Читать интересную книгу Газета "Своими Именами" №13 от 27.03.2012 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Пошедший куда дальше, чем Бухарин, Михаил (так в тексте, правильно: Мартемьян) Рютин организовал в 1931-1932 годах контрреволюционную группу. Бывший кандидат в члены ЦК, Рютин был секретарем райкома партии в Москве до 1932 года. В его окружении было несколько известных молодых бухаринцев, включая Слепкова, Марецкого и Петровского.

В 1931 году Рютин написал 200-страничный документ, полностью соответствовавший контрреволюционной буржуазной программе. Вот выдержки из него:

“Уже в 1924-1925 годах Сталин планировал свое “18 брюмера”. Так же, как Луи Бонапарт, спрятав подальше свою преданность конституции, готовил свое провозглашение императором... Сталин готовился к “бескровному” 18 брюмера отсечением одной группы от другой... Те, кто не знал марксистский образ мысли, думали, что устранение Сталина от власти будет означать отмену Советской власти... Диктатура пролетариата неминуемо погибнет из-за действий Сталина и его клики. Устранив Сталина, мы получим немалые шансы спасти ее.

Что делать?

В партии.

1. Ликвидировать диктатуру Сталина и его клики.

2. Заменить все руководство партийного аппарата.

3. Немедленно созвать чрезвычайный съезд партии.

В Советах.

1. Новые выборы без назначений.

2. Смена юридического механизма с внедрением строжайшей законности.

3. Замена и чистка аппарата ОГПУ.

В сельском хозяйстве.

1. Роспуск колхозов, созданных насильственными методами.

2. Ликвидация всех бесприбыльных совхозов.

3. Немедленное прекращение грабежа крестьян.

4. Закон о разрешении использования земли частными владельцами и возврат земли этим владельцам на продолжительное время”.

“Коммунистическая” программа Рютина ничем не отличалась от программы контрреволюционной буржуазии: ликвидация партийного руководства, расформирование аппарата государственной безопасности и восстановление частных ферм и кулачества. Все контрреволюционеры от Хрущева до Горбачева с Ельциным будут придерживаться такой же программы. Но в 1931 году Рютин, подобно Троцкому, был вынужден прятать эту программу за левацкой риторикой: понимаете, он хотел бы восстановить капитализм, чтобы спасти диктатуру пролетариата и остановить контрреволюцию, то есть “18 Брюмера” или “Термидор”.

Во время суда в 1938 году Бухарин заявил, что молодые бухаринцы, с согласия и при содействии Слепкова, в конце лета 1932 года организовали конференцию, на которой одобрили программу Рютина.

“Я полностью согласен с этой платформой, и я несу всю ответственность за это”.

Ревизионизм Бухарина. Начиная с 1931 года, Бухарин играл ведущую роль в деятельности партии среди интеллигенции. Он имел громадное влияние в Советском научном обществе и в Академии Наук. Как главный редактор правительственной газеты “Известия”, Бухарин мог продвигать свою политическую и идеологическую линию. На открытии Съезда Советских писателей в 1934 году Бухарин долго хвалил “демонстративно аполитичного” Бориса Пастернака.

Бухарин остался кумиром богатых крестьян и стал образцовым выразителем идей для технократов. Стивен Коэн, автор биографической работы “Бухарин и большевистская революция”, заявлял, что Бухарин поддержал сталинское руководство, чтобы лучше бороться против него:

“Бухарину было ясно, что партия и страна входили в новый период неопределенности, но при этом получали дополнительные шансы в Советской внутренней и внешней политике. Для того чтобы участвовать в этих событиях и влиять на них, он должен был, как и все, примкнуть к видимому единству и безоговорочной поддержке сталинского руководства, за которыми скрывалась борьба за будущий курс развития государства”.

В 1934-1936 годах Бухарин часто писал об опасности фашизма и о неминуемой войне с нацизмом. Говоря о мерах, которые необходимо было принять при подготовке к будущей войне, Бухарин определил для себя программу, которая привела его к старым правооппортунистическим и современным социал-демократическим идеям. Он говорил, что “большое разочарование населения”, в основном крестьянства, должно быть ликвидировано. Это была новая версия его старого призыва к согласию с кулачеством - единственным действительно “разочарованным” классом в деревне того времени. Атакуя коллективизацию, Бухарин развивал пропагандистские разговоры вокруг “социалистического гуманизма”, критерием которого он признавал “свободу максимального развития максимального числа людей”. Рассуждая о “гуманизме”, Бухарин проповедовал классовое примирение и “свободу максимального развития” для старых и новых буржуазных элементов. Для борьбы с фашизмом надо было провести “демократические реформы”, чтобы предложить “процветание” массам. Но в то же время стране угрожал нацизм, и, имея в виду необходимость в определенных жертвах для подготовки к сопротивлению, обещания “процветания” были явной демагогией. Тем не менее, в относительно слаборазвитой стране технократы и бюрократы возжелали “демократии” для их нарождающихся буржуазных помыслов и “процветания в жизни” за счет рабочих масс. Бухарин стал выразителем интересов этих технократов и бюрократов.

