Читать интересную книгу Лиловый рай. Книга третья - Эля Джикирба

Джанни подумал, что Майкл всегда разговаривает с ним примерно так, как авторы книг по психологии общения рекомендуют разговаривать с детьми и стариками: ласково и с нежностью, вызывающей уверенность в искренности чувств.

– Я не совсем понял, что ты имеешь в виду? – сглотнув некстати появившийся ком в горле, спросил он.

– Что я скажу девушке, если она, к примеру, поинтересуется, где я живу? «Знаешь, любимая, – скажу я ей, – я живу на содержании у богача, который так и не смог определиться, кто он мне – приёмный отец, друг или покровитель». Хотелось бы увидеть выражение её лица в этот момент.

– Если она будет любить тебя, то примет таким, какой ты есть, – возразил Джанни.

– Да, но это не я. Это другой Майкл. Тот, которого вылепил Стив, пластиковый, увешанный цацками, зависимый от его прихотей. А может, рассказать ей, что я не могу тратить заработанные собственной графикой деньги, потому что те деньги, которые я зарабатываю, прямиком идут на закрытый для меня счёт?

– Но ты же можешь тратить любые суммы, Майкл. А твои деньги Стив распорядился перечислять отдельно исключительно для того, чтобы ты чувствовал, что это именно те, заработанные тобой деньги. Они же совсем небольшие, Майкл. Даже не капля в денежном океане Стива, а так, микрочастица.

– Да, но я лишён возможности распоряжаться именно той, заработанной собственным трудом микрочастицей из страха, что меня вообще лишат возможности зарабатывать. Ты считаешь это нормальным?

– Зачем тебе зарабатывать? Нет, то, что ты трудишься, – замечательно. Стив ценит твои усилия и всегда подчёркивает, как он гордится твоим талантом и трудолюбием. А деньги на расходы просто идут с других счетов, только и всего. Какая тебе разница, не понимаю?

– Разница в том, что я пленник в этой тюрьме из золота.

– Майкл, ты утрируешь. Стивви, возможно, излишне опекает тебя, но я уверен, что это временное явление. Слишком долгим был его путь к тебе. Увидишь, он постепенно привыкнет к факту твоего существования и ослабит вожжи. Потерпи ещё немного, малыш.

Майкл улыбнулся и перевёл разговор на другую тему, а Джанни подумал, что опять потерпел поражение.

«Идиот! – мысленно ругал он себя, когда возвращался домой. – В кои веки удалось поговорить – и то не удержался от агитации. Да, ты пытаешься предотвратить крупный конфликт между ними, но признай, что, во-первых, ты его не предотвратишь, а во-вторых, Стивви вряд ли оценит твои усилия. Наоборот, скажет, что ты не особенно убивался, ещё и обвинит в преднамеренности. Признай, Джанни, что он сильно изменился в последнее время. И не в лучшую сторону».

Он думал о будущем, но не видел его. Стив опять хочет обвести вокруг пальца собственную судьбу, хочет подчинить её себе, проконтролировать её ход.

Но ведь ранее ему удавалось?

Может, поэтому ты так защищаешь его, Джан?

Традиции

I

Возросшую нервозность Стива тоже можно было понять. На Рождество и последующие каникулы семья Дженкинсов традиционно планировала программу зимнего отдыха, и менять что-либо из-за того, что в его жизни появился Майкл, Стив не мог, да и не хотел.

Празднование Рождества у Дженкинсов всегда начиналось шумно, целым рядом предпраздничных благотворительных балов, корпоративных вечеринок и проводимых в торжественной обстановке вручений премий особо отличившимся работникам, а заканчивалось традиционным походом в семейную часовню узким кругом. После общей молитвы начинался долгий семейный ужин, под мерцание свечей в серебряных канделябрах подавалась на старинном подносе индейка, все пели рождественские песни, вспоминали прошедший год и обменивались сложенными у великолепной ёлки многочисленными подарками, выбору которых загодя отдавали уйму времени.

Через пару дней после Рождества они уезжали подальше из страны, чтобы уже на выезде отпраздновать наступающий Новый год.

Иногда Дженкинсы отправлялись в очередное путешествие не одни, а шумной и весёлой компанией, с друзьями, их детьми, собаками и целым штатом обслуживающего персонала. Уставшие и переполненные впечатлениями, по возвращении ехали кататься на лыжах в Аспен, где Стив давно приобрёл прелестное шале.

