– В заповеднике сейчас живет стадо бизонов, на воле, но под присмотром. Когда оно приближается к территории ранчо, сюда доносятся звуки, подобные тем, которые ты только что слышал.
– У тебя здесь настоящий зоопарк, – усмехнулся Бен.
– Вроде того. Собственно, в каком-то смысле так и есть, просто животные живут на воле.
– Хищные тоже?
Джоан сморщила лоб. Все-таки ей трудно было сосредоточиться на разговоре, мешал едва заметный, но все равно ощутимый чувственный трепет, оставшийся после того, как схлынуло недавнее волнение.
– Хищные? Каких ты имеешь в виду? Тигры и пантеры у нас не водятся, крокодилов тоже пока не замечали… разве что койоты бегают, но их, по-моему, никто специально не охраняет. Впрочем, точно не знаю. Это можно выяснить у Гарри.
Повисла пауза. Смысл ее Джоан поняла, лишь отхлебнув еще глоток коктейля. За минувшие годы она успела отвыкнуть от этого, а тут вдруг будто вернулись прежние времена… Впрочем, за нынешний день подобное ощущение возникало не раз…
В следующую минуту Бен подтвердил догадку Джоан, негромко произнеся:
– Кто такой Гарри? Ты не упоминала о нем, перечисляя своих работников.
Боже правый! Снова… – промчалось в мозгу Джоан. Столько лет прошло – и вот опять! Неужели он до сих пор ревнует меня? Однако она тут же отбросила эту мысль. Нет, не может быть. Мы давно существуем порознь, у каждого своя жизнь, свои знакомые и вообще… Но почему тогда он задал этот вопрос?
– Я… да, не упоминала, потому что Гарри Бразерз не входит в число моих работников. Это… можно сказать, мой сосед. Он живет рядом, на территории Лос-Ахоса.
Бен вкинул бровь.
– Как это он удостоился подобной привилегии?
– Привилегии? А, вон ты о чем… Дело в том, что Гарри обязан жить в природоохранной зоне.
– Даже так! – усмехнулся Бен.
– Да. Он смотритель заповедника.
Некоторое время Бен молчал, словно обдумывая информацию, потом медленно произнес:
– Понятно… И что же, он живет там один? Без семьи, без… – Внезапно Бен осекся.
О, Джоан прекрасно поняла, почему он замолчал: расспросы начали принимать чересчур личный характер. Ведь в действительности Бену было абсолютно безразлично, один Гарри живет или нет, его интересовало другое – женат ли тот. И если бы выяснилось, что Гарри холост…
Повод для ревности налицо, усмехнулась про себя Джоан. Сосед-холостяк – это потенциальный любовник.
– Впрочем, мы уклонились от темы, – каким-то механическим голосом заметил Бен. – Речь идет о Джейми.
У Джоан вырвался вздох. Они в самом деле заговорили не о том, что волновало ее сейчас больше всего – даже больше предательской реакции организма на близкое присутствие бывшего супруга.
Джейми! Как же вырвать его из объятий хитрой и обольстительной – этого у нее не отнимешь, даже несмотря на возраст, – Ирмы Филмор?
– Верно, речь идет о Джейми. Ты так и не сказал мне, почему не заставил его приехать?
– Потому что… возможно, тебе покажется это странным… Дело в том, что я больше не являюсь для Джейми таким непререкаемым авторитетом, как прежде. Он может выслушать меня, но и только. По любому поводу у него есть собственное мнение.
– Собственное?.. – Джоан мрачно покачала головой. – Скажи лучше, мнение Ирмы.
Она вновь приложилась к бокалу, потому что ее сердце вновь сжалось: больно было осознавать, что какой-то посторонний человек играет твоим ребенком, а ты не в силах помочь ему, потому что он рад этой игре, счастлив быть участником каждой секунды чужого развлечения.
– Сама скажи! – вдруг сердито произнес Бен, повернувшись к Джоан всем корпусом. – Езжай в Лос-Анджелес и займись делами своего ребенка. Или ты вообще не намерена вмешиваться в эту историю?
Джоан скрипнула зубами.
– Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? Прости, но я давно отвыкла от того, чтобы на меня кричали.
– Ты не только от этого отвыкла! – блеснул Бен глазами.
Джоан, напротив, прищурилась.
– Может, скажешь, от чего я отвыкла еще?
– Скажу, не сомневайся! Ты отвыкла от того, что у тебя есть сын!
Вновь наступила пауза, во время которой они сжигали друг друга взглядами. Затем Джоан процедила сквозь зубы:
– Все, с меня довольно. Я ухожу, а ты… делай, что хочешь.
Она залпом допила коктейль, поставила бокал на пол и резко поднялась. В ту же минуту гостиная поплыла у нее перед глазами и она едва не плюхнулась обратно в кресло – что было бы совсем некстати, учитывая направленный на нее пристальный взгляд Бена. Каким-то чудом ей все же удалось удержаться на ногах, а через минуту прошло и головокружение.
Зачем я столько выпила? – подумала Джоан. Вполне можно было обойтись без последнего коктейля.
Не глядя на Бена, она направилась к выходу. Однако он, похоже, имел иное мнение на этот счет, потому что быстро поднялся с дивана и перегородил ей дорогу.
– Минутку!
Джоан остановилась, но больше от неожиданности, чем из-за того, что на пути появилась препона.
– Что тебе нужно?
– То есть как это что? Мы не договорили. Я не для того ехал сюда, чтобы ты сейчас просто так ушла, отмахнувшись от меня как от назойливой мухи!
– Сам виноват, – буркнула она. – Сначала научись разговаривать по-человечески, а потом… – Джоан умокла, но опять же не потому, что ей нечего было сказать, – просто она вдруг ощутила тепло, исходящее от большого и сильного тела Бена. Он стоял слишком близко, чтобы она могла остаться безучастной. Так близко, как никогда за минувший день. До сих пор между ними всегда оставалось какое-то расстояние, было оно и сейчас, но фута полтора, не более.
Подняв взгляд, Джоан увидела мельчайшие подробности такого знакомого – любимого когда-то – лица. На нем появилось чуть больше морщинок, но в остальном оно почти не изменилось. Все такая же смуглая кожа с тенью отросшей за день щетины, такие же четко очерченные губы, серые глаза с выражением гнева и еще чего-то неуловимого.
Внезапно ощутив слабость в коленях, Джоан поняла, что беззащитна перед Беном. Главное, не показать этого ему.
Нужно взять себя в руки, зазвенело в ее мозгу. Иначе я погибла…
– Хо… кхм… Хорошо, чего ты от меня хочешь?
Бен медленно обвел ее взглядом – всю, с головы до ног, отдельное внимание уделив полной груди. Когда вернулся к лицу, заметил на щеках румянец, которого минуту назад не было.
– Конкретного ответа, – негромко произнес он.
– Какого? – Вопрос получился глупым, и Джоан осознавала это, но ничего иного ей просто не пришло на ум, в то время как ощущалась настоятельная потребность что-то сказать. Тем самым она надеялась ослабить эффект, произведенный неспешным осмотром, которому подверг ее Бен.