.
— Но ведь скоро стемнеет.
— У нас в запасе есть целый час. А еще лучше — как насчет пробежки?
— Пробежки?
— Сегодня ты уже успела пробежаться?
— Да, рано утром, — Синтия вздохнула, — а кажется, что с тех пор прошла вечность.
— Тогда скорей иди переодеваться. Мы заедем в отель, я переоденусь и покажу тебе маршрут, которым бегаю.
Синтия вскинула голову.
— Ты занимаешься бегом?
— Конечно. — Расс слегка подтолкнул ее и отстранился. — Поторопись. Пробежка пойдет тебе на пользу.
Настроение Синтии поднялось, едва она поняла, что, несмотря на долгую разлуку, между ними осталось много общего. Она была не прочь размяться, но не решалась бегать в одиночестве в такой поздний час. Компания Расса была весьма кстати.
Меньше чем через тридцать минут они уже бежали бок о бок по выбранному Рассом маршруту. Сначала он старательно подстраивался под темп Синтии, а потом, убедившись в ее выносливости, прибавил скорость. Наконец, сочтя, что пора переходить на шаг, Расс спросил:
— Ну, как ты себя чувствуешь?
— Замечательно, — без малейших признаков одышки отозвалась Синтия. — Великолепно.
— Бег всегда помогает.
— Особенно в минуты депрессии. Сегодняшнее известие потрясло меня.
— Так я и понял.
Помолчав минуту, Синтия добавила:
— Жизнь — хрупкая штука. То, что кажется таким прочным, через мгновение может разбиться.
— Так случилось с Мэттью?
Расс знал, что причиной смерти Мэттью стал сердечный приступ.
— Да, этот приступ застал нас врасплох.
— А разве кто-нибудь успевает приготовиться к смерти? — Расс жестом предложил Синтии повернуть направо. — Должно быть, вам с Мэттью неплохо жилось вдвоем.
— Он был добрым человеком.
— Странно, что у вас не было детей.
Синтия помедлила, прежде чем ответить.
— Меня это тоже удивляло — тем более после того, как я сразу забеременела. Похоже, подсознательно я запретила себе иметь детей.
— Но тебе хотелось их иметь?
Синтия утвердительно кивнула, но тут же смутилась. Несмотря на то что при жизни Мэттью она никогда не предохранялась, никого из них не встревожило, что она так и не забеременела.
— Мэттью был гораздо старше меня.
— А ты до сих пор молода.
Синтия с сомнением взглянула на спутника.
— Мне уже сорок три.
— В наше время люди в таком возрасте запросто обзаводятся детьми.
За эти слова Расс был удостоен укоризненным взглядом.
— Ты рассуждаешь как мужчина. — Впрочем, он действительно был настоящим мужчиной. Даже не поворачивая головы, Синтия отчетливо представляла себе темные волны его волос, широкие плечи, мускулистые ноги. — А как насчет тебя самого? Ты больше не хотел иметь детей?
— За эти годы их у меня перебывало несколько сотен.
— Я имела в виду твоих собственных детей.
Расс задумался.
— Я считал, что недостоин стать отцом.
— Ты шутишь? — Синтия всмотрелась, пытаясь разгадать выражение глаз Расса, но на его лицо легли сумеречные тени.
Его голос, подчеркнутый ритмом шагов, прозвучал печально:
— Я бросил Дайану. И не заслуживал второго ребенка. Мне понадобилось шесть лет, чтобы завязать дружбу с дочерью и вернуть себе хотя бы толику самоуважения.
— Значит, теперь ты мечтаешь о детях?
Расс пожал плечами, оглянулся, проверяя, нет ли сзади машин, и жестом предложил Синтии повернуть налево.
— Я не женат.
— Это-то меня и удивляет. Тебе следовало жениться во второй раз.
— Зачем? На свете нет женщин, достойных занять твое место.
Синтия задохнулась.
— Не надо так говорить.
— Это правда.
— У меня полно недостатков.
— Каких?
— Например, трусость.
— Когда это ты трусила?
— Когда ты исчез. — Синтия перевела дыхание. — Мне следовало научиться противостоять матери.
— В твоем положении это было слишком рискованно — ты сама так говорила.
— Знаю, и все-таки я сдалась без боя, а жаль.
Это признание было переполнено сожалением и разительно отличалось от гнева, который слышался в голосе Синтии два дня назад. Исчезла горечь, которую Расс ощущал в минуты жалости к самому себе, размышляя, что Синтия могла бы попытаться вернуть его. Они преодолели боль и горечь — иначе нечего было надеяться узнать, какими они стали.
Однако одна из теней прошлого не спешила растаять.
— Син…
— Что?
— Твоя мать знает, что я здесь?
— Еще нет.
— Но ей известно, что я приеду на свадьбу?
— Да.
— И ей сообщили, что я поведу Дайану к алтарю?