Тем не менее Энни совершенно не удивило появление на этом сборище отъявленного якобита. Не удивил ее и тот факт, что изрядное количество бутылок с бургундским, вкус которого даже самый придирчивый ценитель наверняка нашел бы преотменным, похоже, предоставлено для пиршества не кем иным, как обладателем белокурой гривы и богатырских плеч — слава людей Макгиливрея как смелых и ловких контрабандистов давно уже успела достигнуть наиболее отдаленных уголков. Вне сомнения, глава одного из самых богатых и могущественных кланов был приглашен сюда исключительно ради соблюдения этикета, а приехал, как и Энни, лишь из уважения к сединам леди Форбс.
Обернувшись на мгновение, Джон заметил Энни, и оба приветствовали друг друга улыбкой.
— Этот провонявший дерьмом майор, — леди Драммур с трудом сдерживала возмущение, — имел наглость привести в мой дом полк своих шутов в красных мундирах и обыскать мои погреба! Прошел, видите ли, слушок, что вместо вина я-де храню там ядра для повстанцев! Я так и заявила этому идиоту: в каком бредовом сне он увидел у женщины ядра?
Сидевший рядом Дуглас, племянник Дункана, когда до него дошел смысл каламбура старухи, подавившись от смеха, чуть было не изверг обратно все то, чем за минуту до того набил рот. Дуглас занял это место не случайно, как не случайно было любое движение, любое слово в этом спектакле, где каждый был озабочен лишь одним — как бы, не дай Бог, не нарушить светские каноны. В данном случае предписывалось, чтобы кто-то из членов семьи хозяина торжества сидел рядом с дамами семейства Макинтош, и на эту роль определили Дугласа. Постучать поперхнувшегося беднягу по спине не разрешали все те же пресловутые нормы этикета, но, как уже было сказано выше, считаться с этими нормами леди Драммур давно перестала, и она — случайно или нарочно — наградила парня таким ударом между лопатками, что тот согнулся пополам, но тем не менее проговорил: «Спасибо!»
— Наберитесь терпения, Дуглас, — обратилась к нему старуха, — я понимаю, какая, должно быть, пытка для молодого человека сидеть рядом с таким старым грибом, как я, но смотрите: осталось совсем немного. Видите, дамы уже складывают веера, мужчины берут бокалы с вином и сигары, чтобы отправиться с ними в соседнюю комнату, пока слуги убирают посуду и выносят столы…
— Ну что вы, леди Драммур, — улыбнулся тот, — уверяю вас, для меня ваше общество отнюдь не пытка! — Заметив, что Энни поднимается из-за стола, Дуглас поспешил вскочить и помочь ей отодвинуть стул. — Почту за честь, леди Энни, если хотя бы один танец за сегодняшний вечер вы подарите мне, если, разумеется, это не нарушит какие-нибудь уже имеющиеся у вас планы и если я вам не противен…
— Неужели, Дуглас, — улыбнулась она, — для вас и впрямь такая великая честь простой танец? Благодарю вас, сэр, но я не уверена, что вашему дяде понравится, если вы будете танцевать со мной.
— Главное — понравится ли это вам, — не сдавался тот. — А что до дяди, то он может в это время пойти прогуляться, почитать свои проповеди воронам.
— Сейчас уже темно, вороны спят.
— Это его трудности.
— Что ж, — рассмеялась Энни, — если ваш дядя и впрямь будет считать ворон, то почему бы и нет?
Просияв, словно начищенный медяк, Дуглас повел ее через зал, но тут, словно из-под земли перед ними вырос Джон Макгиливрей. Взгляд пронзительных глаз гиганта был таким, что, казалось, он собирался превратить самоуверенного юнца в ничтожную пылинку. Не желая выяснять отношения, Дуглас поспешил испариться.
— Мне нужно с тобой поговорить, — прошептал ей на ухо Джон. — Жду тебя в библиотеке, спустись, как только сможешь. — И удалился.
— Вот это мужик! — восхищенно проговорила леди Драммур, глядя ему вслед. — Будь я лет на сорок помоложе, не отказалась бы провести с ним ночку — даже из любопытства, правда ли, что рассказывают о размерах его достоинства… Думаю, не одна дама втайне вздохнет, когда он женится!
— А он женится? — удивилась Энни.
— А ты не знала? Помолвлен с Элизабет Кэмпбелл из Клунаса.
— Откуда вам это известно? — спросила Энни.
— Феи нашептали, — улыбнулась старуха.
«Феи» леди Драммур на самом деле представляли собой целую армию осведомителей — не хуже, чем у англичан.
«Уж не об этой ли помолвке он собирается поведать мне наедине? — подумала Энни. — Что ж, я рада за него. Джон — честный, порядочный малый и держится просто, даром что аристократ». Вот только вспомнить, что представляет собой Элизабет Кэмпбелл, Энни никак не удавалось. В уме всплывал лишь смутный образ с ничем не примечательными каштановыми волосами и густой сетью веснушек на носу.
— Я была уверена, — задумчиво протянула старуха, — что тебе это уже известно… Разве он тебе не говорил?
— С чего бы? — фыркнула Энни.
— Ни с чего, просто, если мне не изменяет память, вчера он был там же, где и ты. Неужели он за весь вечер так и не проронил ни слова?
Энни удивленно уставилась на свекровь.
— Ты удивляешься, — спросила та, — откуда я это знаю. Знаю, крошка, знаю! Знаю, — прищурилась она, — и то, о чем просил тебя твой дед… Ты правильно сделала, отказав ему. Не следует вносить еще больше раздора между кланами, и без того все идет далеко не гладко…
— Ты считаешь, я была права? — задумчиво нахмурилась Энни. — А я вот теперь не уверена. Скажи, положа руку на сердце, не разрывается ли твое сердце от сознания того, что много, слишком много мужчин обрядились в этот проклятый красный мундир? И возглавляет их не кто иной, как Ангус…
— Дочка! — Старуха доверительно посмотрела на нее. — Если бы мое сердце так разрывалось по всякому поводу, оно уже давно перестало бы биться. Что бы там ни делал Ангус, все равно он мой сын, и я всегда буду любить его. Одно оправдывает его — он старается на благо клана, в этом я уверена.
— Даже если клан этого не одобряет?
— Крошка, ни тебе, ни тем более мне не суждено дожить до того дня, когда все члены клана договорятся между собой. Впрочем, ты, должно быть, заметила, как тщательно он подбирает людей.
Энни и сама видела, что к таким, как Макгиливрей или Макбин, муж не осмеливался подходить с «предложением» пополнить отряды Лудуна — те бы просто плюнули ему в лицо…
— Ангус обещал… поклялся мне, — сказала Энни, — что его люди непосредственного участия в боевых действиях принимать не будут.
— Тогда все еще не так плохо, — согласилась старуха, — но не уверена, что ему удастся выполнить свое обещание. Увы, решает здесь не он. Всем заправляют Форбс и этот жирный мешок Лудун.
— А я уверена. — Голос Энни зазвучал патетически. — Ангус никогда не лгал мне и никогда не давал пустых обещаний.