Просто почувствовал себя крутым. Должность, деньги... Все мне голову вскружило. Но вы с
Дашенькой - самое дорогое, что у меня есть.
— У тебя нет шанса, Юр.
— То есть ты давно готовилась? Да? - внезапно меняется он. Понимает, что я не ведусь на его болтовню, и меняет тактику. — Все эти... кольпиты, спортзалы, сапоги и...
— Да, Юрочка. А как по-другому? Ты охотно тратился на Лику - дорогие рестораны, загородные спа-отели.. А меня ты спросил хоть раз, чего я хочу? Ты ведь меня ни разу в ресторан не пригласил. Потому что я — домашняя, глупая клуша... Которая все стерпит.
— Кать, и куда ты пойдешь? - Юра переводит блестящий от возмущения взгляд на Дашу.
— Нашла конуру? Ребенка я тебе не отдам.
— Я нашла хорошую квартиру. И работаю я архитектором, Юр. Моей зарплаты хватит, чтобы обеспечить дочь. 0б этом можешь не волноваться. И не смеши меня, Юрочка... Ты не знаешь, как мыть горшок и кормить ребенка. Зачем тебе Даша?
— А меня предупреждал Витёк, - холодно произносит Юра. - Говорил, что тебе верить нельзя.
— Да знаю я... Только твой Витёк - племянник босса, а Энджи - его двоюродная сестра.
0б этом я тебе написала в письме. Ему на руку ваш роман.
— Знаешь? То есть ты прочитала ВСЮ переписку, Кать? Об этом мы говорили давно, недели две назад. Где. Мои. Деньги? - наступает он, изменившись в лице.
— Тебя это интересует?! - бесстрашно ору я. - Ты семью просрал, Юра! Может, ты плохо расслышал: Виктор — племянник босса. Лика - его сестра. Им нужен козел отпущения, тот, на кого можно повесить ответственность за ваши общие аферы. Они посадят тебя, Юра!
— Ложь - орет он. - Это ты выдумала мне в отместку. Пытаешься выкрутиться, оправдаться. Я
пятнадцать лет его знаю, а ты... Да и Лика...
Его разрушило это... Раздавило как бетонная плита. Не думала, что мои слова ТАК на него повлияют. Юра сдавливает виски и расхаживает по коридору. Хватает с тумбы варежку Даши и сует ее себе в карман... Дезориентированный, странный, его поведение пробуждает во мне страх... Надо уходить отсюда...
— Ты следила за мной. Рылась в моей переписке, наводила справки о моем друге. Почему, Катя?
Почему ты не поговорила со мной начистоту? - бесцветно произносит он. —Херню всякую придумывала про болезни и прочее.
— А я скажу... Я пыталась осознать, смогу ли простить тебя? Мне было нужно это время.
— И что... Неужели, все? - обреченно произносит он. - Нет, нет, это ерунда какая-то. Ты... ты моя.
Всегда была моей собственностью. Я не представляю, что в доме не будет тебя, —произносит
Юра. Его рот искривляется в подобии улыбки, подбородок дрожит...
— Дай мне уйти, Юр. Я все равно уйду... Потому что не люблю тебя больше. Ты. Мне. Не нужен.
Он застывает как каменное изваяние. Кивает непонимающе, а потом резко хватает меня за плечи и начинает трясти.
— Я не отпускаю тебя, слышишь?! Ты моя жена, и никуда не уйдешь!
Дашка кричит и прячется под столом в кухне. Что есть силы отталкиваю Юру и вцепляюсь ногтями в его перекошенное от ярости лицо. Размахиваюсь и бью его по щеке.
— Ненавижу тебя! Предатель, изменщик, лжец! Знал бы ты, как тяжело мне было играть! Терпеть твою ложь. Отпусти меня или я вызову полицию!
Ребенок захлебывается рыданиями. Даша в куртке, теплом шарфе, да и я одета... Пот льется по спине градом, а глазах темнеет, в ушах бьется учащенный пульс... Мне страшно. Никогда не было так страшно... Юре не составит труда свернуть мне шею двумя пальцами...
— Даша... Иди ко мне, малышка, - шепчу дрожащим шепотом.
— Стоять! - рычит Юра и замахивается.
Зажмуриваюсь и едва сознание не теряю от страха. Кулак мужа обрушивается на дверное полотно...
— Ка-ать... Прости, я не хотел, я... Испугалась, малышка?
— Придурок!
