Читать интересную книгу Психологические исследования личности. История, современное состояние, перспективы - Коллектив авторов

Нами были выделены и проанализированы уровни развития субъектности человека на ранних стадиях онтогенеза (Сергиенко, 2009, 2010, 2011). Смысл подробного анализа развития субъектности состоит в том, что обоснование принципа субъектности в психологии развития потребовало аргументации его применимости к разным феноменам и процессам психического развития. Второй важный смысл нашего рассмотрения состоял в демонстрации необходимости изучения и учета развития человека как субъекта, чья избирательность (выбор внешних воздействий и взаимодействий) указывает на его индивидуальность с самого начала жизни. Третий смысл рассмотрения субъектогенеза – это демонстрация тесного переплетения принципа субъектности, непрерывности и антиципации в анализе феноменов развития человека. Такое же тесное переплетение принцип субъектности имеет с принципом неопределенности «авторства психической активности» и с принципом системности, который продемонстрирован через анализ субъекта как системы всех способностей, свойств, активностей, где субъект является системообразующим фактором. Тесную взаимосвязь принципов субъектности и антиципации можно обнаружить в последовательности и предвосхищающем характере уровней субъектного развития, в возможности антиципации внешних воздействий и взаимодействий в зависимости от уровня субъектного развития.

Таким образом, идеи разработки принципа развития в психологии, представленные в работах Л. И. Анцыферовой, получили свое дальнейшее существование в работах сотрудников лаборатории психологии развития Института психологии РАН. Принцип развития содержательно дополнен принципами антиципации, непрерывности и субъектности, при этом получена экспериментальная верификации возможностей данного содержательного насыщения принципа развития. Аргументация включения в принцип развития субъектности ставит вопрос о соотношении понятий субъекта и личности.

Соотношение субъекта и личности

Л. И. Анцыферова считала, что вопрос о соотношении категорий субъекта и личности является важнейшим для психологической науки. Она писала: «Параллельно ведущиеся разработки проблем личности и субъекта предельно заостряют вопрос о том, как же соотносятся друг с другом эти „ипостаси“ человека, является ли понятие личности более широким, чем понятие субъекта? Этот вопрос актуален для общей психологии и психологии личности» (Анцыферова, 2006, с. 219).

Далее она отмечает, что в работах С. Л. Рубинштейна трудно найти критерии, дифференцирующие субъекта и личность, и он часто употребляет слова «личность», «субъект» и «человек» как синонимы (Анцыферова, 2006, с. 219). Его интересует активность человека, субъекта, личности в деятельности. Иногда Рубинштейн использует представление о субъекте как стержневом качестве личности, употребляя такие понятия, как «субъект практики», «субъект истории».

Анализируя теории личности, Л. И. Анцыферова указывает, что субъект в них «характеризуется через различные формы внешней и внутренней активности. Он инициирует, творит, создает внутренний мир и поступки человека, контролирует чувства, вырабатывает жизненные стратегии, разрешает трудные ситуации, ставит жизненно важные задачи, вырабатывает способность ладить с людьми, создает условия для развития личности и т. д. Но за пределами исследований остается такое содержательное, ценностно-смысловое измерение, которое характеризует человека как личность. В число особенностей субъекта не входят те, которые заключены в понятиях духовности, гуманности, нравственности, совести, добродетельности и т. п.» (там же, с. 362). Далее она указывает, что существует неравномерность в развитии человека как субъекта и как личности. Один из вариантов рассогласования – это высокий уровень развития субъектности и низкий – личности. Например, люди, преуспевающие в бизнесе, политике и других областях, могут быть личностно недостаточно развиты. «Высокое же развитие человека как личности невозможно без столь же высокого развития его как субъекта» (там же, с. 363): развитая личность должна отстаивать свои идеалы, убеждения, реализовывать себя в деятельности, т. е. соответствовать своему содержанию.

