— Мне нравится, только патроны ей не давайте, — сказал Горец.
— Один холостой надо. Чтобы дымок пошёл для наблюдателя, — сказал я.
— Хорошо. Я одену белую рубашку. Малой, сделаешь мне взрыв пакет? Как тогда, помнишь? Прикалывались ещё.
— А то. В лучшем виде. Она нажимает курок, я нажимаю на кнопку. Ты падаешь. Все в ахуе! — заржал Малой.
— Да, мне это нравится! Траурный марш, меня везут на лафете пушки. Д-30?
— Да на ней.
— Так вот меня везут, все такие мрачные идут рядом. Слёзы, бабы воют, — размечтался Горец.
— Вот прямо воют? — уточнила Наташа.
— Ну… пусть всхлипывают, хотя бы. Муры радуются, и тут я такой красивый в смокинге восстаю из гроба и толкаю речугу. Инфаркты, обмороки, всё заканчивается бурными плясками и возлияниями.
— Горец, а ты сценарии для Болливуда не писал? — серьёзно спросила Лиана.
— Нет, но можно здесь снять кино. Малой, запомни. «Из всех искусств для нас важнейшим является кино», — процитировал Ленина Горец. — Если серьёзно, то меня увезут в бункер без всякой информации. После того как возьмём Колдуна, я выйду живой и здоровой.
— Гениально, шеф! — кивнул Малой.
— Тогда забирай всех отсюда и прячь, чтобы не разглашали пока до окончания операции подробностей. Нам пришли пяток красавиц для массовки. А мы здесь пока засаду организуем. Жалко бабку не успели взять живьём.
— Кто же знал, что она выкинет такой фокус, — сказала Люсьен.
— Пойдём, Люсь поговорим к нам в броневичок пока здесь эвакуируют персонал, — мы все вернулись назад. Здесь мне было спокойнее, во всяком случае устанут подслушивать. Горцу о нашем разговоре тоже знать было не нужно. Он сейчас был занят тем, что вывозил клиентов к себе на дачу к морю. Туда же отправлял и девок. Всех на полный пансион за счёт заведения. Потом скажут, что загуляли в борделе и это будет чистая правда.
— Рассказывай, — я сел напротив нашей шпионки.
— Вы же всё слышали, — удивилась Люсьен.
— Дурочку только не надо перед нами ломать, Люсь, — я ласково посмотрел на неё, и она тут же стала откровенной.
— Пришлось… и чего здесь скрывать, очень хотелось попробовать. У меня получилось, но ненадолго, — застеснялась Люська.
— Как ощущения? — поинтересовалась Лианка.
— Как будто допрашиваешь дрессированного пуделя. Смотрит тебе в рот и боится пропустить хоть слово.
— Я всё-таки надеялся, но кажется зря. Только на заражённых ты не остановишься, — мне и правда было жалко терять её. Но она нимфа, а значит хищник и всё равно рано или поздно слетит с катушек. Я кивнул Бесу, он казалось только этого и ждал. Заломив руки назад, он ловко одел наручники, а я заклеил Люсьен рот скотчем. — Ты уж извини Люсь, но мы не хотим как пудели быть.
Глаза девушки показали всё её чувства и мне было чертовски жаль. Ведь она только-только обрела надежду, а здесь такой пассаж. То, что её хлопнут она понимала. Гном сидел молча и смотрел в пол, не в силах поднять на неё глаза.
— Что будем делать? — спросила я всех. — На моих руках много жизней, но вот сейчас я этого делать не хочу. Есть варианты?
— Отпустить её с миром? — спросила Наташа. Люська энергично закивала.
— Чтобы она через полгода проявила себя? — спросил Бес.
— Все прекрасно знают почему опасны нимфы и также знают, что надо делать. Папаша Кац?
— Вы, молодой человек так быстро решаете, что я за вами не успеваю, — проскрипел Кац.
— Что опять не так? — «молодой человек» опять неправ?
— Прежде надо переговорить со специалистом, а к стенке всегда успеем поставить. Мне кажется, есть способ. Кац даже уверен в этом. Но мне понадобится же̓леза кайдзю и белый жемчуг.
— Папаша, тебе же нечего скидывать, да и принимал ты уже белую, — удивилась Лиана.
— Я не для себя, а вот для этого несчастного создания, — он показал на Люсьен. Вся гамма чувств приговорённого к смерти и вдруг помилованного пронеслась у неё в глазах.
— Объясни, — попросил я.
