купцы находились в постоянном духовном поиске; они распространяли учения вальденсов и катаров и принесли с собой мягкую, мелодичную речь Лангедока, которую услышала вся Италия.
Южная Франция, по сути, была частью мира Юга и имела гораздо больше общих черт со своими соседями Италией и Испанией, чем с чужим ей Севером, где даже язык был другим. Южная Франция, только после продолжительного сопротивления покорившаяся Северу, начиналась к югу от Луары. В нее входила Аквитания, часть Анжуйской империи и Лангедок от Роны до Пиренеев. Все эти области находились в юрисдикции графов Тулузских. Здесь было много городов, преимущественно небольших, зажиточные жители которых отличались независимым характером; города заключали договоры друг с другом и с итальянскими городами. В портах Нарбон и Монпелье можно было встретить купцов и моряков со всего Средиземноморья. Наряду с итальянскими колониями существовали процветающие еврейские колонии, которые наложили свой отпечаток на города Южной Франции. Здесь на Юге еврейские купцы вели торговлю с большим размахом. Епископов, аббатов и аристократов-землевладельцев обслуживали еврейские банкиры, высокопоставленные городские чиновники и консультанты по финансам. Большие торговые центры в Безьере, Ниме, Тулузе и Каркассоне заключали договоры с крестьянами, проживавшими в сельских городках, на поставку продукции с плодородных полей. Французские короли установили над этими южными городами свой патронаж; это касалось равным образом многочисленных небольших старых городов и вновь основанных в XII–XIII вв., которые находились под защитой монарха. Эти южные города мало чем отличались от двух сотен северных городов Франции, «коммун», имевших высший юридический статус и находившиеся под покровительством короля.
В XII в. на всей территории, находившейся под юрисдикцией французского монарха, существовали сотни малых «закрытых» городов (yilles closes), жители которых упорно боролись с переменным успехом за расширение своих прав. Тут и там можно было встретить отдельные большие города, с населением от 5 до 6 тысяч человек, и, возможно, был всего лишь десяток городов с числом жителей свыше 10 тысяч, но только Париж был действительно большой городской агломерацией. Ремесленники, крестьяне и фермеры-арендаторы, бежавшие от своих сеньоров, находили убежище в городах, где их могли достать только длинная рука сеньора, сам король или какой-нибудь влиятельный граф. Однако по мере того, как они богатели, их неопределенный юридический статус все больше мешал им занять подобающее место в высшем обществе. Горожане приобретали привилегии и права у главы города, а затем вступали в заговор против него. В Везле – против аббата, управлявшего городом; в Камбре, Шартре, Бове и Лаоне – против епископа, в Амьене – против баронов.
Однако крупные сеньоры вскоре поняли, какие большие финансовые и экономические выгоды они смогут получить, если начнут поддерживать «свои» города, и поэтому начали действовать в этом направлении. Почин в этом деле был положен графами Фландрскими и королями из династии Капетингов, которые постарались поставить под свою власть два наиболее важных города в своем королевстве – Париж и Орлеан. Они решили укрепить свою власть и взяли под особую защиту города в землях крупных вассалов. В Анжуйской империи английские короли, будучи герцогами Нормандскими и вассалами французской короны, покровительствовали Руану, Ла-Рошели, Байонне и Бордо, соперничая с их сюзереном в Париже.
В тех местах, где сходились торговые пути, связывавшие Юг и Север, в XII в. существовали большие французские ярмарки – Сен-Дени, Бокер на реке Роне, Шалон-сюр-Сон и, конечно, славные ярмарки Шампани. Лишь немногие из тех городов, где устраивались ярмарки, достигли общеевропейского статуса города ярмарок; в XIII в. это были Брюгге и Женева, в XIV в. Франкфурт-на-Майне. Самыми первыми и старейшими, однако, были ярмарки Шампани. Графы Шампани проводили по отношению к ним протекционистскую политику, и ярмарки стали в XII в. главными торговыми центрами Западной Европы. Графы Шампани гарантировали для всех купцов, проезжавших через их земли, безопасность в дороге на ярмарку и при возвращении с нее. Закон также предусматривал суровое наказание за нарушение общественного порядка во время проведения ярмарок; и, видимо, поэтому эта местность с ее четырьмя ярмарочными городами, а это были Провен, Труа, Ланьи-сюр-Марн и Бар-сюр-Об, стала самой безопасной для занятия торговлей. Ярмарки длились практически круглый год. Все сделки в текстильной промышленности, самой важной индустрии в Западной Европе, заключались на ярмарках. Англия поставляла шерсть на прядильные предприятия Фландрии и Артуа, Брабанта и Эно, в города, расположенные по реке Маас, и в саму Шампань. Большое прядильное производство было также в Париже. Шестьдесят городов Северо-Западной Европы, где работали ткацкие фабрики, обращали свои взоры в сторону Шампани, ярмарки которой были готовы принять фабричный товар. Внешняя торговля шла в основном через Юг. Здесь, как и повсюду, за купцами стояли итальянцы – финансисты из Генуи, Асти, Милана, Пьяченцы, Болоньи, Венеции, Флоренции, Лукки, Сиены и Рима. Процветающие ярмарки Шампани привлекли к себе гостей из Германии. Немцы, приезжавшие во Францию, были купцами, ремесленниками и студентами; они основали немецкие колонии в Париже, Орлеане, Монпелье и Авиньоне. Но когда в 1284 г. Филипп IV приобрел Шампань, его политика насильственного взыскания поборов быстро привела в упадок все ярмарки. Под главенством Венеции и Генуи итальянцы поставили под свой контроль морской путь во Фландрию, чтобы выйти на центры ткацкой индустрии, где их встретили купцы из Германии и Северной Англии. Брюгге занял место ярмарок Шампани, города которой погрузились в сонное оцепенение; в состоянии упадка оказались многие средневековые города.
В Англии небольшие города называются borough. Впервые они появляются во времена англосаксонских королей. Это были места, безопасные для устройства рынков, ведения дел в присутствии свидетелей и для чеканки монет. Они имели укрепления и могли предложить убежище и защиту. Все современные главные города графств в Англии так или иначе берут начало в англосаксонском прошлом. Появление Лондона было уникальным событием. Его первые по чести горожане титуловались баронами, и так к ним обращались короли Вильгельм II Руфус и Генрих I. Горожане Пяти портов (в пределах современных графств Кент и Сассекс), обязанные предоставлять морские суда королю для его нужд, также смогли получить для себя звание баронов. Однако, несмотря на то что горожанам удалось добиться поставленных целей, следует принять во внимание тот печальный факт, что после Нормандского завоевания Англии многие города оказались в упадке; и такое положение сохранялось на протяжении всего XII в.; чтобы выйти из застоя, потребовались большие усилия. Даже когда им удалось освободиться от контроля со стороны шерифа, предпринятая ими попытка стать «независимыми» городами, по примеру французских коммун, так и не удалась.
Средневековые английские города были небольшими, как и большинство городов на континенте, с населением от 1 до 6 тысяч человек. Во второй половине XI в. только Йорк имел, вероятно, более