Маршруты новогодних поездок в семье подбирали заранее. Собирался специально посвящённый предстоящему путешествию семейный совет, после бурных обсуждений принималось устраивающее всех и, как правило, компромиссное решение. Избранные маршруты часто повторялись, потому что главным для семьи Дженкинсов был не азарт освоения новых, неизведанных путей, а степень получаемого удовольствия от предстоящего отдыха.

К примеру, они полюбили праздновать Новый год в Бразилии, хотя последняя поездка Стиву не понравилась вовсе, что дало Марше повод бесконечно язвить по поводу его капризов, а ему – отказаться от идеи ездить туда в дальнейшем. А не понравилась из-за того, что Стив впервые изменил своим принципам не останавливаться нигде, кроме собственной недвижимости или, на худой конец, закреплённых за семьёй апартаментов в отелях, и позволил Марше принять приглашение её давних друзей – пары одержимых бизнесом и друг другом бывших жителей Нью-Йорка, уже лет десять как избравших Рио-де-Жанейро местом жительства.

– Ты предлагаешь мне провести Новый год в компании геев? – возмутился он, когда Марша впервые предложила ему остановиться у них.

– Это мои друзья, – тут же ощетинилась она. – Они интеллектуалы и эстеты.

– Да ну? А я думал, электрики, – ввернул Стив.

– Интеллектуалы и эстеты, гениальные дизайнеры и близкие мне люди, – с каменным лицом продолжила Марша. – И они просят принять приглашение погостить в их необыкновенном, кстати говоря, доме уже давно. Площадные шутки про электриков хороши для охранников. Вот уж кто точно способен оценить твой тонкий юмор.

– Дура, – пробормотал Стив, но связываться с ней не стал, а просто сказал, что ни за что не поедет, но в итоге вынужден был дать согласие, после того как Марша подослала к нему Мелиссу.

– Ты же не откажешь мне, па? – спросила Мелисса. – Они классные ребята, и мама их уже сто лет знает. Будет весело. И потом, там какой-то чумовой футуристический дом, который попал во все каталоги. Это как раз по твоей части, разве нет?

Было и правда весело. Особенно когда Стив начинал вести с хозяевами шутливые диалоги.

– И что вы нашли в этом городе? – ворчал он, стараясь не разглядывать следы пластических вмешательств на их лицах. – Здесь же жара и много бездельников.

– А в Штатах мало? – смеялись в ответ друзья Марши.

– Нет. В Штатах тоже много, – оставаясь серьёзным, отвечал Стив. – Но там не так жарко.

– Это в Нью-Йорке не жарко? – хохотали друзья.

– Только летом, – невозмутимо отвечал Стив. – А вот зимой там холодно.

– Да неужели? – покатывались со смеху друзья, а вместе с ними и Мелисса, и Тед, и Мик Штайнер, и Сьюз, подруга Теда в течение нескольких последних лет.

И даже Марша, всегда напряжённо-серьёзная в присутствии Стива, весело улыбалась его шуткам.

– Ждём вас на следующий год, – требовали друзья во время прощания в аэропорту. – Нет, мы ждём вас всегда!

Последнюю фразу они произнесли взявшись за руки и в один голос. И дружно засмеялись после её окончания.

– Нас все ждут, – улыбаясь, заметил Стив, а друзья всё продолжали смеяться и без устали махать руками.

Чертыхаясь и бормоча под нос: «Вашу мать, чёртовы педики, как же вы меня достали!» – Стив махнул им в ответ и нырнул в салон.

– Надеюсь не увидеть этих придурков до конца своих дней, – заявил он Марше, как только их суперджет вырулил на посадочную полосу.

– Напротив, я бы на твоём месте обязательно проходила с ними ежегодный тренинг по лицемерию, – немедленно парировала она.

– Да ладно вам, – вмешалась Мелисса. – Мы с Тедди, например, классно провели время. Правда, медвежонок?

– Классно, не спорю, но я бы предпочёл моих лошадок, – сказал Тед.

– Тедди! – одновременно осадили его Сьюз и Мелисса, а он покраснел от удовольствия, поймав одобрительный взгляд отца.

II

Да, Рождество, без сомнения, было особым временем в их жизни, и в его преддверии все сложные отношения откладывались на дальнюю полку, и не только Стивом. Даже Марша старалась в эти дни не играть излюбленную роль обманутой в лучших чувствах праведницы, а просто быть собой, и Мелисса и Тед окунались в атмосферу детства, когда не было видно, как трудно находить общий язык родителям.

Сколько лет мучительного из-за отношений с Маршей и тем не менее полного умиротворения! Сколько уверенности в себе и в окружающих, сколько упоения статусом вечного победителя, сколько усилий, чтобы прийти пусть к двойственному, но столь желанному спокойствию!