— Мы, то есть я! — он пригладил взъерошенные волосы и победно всех оглядел. — удаляю ей дар невидимости и вкладываю всё в нимфу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Великолепно, старичок. Ты походу не оддупляешь чего мы здесь все собрались? — не выдержала Лиана. — Может наоборот?
— Это ты не оддупляешь! Затем даём ей белую и получаем очень крутую нимфу! — огрызнулся папаша Кац и поднял указательный палец, и Лиана застыла с открытым ртом. Люська зажмурила один глаз слушая вердикт знахаря. — Но я делаю так, что она не сможет воздействовать своим даром на людей, только на муров и нолдов. Хотя с нолдами тоже не уверен. Другой длины альфа-волны. Хорошо, только на муров и заражённых. С ними она будет делать всё что захочет. С мурами так точно. Что касается элит, суперэлит, скребберов и прочего зверья здесь уже надо экспериментировать.
— Ну вот же! Папаша, действуй, — с моих плеч свалился камень. А то я чуть не казнил Люську.
— Может ей просто невидимость оставить и всё? — тихо спросил Гном.
— Чтобы ты её потом найти не смог? — засмеялась Лиана. — Нимфа, это очень круто, Гномик. А если она ещё на твоей стороне, так вообще шикарно.
— Папаша Кац, а как это будет выглядеть на самом деле? — спросил Бес.
— Блок. Обычный блок в мозгу, но настолько глубоко, что снять его не сможет сам Мерлин.
— Почему?
— В момент принятия белой жемчужины у человека обнажается все его самые потаённые глубины. Именно тогда я поставлю блок на воздействие дара нимфы для людей и вообще любых союзников. Для врагов дар будет доступен в полном объёме, да ещё усиленный невидимостью. Вернее, тем, что от неё останется. По-моему, превосходное решение.
— Не перепутай, старичок, — сказала Лиана.
— Всё норм, внучка, дедушка старый и борозды не испортит, — подмигнул ей папаша Кац.
В назначенный час всё было готово. Если кто-то следил за нами, то мы закончили приготовления ещё почти сутки назад, и он ничего не заподозрит. Горец прислал взамен девочек сотрудниц администрации. После того как они переоделись их уже нельзя было отличить от жриц любви.
— Вот это другое дело. Теперь вы сменили профессию, — по незнанию ляпнула Лиана, разглядывая стройных кобылок из конюшни Горца.
— Мы вообще-то… — сказала одна из них.
— Я так-то раньше здесь работала, — призналась другая.
— Не очень-то здесь всё и изменилось, — добавила третья.
— Почему же, Мадам грохнули. Сегодня я за неё, — Лиана тоже переоделась по случаю и стояла сейчас почти голая. — Хотите на её место?
— Нет, — замахали они руками. — Нам у Горца лучше.
— Ладно, но сегодня мы играем роль шлюх. Клиентов будете отводить к Бесу.
— Зачем они ему? — не выдержала одна из девок.
— Не ваше дело. Зомбировать будет.
— Мы хотя бы к вечеру освободимся? А то у Горца сегодня праздник на ночь намечается.
— Успеете, всё, подобрали животы. Клиенты идут! — Лиана быстро посмотрела на себя в зеркало. Двери открылись и в бордель зашёл подвыпивший клиент.
— О! Как будто меня ждали. Все в сборе, — он обвёл девочек затуманенным взором. — Рыжая! Тебя хочу! — Он указал на Лиану.
— Я не работаю.
— А я всё равно тебя хочу.
— Три горошины за час, — отрезала Лиана, покачивая перед ним своими прелестями.
— Три? Да за три здесь можно всех сразу поиметь.
— Смотри как бы тебя не поимели, — девки заржали, одна из них угрожающе крутила в руках страпон.
— Ладно, давай за три. Пошли, красотка, — он ухитрился шлёпнуть Лиану по попке. Она, грациозно покачивая кормой направилась в дальнюю комнату. Открыла дверь и кивнула клиенту. Тот с радостью заскочил в дверь и оказался в комнате с двумя мужчинами. Один сидел за столом, второй стоял рядом.
— Садись, — я указал на стул.
— Это чего такое? Мне только она нужна, — он кивнул на Лиану.
— А нам ты, — я усмехнулся, мужик изменился в лице и хотел было заорать пока не получил кулаком в живот. — Теперь к шлюхам только через ментата. И не ори. Разбудишь его, пожалеешь.
— Кого его? — мужик сидел на стуле и боязливо оглядывался.