Надо сказать большое спасибо твоей сестре.
– Да вы лучше пуговицу отдайте!
Бывший десантник окинул Женьку таким казарменным взглядом, что она съёжилась. Он глядел на неё целую минуту, а затем медленно повернулся и зашагал к подъезду.
– Да как она умерла? – заорала Женька, – говори, сволочь!
Вопрос с таким прибавлением был услышан.
– Повесилась, – сказал Виктор и потянул на себя тяжёлую дверь, только что закрывшуюся за целым десятком его соседей.
Глава одиннадцатая
Краску Женька всё же купила. Дмитрий Романович возместил ей расходы. Почти до восьми часов она помогала Маринке сделаться ярко-рыжей, чтоб больше не было видно двух или трёх седых волосков, которые один только Керниковский не замечал. Потом притащилась Ирка с вымытой головой и с гитарой. Пока она разбирала с Маринкой гаммы и интервалы, Дмитрий Романович, закрыв двери, на кухне потчевал Женьку своими гастрономическими творениями. Был борщ, крабовый салат, бараньи котлеты, жареная картошка и пирожки. Женька не особо стеснялась, так как была опять очень голодна. За борщом она рассказала о суициде Анны Лаврентьевны.
– Это грустно, но объяснимо, – заметил Дмитрий Романович. Он был очень спокоен. Женька от изумления подавилась и долго кашляла. Потом взвизгнула:
– Объяснимо? Вы что, согласны с её сынком-алкоголиком?
– Нет, конечно. Пуговичный орёл в этом абсолютно не виноват. Тут дело в другом, к сожалению. Этой бедной старушке назначили психотропные препараты именно для того, чтоб она не впала в депрессию. А она отдала их Ирке.
– Мать моя женщина! – ужаснулась Женька, выловив из борща приличный кусок говядины, – значит, Ирка её убила?
– Можно сказать, что да. Конечно же, Ирка не понимала, что делает. Лучше ей об этом не знать. Как ты полагаешь?
– Но ведь Маринка сейчас ей выложит всё! Или уже выложила! Я сдуру Маринке эту историю растрепала, пока мы волосы красили!
– Не волнуйся, Маринка сдуру не трепется. Ирка наверняка рано или поздно узнает, но – лучше поздно, чем рано. Она ещё мутноватая.
Две довольные гитаристки явились к чаю и к пирожкам.
– Лиса Патрикеевна, – весело поглядел Керниковский на волосы своей дочери. Та хихикнула.
– Раньше я была у тебя ворона, теперь – лисица. Ты, папа, прямо Крылов!
– Жан де Лафонтен, – уточнила Ирка, – Крылов ведь все свои басни у него свистнул.
– Не все, а некоторые, – поправил Дмитрий Романович, наливая девушкам борщ, – тогда, двести лет назад, считалось постыдным и неприличным воровать всё. Дремучее было время!
– Кстати, вы знаете, что ближайшим летом в нашей стране будет проводиться чемпионат мира по футболу? – спросила Женька. Все закивали – да, мол, доковылял этот слух до нашей глухой деревни. Женька продолжила, интригующе надкусив пирожок с картошкой:
– А я теперь точно знаю, что Галька не наврала! Да-да, она видела упыря! И он ей не померещился.
– Зато мне померещилось, что моя сестра перестала быть идиоткой, – вздохнула Ирка. Она ещё ничего не знала о наглых выходках упырей у неё под носом, так как Маринка и вправду не отличалась дурной болтливостью.
– Ирочка, в твоей комнате был замечен упырь, – насела на Ирку Женька, – это произошло очень ранним утром, когда рояль уже смолк, а ты ещё не проснулась. Упырь в обличье попа сидел за столом и что-то писал гусиным пером на листе пергамента!
– По всей видимости, донос, – улыбнулась Ирка, начав есть борщ, – кому, как не упырям, быть пламенными борцами с нетолерантностью? А я в среду разожгла ненависть и вражду к одной социальной группе.