Хватаю чемоданы, Дашку и пулей вылетаю из квартиры... Окружающие предметы расплываются от хлынувших слез. Мне никогда не было так страшно. Я вся мокрая... Трогаю дрожащими пальцами лоб, а он горит...
— Мама, мамоська...
Малышка плачет и просится на руки. Я глажу ее по голове, целую, обнимаю... На улице метель, а мне жарко.. Распахиваю куртку и стягиваю шарф. Подставляю лицо навстречу колким снежинкам.
Они кружатся над головой и целуют... Легко покусывают щеки и тотчас тают...
Подхватываю дочку на руки и спешу уйти подальше от дома... Сажаю ее на заснеженную лавку и возвращаюсь за чемоданами.
Не могу я сейчас ехать к Лидии Павловне... Не готова я к расспросам... Снежинки липнут к экрану смартфона, когда я оживляю его пальцами и отыскиваю контакт Ильи.. Мой личный ангел-хранитель, мой самый близки!
.. Господи, что я делаю?
— Илья, я... Я ушла, я... - рыдаю в трубку.
— Катя, он не трогал тебя? Где вы?
— Возле подъезда. Не могу я к твоей бабуле ехать... Мне так плохо...
— Я приеду сейчас.
Глава 27
Катя.
Снежники липнут к стеклам, но их проворно подхватывают дворники. Небо плачет мокрым снегом, где-то вдали мелькают огни иллюминации, медленно проезжает по тротуару украшенная гирляндами карета...
Молчу, прижимая уснувшую Дарью к груди. Поглядываю на крепкие руки Ильи, уверенно держащие руль.
Зачем ему со мной возиться, а? Другой бы держался подальше от столь проблемной дамочки, а
Илья терпит... Чувствует себя нужным.
В воздухе повисает неловкость, когда Илья останавливается возле подъезда. Заглушает двигатель и поворачивается, встречаясь со мной взглядом.
— Приехали, Катя. Даша уже не проснется?
— Нет, думаю, нет, — бормочу, не узнавая своего голоса.
Я сбежала от мужа к другому мужчине... Со стороны мой побег выглядит именно так. И я —
бессовестная изменщица и коварная интриганка, не способная простить провинившегося мужа.
Я ведь пыталась понять... Ковырялась в себе, пыталась найти для Юры оправдание и...
Так и не смогла. Я ведь всегда старалась ему угодить...
— Кать, плевать на то, что скажут другие, — тихо произносит Илья и сжимает мою кисть.
— Я знаю правду. И ты знаешь... На остальных плевать.
— Спасибо тебе. Ты мой ангел-хранитель.
— Я твой босс. И друг, - добавляет, опуская взгляд.
Илья живет в современной новостройке на берегу Перервы. Ступаю по хрустящему снегу, держа на руках спящую дочку. Илья тащит мои огромные чемоданы. Хорошо, что никто нас не видит...
— Проходи, Катюш. Давай я положу Дашу в детскую. Ты не против? - шепчет Илья, пытаясь забрать из моих рук драгоценную ношу. - Там вся мебель осталась... Я ничего не выбросил после смерти Сони.
— Не против. Спасибо...
Тихонько разуваюсь, вешаю куртку в шкаф и прохожу в просторную кухню-гостиную. Как же у него красиво! В кухне современная техника и стильные, мебельные фасады из дерева. Без спроса включаю электрический чайник и застываю возле окна, обнимая себя за плечи...
Так глупо... Словно я стоять не могу без поддержки.
— Кать, я настрою душ. Тебе нужно расслабиться и прийти в себя. Согласна?
— звучит за спиной его голос.
Будоражит, забирается в душу, как сладкий яд...
— Спасибо. А потом я приготовлю ужин, хорошо? У тебя есть продукты? - отвечаю, пряча взгляд.
Не могу смотреть Илье в глаза - мои чувства слишком очевидные.. Потому выбираю в качестве объекта наблюдения красную подушку, лежащую на коврике возле дивана.
— С удовольствием. Ну, беги... Смело ищи в шкафчиках все необходимое.
Расслабиться у меня не получается. Я просто греюсь, позволяя упругим струям смыть с меня этот день. Кутаюсь в банный халат и возвращаюсь к Илье.
Он успел переодеться в спортивные штаны и футболку. И вскипятить воду — из кастрюли струится пар.
— ОЙ, Катя.. Я забыл предложить тебе тапочки. Забирайся на диван, не хватает еще, чтобы ты простудилась.
А сам босой... Красивый, широкоплечий. Кажется, в нем все хорошо... Умные глаза и сомкнутые в тонкую линию губы, большие ступни и ладони, разворот плеч...