— Прошу прощения у сеньоры…
Дона Карлота, совсем было погрузившаяся в приятные мысли о внучке, вздрагивает.
— Да, да, Франсишка, — говорит она торопливо. — Я помню, Мадалена Пештана. Проводите ее в оранжерею, я сейчас туда приду.
* * *
“Что за дурацкая мода, — думает Алешандра Суареш, машинально постукивая десятисентимовой монеткой по прилавку, — украшать витрины мясного отдела цветами и фруктами? Ей-богу, окорокам и сосискам совершенно не идут зеленые венки, да и апельсины тут выглядят как-то неестественно”.
* * *
— Доночка Карлоточка, дорогая! — Мадалена смачно чмокает дону Карлоту в обе щеки, обдавая ее густым запахом духов — слишком тяжелых, чтобы использовать их днем. Дона Карлота кривится, как от зубной боли, но Мадалена этого не замечает. Она страшно возбуждена, ее круглое лицо пылает, и все три подбородка мелко трясутся. Ей явно не терпится поделиться какой-то новостью, но она побаивается суровой родственницы.
— Да вы присаживайтесь, дорогая, — дона Карлота подбородком указывает Мадалене на плетеное кресло и сама садится в такое же. — Франсишка!
— Kофе, сеньора?
— Да. И поживей.
Мадалена возится, как курица, пытаясь усесться поудобнее, но изящное плетеное креслице слишком мало для ее могучего зада. Она с тоской думает, как хорошо было бы сейчас сидеть в гостиной на мягкой софе и пить ледяной лимонад, но в доме доны Карлоты не принято спорить с хозяйкой.
“Я такая же как она, — бубнит в голове у Мадалены чей-то голос, подозрительно напоминающий ее собственный. — Я ничуть не хуже, мой старший брат женат на ее дочери, я прихожусь родной теткой ее внучке. Какого черта я боюсь эту вяленую индюшку? Кооооооофе… а если мне охота мятного лимонада?!”
— Вы в порядке, дорогая? — голос доны Карлоты — смесь льда, меда и яда. — Вы такая красная, может, вам не стоит пить кофе? Хотите, я велю Франсишке сделать лимонад?
При слове “лимонад” Мадалена судорожно сглатывает и мотает головой.
— Нет-нет, я с удовольствием выпью…эээ… горячего кофейку!
Подоспевшая Франсишка подает ей крошечную чашечку. Чтобы побыстрее покончить с неприятным ритуалом, Мадалена делает большой глоток… и разом обжигает рот и горло.
Дона Карлота с интересом естествоиспытателя смотрит, как по пухлому, еще более покрасневшему лицу родственницы текут слезы.
— Франсишка! — зовет она. — Принесите сеньоре Пештане стакан холодной воды! И куда вы опять засунули коробку с носовыми платками? Сколько раз надо вам повторять, что носовые платки всегда должны быть под рукой?!
* * *
“Пожалуй, я возьму вон той колбасы, — думает Алешандра Суареш, разглядывая тугой розовый батон, не умещающийся в соломенной корзинке. — Не особо изысканная, но на вид весьма аппетитная”.
* * *
Добродушная Мадалена не умеет сердиться долго. Она уже прокашлялась, утерла слезы, выпила два стакана воды и еще один — после долгих уговоров — лимонада со льдом и мятой, и опять горит энтузиазмом.
— Ах, дона Карлоточка, — произносит она тоном опытной искусительницы. — Вы себе даже не представляете, что мне сегодня рассказал мой Матуш!
Дона Карлота тихонечко вздыхает. Так она и знала. Матуш — верный Мадаленин поклонник, преданно ухаживающий за ней вот уже добрых полтора десятка лет, недавно стал владельцем крошечного магазинчика, торгующего лотерейными билетами, открытками с видами Лиссабона и бульварными газетками. Теперь Матуш целыми днями читает всякую дрянь, а потом пересказывает ее неграмотной Мадалене. А Мадалена тут же мчится к доне Карлоте, чтобы поделиться с ней “по-родственному”. В прошлый понедельник это была новость о грядущем конце света. За два дня до того — рассказ о бородатом младенце с двумя головами. А теперь что?
— Это о коммунистах, — Мадалена оглядывается и слегка понижает голос. — Знаете ли вы, дона Карлоточка, что у коммунистов есть Железная Занавеска?!
От неожиданности дона Карлота издает булькающий звук, но тут же берет себя в руки.
— Да-да! — с жаром продолжает Мадалена. — Поэтому у них, в коммунистических странах, всегда темно!!! Они живут за Железной Занавеской!!! Дышать у них почти нечем, и воздух выдают по карточкам!
Доне Карлоте уже все равно — по карточкам, так по карточкам. Совершенно без сил она полулежит в кресле, мечтая только об одном — не расхохотаться в голос.
— А по ночам, — увлекшись повествованием, Мадалена даже не замечает, что происходит с доной Карлотой — они приоткрывают занавеску и ПОДГЛЯДЫВАЮТ ЗА НАМИ!!! И это страшный секрет! Если коммунисты узнают, что я вам это рассказала, они нас обеих порежут на мелкие кусочки!
Дона Карлота не выдерживает и разражается совершенно неаристократическим хохотом. Мадалена обиженно замолкает. В этот момент что-то легонько касается ее плеча, и толстушка испуганно взвизгивает.
— Я только хотела спросить, не нужно ли еще чего-нибудь, — лицо Франсишки, как обычно, непроницаемо, но в глубине ее маленьких тусклых глах Мадалене внезапно мерещится угроза.
* * *
— Барышня! — Алешандра Суареш, теряя терпение, пытается привлечь внимание продавщицы. — Барышня! Вы мне взвесите кусок этой колбасы, или я должна здесь стоять до завтра?!
— Одну минуточку, — на туповатом лице продавщицы — смесь сосредоточенности и безмятежности. — Вам какой? Вот этой, жирненькой?
— Да, пожалуйста, — кивает Алешандра. — А скажите мне, дона… дона… — Алешандра, сощурившись, читает имя, написанное на маленькой табличке. — Скажите мне, дона Франсишка, вот эта ветчина, которая лежит рядом с колбасой, она тоже жирная?
— Нет-нет, что вы! — обижается продавщица. — Ни капли жира! Чудесная, практически диетическая ветчинка из мяса индейки!
— Тогда взвесьте мне, пожалуйста, и ее тоже.
— Хорошо. — Франсишка бросает на весы бледно-розовый брусок ветчины и поворачивается к Алешандре. — Вам так завернуть, — неожиданно сипло спрашивает она, облизывая губы дрожащим языком, — или, может, порезать? Я бы порезала. На кусочки, а?
©Лея Любомирская, 2005
Лея Любомирская
Габи
Капнуть гелем на губку — нанести при помощи губки гель на плитку — подождать две минуты — стереть теплой влажной тряпочкой.
Капнуть—нанести—подождать—стереть.
Капнуть—нанести—подождать—стереть.
Габи моет кухню.
У Габи генеральная уборка.
Капнуть—нанести—подождать—стереть.
Прополоскать тряпочку.
Отжать.
Капнуть—нанести—подождать—стереть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});