– К какой, если не секрет? – спросила Маринка, дуя на ложку с красной вкуснятиной, – к упырям?
– Хуже! К феминисткам. Я написала в Фейс-буке, что блогеры – все козлы.Две блогерки-феминистки почувствовали себя и всех других блогерок оскорблёнными этим гендерным обобщением.Обозвали меня бревном!А я возразила, что не бревно я, а трость надломленная, поэтому никогда не смогу удовлетворить феминистку.
Дмитрий Романович промолчал, а Женька задрала нос, давая понять, что именно это она и имела в виду, когда говорила о полном отсутствии воспитания и мозгов у кое-кого.
– Ну, это ты ещё слабенько разожгла, моя дорогая, – махнула рукой Маринка, – а, впрочем, кибер-полиция за тебя возьмётся наверняка! Поборники толерантности, равноправия всех полов и свободы слова тоже не успокоятся, пока ты за свою дремучесть годиков пять не схлопочешь.
– Кибер-полиция? – испугалась Ирка, – она уже создана?
– Пока ещё вроде нет. Но пропагандоны прямо уже заливаются соловьями, что она очень нужна.
– Ещё бы, ведь соловьёв не баснями кормят, – заметил Дмитрий Романович, – а Лиса Патрикеевна даже кибер-полицией не подавится. Но, конечно, всё это удивительно! Неужели им ещё мало?
– Папочка, ты ведь знаешь – им всегда мало, – проговорила Маринка, взяв пирожок. И все призадумались. Тогда Женька, хоть и была разозлена тем, что резко свернули с вампирской темы – а, впрочем, не очень-то и свернули, стала рассказывать Керниковским про Аню с Машей. Но Керниковские, оказалось, не первый месяц следили за их судьбой.
Ирка и Маринка давно уже пили чай, когда вдруг затренькал дверной звонок. Всем стало не по себе – вдруг кибер-полиция, незаметно созданная? Но выяснилось, когда Керниковский рискнул открыть, что это Галина Васильевна принесла баночку варенья. За стол она отказалась сесть – дескать, много дел, извините!
– Какие ж у вас дела, Галина Васильевна? – не поверил Дмитрий Романович, – внуки с дочкой вашей живут, а полы вы мыли вчера! Попейте с нами чайку.
– Да надо с Серёженькой посидеть, – вздохнула соседка, – он ведь один сейчас! Гиви с Аликом где-то шляются.
Две сестры вернулись домой без пяти одиннадцать. Ирка сразу улеглась спать, потому что чувствовала большое недомогание. Женька попереписывалась в Фейс-буке и в Телеграмме, сидя на кухне. Затем она пошла мыться. К Ирке она пристроилась ровно в полночь, когда весь дом погрузился в мёртвую тишину. И сразу же за стеной зазвучал рояль.
Ирка не проснулась. Она была, действительно, мутновата. Её младшая сестра, конечно, даже и не подумала сомкнуть веки. Она прислушалась. Темп звучания нот был медленным. Ноты были именно те, которые написала Ирка – ми, ре, соль, до, ми, ре, до, ля, соль. И в этой последовательности они повторялись из раза в раз. Между повторениями выдерживались короткие интервалы, пять – шесть секунд.
Женька истекала холодным потом. План действий у неё был, но он разрабатывался при свете яркого солнышка, а теперь, в ночной тишине, попробуй реализуй этот лихой план! Легче застрелиться. Рядом сопела Ирка. Она лежала к Женьке спиной. В окно сквозь решётку мрачно светила луна – кровавая, страшная. Ну, спасибо!
Женька смогла преодолеть страх. Соскочив с дивана, она пошла босиком на кухню и по дороге включила в прихожей свет. На кухне же света не было. Вероятно, перегорела лампочка. Нужен был Женьке чеснок – вернейшее средство от упырей. Взяв из холодильника две головки, она очистила их, а затем достала из шкафа тёрку и начала