В основах программы Бухарина было сдерживание классовой борьбы, отказ от политической бдительности по отношению к антисоциалистическим силам, демагогические обещания немедленного улучшения жизненных стандартов и демократии для оппортунистов.

Коэн, воинствующий антикоммунист, не ошибся, когда назвал эту программу предвестником хрущевской.

(Продолжение следует)

Людо МАРТЕНС, Из книги «Запрещённый Сталин»

ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ СФИНКСЫ НА БЕРЕГАХ НЕВЫ

Андрей Николаевич Муравьёв - молодой чиновник из коллегии иностранных дел, начинающий литератор прибыл в Александрию с целью изучения культуры Египта, а в городе, построенном по приказу Александра Македонского, воображение путешественника поразила встреча с памятником ушедшей цивилизации - выставленным на продажу сфинксом: скульптурным изображением фантастического существа - получеловека-полульва. Жители древнего Египта сравнили силу своего фараона с мощью “царя зверей” льва и полученный результат увеличили, помножив на человеческий разум, а Сфинкс – это метафора, с помощью которой искусство раскрыло идею великих возможностей верховного правителя. Великолепный и величественный, непричастный к царившей вокруг рыночной суете, он лежал, вытянув передние лапы и с достоинством вскинув голову, а взор его широко расставленных глаз был устремлен в бесконечность, и на губах застыла задумчивая улыбка. Розовый ассуанский гранит, послуживший ваятелю материалом, выдержал проверку временем, и статуя дошла до нас почти без потерь. На лбу, поверх полосатого платка фараонов, извивалась змея, львиную спину покрывал складчатый плащ и на шею спадало многорядное ожерелье. Сохранилась даже съёмная двойная корона, символизирующая единство севера и юга страны, в то время как на других сфинксах, пробившихся в новое время из прошлых тысячелетий, головные уборы не уцелели. Не хватало только отбитой бороды, которую откололи в тот период, когда всех египтян заставляли бриться.

Скульптура весила 23 т, длина составляла 5,5 м, а высота - 4 м. Муравьёв заинтересовался происхождением этого каменного человека-льва и выяснил следующее. В конце 1820-х годов в районе одной из столиц древнего Египта – “стовратных” Фив – вёл раскопки греческий исследователь Атанази, а место для работ выбрал вблизи двух гигантских статуй фараона Аменхотепа III, ибо эти 20-метровые фигуры привлекали к себе внимание любителей археологии. Изваяния были поставлены одновременно с постройкой храма и предваряли вход в него, но впоследствии здание разрушилось, и камни разобрали для новых сооружений, а скульптуры остались стоять среди песков и встречать рассвет.

Энтузиасту удалось добиться успеха: в шестистах шагах от колоссов, в толще песка и ила он обнаружил двух сфинксов, а оценить находку по достоинству помог французский ученый Шампольон, разгадавший тайну древнеегипетской письменности. В Фивах он увидел результаты раскопок и дал греку нужные консультации. Похвала основоположника египтологии окрылила Атанази, и в поисках достойного покупателя во время половодья на плоту он отправил одну скульптуру в Александрию, а приехавший туда русский путешественник загорелся желанием купить для своей страны этих посланцев далеких времен, ибо он сразу понял, что они подойдут для украшения Петербурга.

Муравьёв составил подробное описание сфинкса, приложил собственный рисунок, отзыв Шампольона и отправил материалы в столицу, но переговоры по поводу приобретения затянулись. В 1831 г. поступил запрос относительно полезности данной покупки, ибо новая тогда наука - египтология (занимающаяся изучением древнего Египта) насчитывала не более 10 лет, но в России активно интересовались историей той эпохи. Президент Академии художеств А.Н. Оленин сумел заинтересовать этим вопросом ректорат, и тот направил царю предложение о приобретении данных скульптур. Император дал согласие, и Россия за 64 тыс. рублей получила сфинксов.