Обсуждая ограничения субъектно-деятельностного подхода, Л. И. Анцыферова указывает, что он акцентировал значение деятельности «как созидания, преобразования, совершенствование окружающего мира» (Анцыферова, 2006, с. 219). Следовательно, деятельность становилась основным способом существования, при этом подчеркивалась ее неразрывная связь с действующим лицом как ее инициатором. «По существу этот принцип вводит субъекта в динамическую систему деятельности. Но исчерпывает ли этот подход полноту душевной жизни, „своеобразные движения“ внутреннего мира?» – спрашивает Анцыферова (там же, с. 220). Ее представление о личности несводимо к рамкам субъектно-деятельностного подхода. В понимании Анцыферовой, «личность соразмерна не деятельности и даже не жизненному пути, а целостному индивидуальному пространству и времени творимой им жизни. Личностное пространство наполнено индивидуальными градиентами значимости, валентностями; областями, отмеченными положительными, отрицательными, нейтральными модальностями. Именно этим живым, движущимся пространствам (Life-Span), а не жизненной линией или жизненным путем (Life-Line), взрезается личность в исторически развивающееся пространство жизни общества, человечества» (там же, с. 220–221).

Однако субъектно-деятельностный подход противостоит другому направлению в исследовании личности, в котором личность выступает как набор черт, конструктов, параметров, ценностей, убеждений и т. п. Анцыферова подчеркивает, что все эти характеристики личности представляют продукт конструирования жизни самой личностью, ее «произвола».

Раскрывая соотношения субъекта и личности, Людмила Ивановна дает следующие определения: «Личность как субъект „ваяет“ себя, выстраивая и создавая пространство собственной жизни, уникальный жизненный мир. Субъект ставит цели и намечает жизненные планы, избирает стратегии жизни» (там же с. 223). Исходя из этого, она видит основную задачу ученого в выделении и изучении тех «жизнетворческих способностей», психологических оснований и «механизмов», которые обеспечивают переход личности на более высокий уровень субъектности.

Разработка системно-субъектного подхода, предпринятая в последние годы, отчасти находится в соответствии с положениями об ограничениях субъектно-деятельностной парадигмы, обоснованных Л. И. Анцыферовой.

Приведенное нами сравнение подходов показывает, что многие ключевые проблемы современной психологии имеют общие, близкие решения и в системном (в теории динамических систем), и в субъектно-деятельностном подходах. Это положение об имманентной динамике психического и динамике систем – единая, но качественно различная уровневая (стадиальная) организация человеческой психики, ее развития, идеи неразрывности биосоциальной природы человека: „внешнее через внутреннее“, саморазвитие, самоорганизация в процессе деятельности (принцип самодеятельности), целостный, интегративный характер субъекта, системной организации его психики. Подобная общность позволяет объединить имеющиеся подходы. Это означает не просто соединение, а создание новой парадигмы, вносящей иные аспекты в изучение человека, которые в рамках объединяемых подходов оставались на периферии. Так, в системном подходе и его вариантах (системно-эволюционном, теории динамических систем) не остается места субъекту как активному и пристрастному «деятелю» собственного бытия, собственной деятельности, активности, нет места интегративной индивидуальности, которая обеспечивает целостное поведение человека и его индивидуальные варианты адаптации к внешним условиям бытия. В субъектно-деятельностном подходе проблемными остаются анализ внутренних условий самой деятельности, размытость внутренней психической организации, отсутствие представления о структуре данной организации. Эти слабые стороны обоих подходов и привели к необходимости их объединения, что дает, на наш взгляд, преимущества на пути целостного изучения человека (Сергиенко, 2011). В рамках разрабатываемого подхода несколько иначе решается вопрос о соотношении субъекта и личности, нежели у Л. И. Анцыферовой.

Нами обоснована гипотеза о соотношении субъекта и личности, в которой эти две ипостаси человеческой индивидуальности представляют неразрывное единство и развиваются, начиная с самых первых этапов онтогенеза. Уровни субъектно-личностного развития как увеличивающиеся и усложняющиеся структуры присутствуют на любом этапе онтогенеза человека и обладают своей спецификой как в функциональном, так и структурном отношении. При этом развитие подчиняется континуально-генетическому принципу непрерывности и преемственности, интеграции/дифференциации (подробнее см.: Сергиенко, 2009).